У меня словно образовалось дежавю. Снова эти ухмылки и издевки. Последнее время ко мне никто не лез, и я потеряла бдительность.

– Как ты смеешь звонить моему Лукасу, грязнокровка! – крикнула Кристалл и, замахнувшись, ударила меня по лицу.

Щека вдруг вспыхнула и начала ныть. Я в шоке смотрела на нее несколько секунд, в то время как ее подружки смеялись. Вдруг меня одолела ярость, я вскинула руку и ударила Кристалл в ответ.

– Ах ты сучка! – пискнула она.

Ее красивое личико исказилось в гримасе то ли боли, то ли ненависти. Подружки, сопровождавшие ее, тут же набросились на меня, пихая и толкая.

– Ты его собачонка, поняла?! – кричала Кристалл мне в лицо. – Ты для него – никто!

Она вцепилась мне в волосы и потянула вниз так сильно, что я вскрикнула от боли. Недолго думая, я пнула ее в коленку и ухватилась за белокурые волосы в ответ. Девчонки пытались нас расцепить, толкали меня в разные стороны и били руками, порвали мне рубашку.

Я ощутила резкую боль в плече, когда меня с силой впечатали в стену. Поморщилась и выпустила волосы Кристалл из своих пальцев. Она тут же повалила меня на пол. Я неуклюже приземлилась, подвернув ногу, и ударилась локтем.

– Я видела твои рыжие волосы на его расческе, потаскуха! – гневно кричала Кристалл, вставая на мою лодыжку своими лакированными туфельками. – Держись от него подальше! Поняла?!

– Что здесь происходит?!

– Бежим!

– А ну, стойте!

Я смахнула запутавшиеся волосы с лица и увидела учителя истории. Девчонок и след простыл.

– Ты в порядке? – спросил он, присаживаясь возле меня. – Я отведу тебя к медсестре. Можешь встать?

Хромая, в порванной грязной рубашке и с растрепанными волосами, я зашла в медпункт, опираясь на плечо учителя.

– Что случилось? – подбежала к нам школьная медсестра.

– Подралась с другими ученицами, – ответил мужчина. – Осмотрите ее, а я пока доложу директрисе.

Медсестра завела меня в другую комнату – большую и просторную. Я увидела четыре кровати по две с каждой стороны. Она подвела меня к одной из них, что располагалась у окна, и усадила. Стала внимательно осматривать, начиная с руки, где была порвана рубашка.

– Больно? – спрашивала, вертя руку и так и этак, кое-где надавливая.

– Немного, – ответила я, все еще пребывая в шоке.

– Это просто ушиб, – заключила медсестра, а затем осмотрела ногу. Заверила, что вывиха нет и все пройдет через пару дней.

Она дала мне успокоительное и принесла лед для покрасневшей щеки. Затем велела отдыхать до прихода директрисы и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Я откинулась на подушку и закрыла глаза. Все лежала и думала, за что мне все это? Чем я заслужила к себе такое отношение? Руки все еще дрожали, щека горела, а голова болела от выдранных волос. Я еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Вдруг мой телефон завибрировал. Лукас. Он слал сообщения одно за другим, спрашивая, где я и куда пропала. Меня только что унизили и побили, а он наверняка заботится о не принесенной ему газировке. Я отложила телефон в сторону, игнорируя сообщения. Через пять минут Лукас начал звонить.

– Где ты?! – требовательно спросил он, как только я ответила.

– Я не приду, у меня появились дела, – глухо отозвалась я.

– Какие дела? Твой рюкзак все еще здесь, – удивился он.

– Оставь меня в покое, – вспылила я, скидывая звонок.

Меньше всего мне сейчас хотелось с ним разговаривать. Кристалл накинулась на меня из-за него. Все мои проблемы из-за него. Я больше не хотела иметь с ним ничего общего. Закрыла глаза и пыталась заснуть. Успокоительное, наконец, начало действовать.

Минут через десять, когда я уже почти уснула, в комнату ворвался Лукас, весь запыхавшийся.

– Что случилось?! – его обеспокоенный взгляд упал на мою порванную рубашку. – Кто это сделал?!

– Спроси у своей девушки, – сухо ответила я, опуская глаза.

Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой, чтобы кто-либо видел меня такой – беспомощной и жалкой.

– У кого?

– Кристалл.

– Она ударила тебя? – он подошел и присел на край кровати.

– Она и еще две какие-то сучки, – горько ответила я.

– Ты в порядке?

Он еще спрашивает! Конечно, я была не в порядке! Руки до сих пор дрожали, ком сверлил горло, кое-где болело. Мне хотелось закрыть глаза и очутиться в другом месте, подальше от этой чертовой школы, подальше от Лукаса.

– Могло быть и лучше, – съязвила я.

– Почему они на тебя накинулись?

– А ты не догадываешься?! Кристалл разозлилась, что я позвонила тебе тогда!

– Серьезно?

– Сказала, чтобы я убрала руки прочь от ее драгоценного Лукаса! Знаешь, вы друг друга стоите, – сказала я с ненавистью, глядя ему в глаза.

– Я с ней не встречаюсь, – равнодушно ответил он.

– Хочешь сказать, тогда ты был не с ней?! – повысила я голос, разозлившись от его лжи.

– Мы просто трахаемся время от времени, что с того? Откуда мне было знать, что она станет ревновать к тебе?

– Да все мои проблемы из-за тебя, Лукас! Просто оставь меня в покое! Уйди!

– Ш-ш-ш, – начал успокаивать он меня, положив свою теплую ладонь на мою – холодную и все еще дрожащую. – Я во всем разберусь. Директриса уже в курсе?

– Тебе какое дело? Уходи! – оттолкнула я его. Глаза предательски заблестели от подступающих слез.

– Я хочу помочь.

– Помочь с чем?! Из-за тебя у меня одни неприятности! А теперь еще и отца вызовут в школу!

– Успокойся! Я пойду к директрисе и обо всем разузнаю.

– Скажи ей, я не хочу, чтобы отец был в курсе. Не хочу, чтобы он расстраивался из-за меня. Пусть ему не звонят! – практически всхлипнула я.

– Хорошо, – сказал Лукас, поднимаясь с кровати. – Я скоро вернусь. Заодно возьму для тебя новую рубашку.

Он вернулся спустя минут двадцать вместе с директрисой школы – приятной на вид женщиной лет сорока, одетой в строгий брючный костюм. Это был второй раз, когда я ее видела. Обычно она не покидала своего кабинета.

– Как ты себя чувствуешь, Лилли? – участливо спросила она.

– Не очень, – честно призналась. Плечо и лодыжка по-прежнему болели.

– Лукас сказал, что это Кристалл Смитт подкараулила тебя в коридоре?

– С ней были еще две девушки.

– Ты знаешь их имена?

– Нет.

– Мы обязательно разберемся, кто это был. Не волнуйся, больше они не причинят тебе вреда. Виновных мы исключим за неподобающее поведение. Я уже оповестила школьный совет.

– Я бы не хотела, чтобы об этом узнал мой отец. Не хочу, чтобы он переживал за меня.

– Я понимаю. Я пыталась с ним связаться, но он не отвечал на звонки. По правилам мы обязаны сообщить твоим родителям и уполномоченным органам о данном происшествии. Но если ты не намерена выдвигать обвинения и распространяться о случившемся, то думаю, в этом нет нужны, – мягко улыбнулась деректриса.

– Я хотела бы поскорее обо всем забыть.

Вся эта ситуация такая унизительная. Меня обзывают, унижают и даже бьют. Ненавижу себя за то, что такая жалкая. Меньше всего мне хотелось, чтобы остальные узнали об этом. Папа наверняка очень расстроится, что его единственную и любимую дочь обижают в школе.

– Хорошо. Мы обязательно подумаем над компенсацией вместе с советом директоров. Завтра я лично проведу собрание и напомню ученикам о правилах поведения в школе.

Я так и не поняла, про какую компенсацию идет речь, но перебивать не стала. Мне хотелось, чтобы разговор побыстрее закончился.

– Медсестра сказала, что у тебя всего несколько ушибов и нет серьезных повреждений. И все же я освобождаю тебя от занятий на несколько дней. Отдыхай дома и возвращайся в школу, когда тебе станет лучше, Лилли.

Я лишь кивнула в ответ. Хороший отдых мне бы не помешал.

– Раз мы не будем ставить твоих родителей в известность, сможешь добраться до дома сама?

– Я отвезу ее, – сказал Лукас. Я уже и забыла, что он здесь. Все это время он молча стоял с другой стороны кровати, у окна.