— Так хочется, чтобы все стало как прежде, — тихо произнесла девчонка. — Чтобы как раньше…

— Я тоже, — согласился Михаил. — Но… Я не знаю, что теперь будет. И никто, наверное, не знаешь.

— Говорят, порушено столько, что и за год не восстановишь…

— Знаю, — согласился парень. — Но я больше боюсь другого… Голода.

— П-почему? — удивленно подняла на него свои глаза девчонка. — Уборочная, говорят, нормально идет. Посевная…

— 1816-й, год без лета, — пояснил Михаил. — Примерно такое же извержение было… точнее, это даже сильнее гораздо.

— И что думаешь?

— Я написал письмо в Президиум… Надеюсь, там примут все нужные меры. Не по моему письму, так сами.

— Примут, конечно! — улыбнулась девчонка. — Там же сам товарищ Пономаренко! Да и не при царизме ж мы живем! У нас вон техники одной сколько, лучшая в мире наука… вот увидишь — все хорошо будет!

Эх, как бы Михаилу хотелось самому в это верить… Вот только дальше случилось то, чего он уж совсем никак не ожидал. Вика вдруг подошла к нему поближе и, чуть привстав на цыпочки, неумело чмокнула его в щеку.

— Ты чего, Вик? — от неожиданности чуть ли не отскочив в сторону, обалдело спросил Михаил.

— Я люблю тебя, Миш, — полушепотом, опустив глаза, произнесла девчонка.

— Ты это… серьезно? — удивленно произнес парень. — И… Давно?

— Угу… С седьмого класса…

И Михаил не нашелся ничего кроме как трусливо сбежать… Да и что он скажет? Правду? Не поверит… Решит, что с ума сошел просто… Врать? Но он всю жизнь ненавидел ложь… Тем более, что женщины зачастую очень хорошо ее чувствуют. Даже такие вот, еще маленькие… А, может быть, именно такие в особенности. Но что еще скажешь, если она ему и впрямь нравится, но он не может воспринимать ее как женщину из-за разницы в возрасте? Все же после перемещения он чувствовал себя пусть даже не на полтинник, но уже лет на тридцать — точно… А ей — семнадцать! Настоящие семнадцать. Как ни крути — «малолетка»…

А потом вновь понеслись обычные рабочие будни… К середине августа они уже не только разобрали зернохранилища, но и начали отстраивать его заново, частично используя для этого старые конструкции. И все шло словно прекрасно! Пока не ливанули дожди…

Дождь, дождь, бесконечный дождь кругом… Дождь, которому, кажется, не т и не будет конца и края. Дождь, который превратил поля, дороги, все вокруг в сплошную слякоть. Дождь, мешающий нормально работать… Все это в полной мере мог бы сказать Михаил про этот сентябрь. Вот и опять…

— Сели, Михан! — пытаясь перекричать шум дождя, кричит рядом Тоха. — П*ц полный!

— Да вижу! — приоткрыв кабину и высунувшись наружу, отвечает Михаил.

Не опять, так снова… Уже не в первый раз. Не помогают даже одетые на колеса цепи… И, похоже, теперь без трактора уж точно не обойтись… А ведь ему груз надо доставить на место! Щебенку… И ничего не поделаешь! Ссыпать ее здесь и выехать налегке нельзя!

Накинув на себя присланную родителями из дома куртку, Михаил выпрыгнул на улицу, и сапог моментально наполовину утонул в вязкой грязи. С трудом выдирая ноги, протопал назад и огляделся… Так и есть! Сидит их ЗИС глубоко и надежно! И непонятно, чем его теперь вытаскивать отсюда. С собой у них есть дрова на такой случай… Но поможет ли? Остается лишь надеяться да пробовать…

Проклиная проклятых американцев и их вулкан, Михаил принялся доставать чурбаки. Увидев это, к нему присоединился и Тоха — принялся домкратом приподнимать колесо дабы подсунуть под него палку. Домкрат тоже тонет, но и под него свой чурбак… Сначала одно, потом с другой стороны. Все вымазались, вымокли — но вот все готово… Небольшой рывок — и машина выскакивает из ямы. Лишь для того, чтобы проехать несколько метров. Повторить еще раз! А потом еще один. Но вот после третьего самое болото заканчивается — тут уже можно хоть и медленно, осторожно, но ехать. Но вот, наконец, и место назначения — очередная деревня, где сейчас работает их бригада, ремонтируя мост местного значения. К огромному счастью, ехать сегодня уже никуда не надо. Вывалив щебенку, Михаил отогнал машину к дому культуры, где разместили их поредевшую комсомольскую бригаду. Быстро переодевшись и повесив сушиться рабочую одежду, сел погреться к растопленной печи, около которой сейчас собрались комсомольцы.

— Сегодня Петьку в город отправили, — сразу же «обрадовал» Михаила Семка.

— Что с ним?

— Воспаление, говорят…

Ну да, болел в их бригаде уже каждый третий. Воспаления легких, бронхиты, ангина… У кого что. Многие остальные, впрочем, тоже неважно себя чувствовали. У кого кашель, у кого насморк, кто спину застудил… Лишь температуры не было. Хотя кое-кто, как подозревал Михаил, искусно симулировал — и тоже получили больничный. Один такой вчера отъехал домой, в город. Вместе с Викой — но у той-то ангина… Впрочем, он уже слышал, что в городах забиты буквально все больницы, срочно разворачивают военные госпиталя в школах. Как в войну прямо! Только без всякой войны и стрельбы… Всего лишь из-за какого-то вшивого вулкана! «Гигантский вулкан», как теперь говорили по радио.

— Понятно, — кивнул в ответ Михаил.

Тоже, скорее всего, в военный госпиталь отправят… Да, больных нынче и впрямь очень много стало. Кого-то отправляют по домам, для чего к пассажирским поездам стали прицеплять санитарные вагоны, а кого-то и сразу в больницу… Особенно часто в число последних попадают те, кто пытается храбриться и до последнего работать. Даже несмотря на то, что недавно бригадир им в открытую заявил: заболели — обращайтесь сразу к фельдшеру! А то и сами вы не больно-то наработаете, и врачам лишнюю проблему создадите. И это еще если все хорошо будет… Но находятся упрямые! Кто верит в то, что переболеет «на ногах» и ничего не будет!

Впрочем, ситуация в стране была хуже некуда… Видел Михаил, что в тех же городах творится. Всюду грязь, потоки воды, местами уже подтопившие дома, что заставляет отвлекать силы на срочное строительство водоотводных канав. Во многих местах — перебои со снабжением из-за раскисших дорог. Порой в деревнях по несколько дней к ряду не бывает электричество — если в очередной раз где-то порвет провода поломанными ветром ветками, а у электриков или работы полно окажется, или не получится быстро добраться до места аварии. В городах получше, но и там тоже невесело… и все то же дикое количество больных всюду — на всех непромокаемой одежды не хватает.

Но даже это — лишь максимум четверть всех бед… Сорвана напрочь посевная, практически по всему Союзу. Трактора банально не могут выйти в поле! Немало разрушенного категорически не успевают восстановить. Особенно на юге страны, куда пришелся самый сильный удар стихии… В Армении с Азербайджаном и Грузией, говорят, годных для проживания домов осталось сущий мизер. Людей селят везде, где только можно — вплоть до срочно освобожденных, с переводом контингента на Крайний Север, тюрем, железнодорожных вагонов и наспех сооруженных бараков. Кого-то эвакуируют и на юг РСФСР. До сих пор толком не действуют некоторые участки железнодорожной сети — хотя тут все же не так плохо. Хотя бы времянки до зимы построить успеют. Говорят, что все же более-менее наладилась работа промышленности — во всяком случае, в РСФСР и на территории западных республик страны.

И, тем не менее, пока как-то справлялись… Карточная система уже действовала в полный рост по всей территории страны — и пока, вроде, более-менее хватало всего. Хотя уж замечены первые случаи спекуляции и продажи «из-под полы». Недаром вот третьего дня как вышел указ Президиума об упрощенном порядке судопроизводства сроком на полгода, по которому разрешалось судить судом военного трибунала преступников, пойманных при совершении тяжких или особо тяжких преступлений, причем к таковым причислили и хищение продовольствия и товаров первой необходимости. Многие города совместно с милицией патрулируют военные, они же охраняют и крупнейшие продовольственные склады. Вовсю работала и трудовая армия…