Пусть мои слова прозвучали довольно резко, но зато возымели свое действие. Громко всхлипнув в последний раз, девушка громко сглотнула, и дрожащим от слез голосом выдавила:

– Агнеша… Третья жертва… Я стану следующей.

Тяжело вздохнув, я призналась:

– Ничего не поняла. Вообще.

Собравшись с силами, Настасья набрала в легкие побольше воздуха, и повторила:

– Агнеша… Ее убили. Ты же была там, видела.

Я согласно кивнула, все еще не понимая к чему она клонит.

– Это не первая жертва, Кара. И явно не последняя… Наложницы начали умирать сразу же после того, как Ерден принял титул каана. И погибают только наши девушки – русские! Боги гневаются на Ердена…

– Погоди, – прервала я Настасью, – С чего ты вообще взяла, что наложницы умирают от гнева всевышних?

– Метка, – в глазах девушки вспыхнул страх, когда она произнесла это слово, – Метка на груди указывает на это.

– Метка? – нахмурившись, переспросила я, – Ты о тех знаках, что вырезаны на коже Агнеши?

Шмыгнув носом, Настасья коротко кивнула.

– Это монгольская письменность. Знаки на ее груди переводятся как – третье искупление каана.

– Третье искупление… Получается до Агнеши было еще две жертвы?

Еще один слабый кивок.

Я устало потерла ноющие виски.

– Ладно, это все ясно. Но ты то с чего взяла, что станешь следующей?

Настасья невесело усмехнулась.

– А кто ж еще-то? Нас осталось только двое, ты да я.

– Что ты имеешь в виду?

Откинув за спину растрепанную косу, девушка обратила на меня отрешенный взгляд, и пояснила:

– У каана больше нет русских наложниц. Только мы с тобой. Но ты появилась в гареме совсем недавно, потому очевидно, что следующей стану я. Да, даже если жертвой вдруг выберут тебя… Все равно ничего особо не поменяется – это лишь отсрочит мою кончину на какое-то время.

– Погоди, погоди… Но, я же видела, что юрты полны русских девушек, разве нет?

Она покачала головой.

– Так это же наложницы прошлого каана – батюшки Ердена. Старшая сестра Агнеши тоже из прошлого гарема, она и упросила господина забрать Агнешку к новым наложницам, чтобы та воинам не досталась. Нынешний господин успел собрать себе только семь татвар эм [наложниц]. И трое из них уже мертвы, – девушка вдруг снова вцепилась в меня с безумным взглядом, – Нам нужно бежать, Кара!!! Выхода нет! Если останемся в гареме, то непременно помрем!!!

– Как ты себе это представляешь?! – не выдержав накала, сорвалась я, – Даже если мы сможем обойти стражников, то как две девушки без еды и оружия смогут хоть день прожить за стенами улуса? Нет… Нужно поступить по-другому.

Я конечно понимала, что все эти россказни про наказание богов – полнейший бред! Но объяснять это Настасье было бессмысленно. Дремучие времена… На самом же деле я была уверена, что в убийствах замешан конкретный человек, имеющий свои счеты с Ханом. То есть с Ерденом…

Ай, да какая разница!

Прервав свой внутренний монолог, я обратилась к Настасье:

– Нам всего лишь нужно продержаться до приезда каана. Когда Ерден вернется, мы попросим чтобы он выгнал нас из гарема, вот и все. Пусть отправит работать на кухню или в прислужницы. Сколько обычно времени проходило после смерти девушек?

Подруга по несчастью смотрела на меня с недоверием. Видимо мой план казался ей полным бредом. Тем не менее она ответила:

– Нуу… Где-то две-три луны, может чуть поболе.

Значит примерно три месяца.

– Ну, вот видишь, у нас еще есть время! Каан успеет вернуться, и жертв больше не будет.

Нервно кусая губы и сосредоточенно хмуря тонкие брови, Настасья принялась раздумывать над моими словами. Через несколько минут напряженного молчания, она выдала:

– Больно мягко стелешь… С чего ты взяла, что каан прислушается к тебе?

Этот вопрос застал меня врасплох. А с чего я действительно это взяла?

– Нуу… – я замялась, – Так скажем, у меня есть свои рычаги давления на Ха… кхм… на Ердена.

На эту реплику я получила лишь скептический взгляд, в котором явно читалось, что девушка считает меня полной дурой с завышенным самомнением.

С тяжелым вздохом, я попыталась хоть как-то оправдать себя:

– Ты же помнишь, что я владею некой магической силой?

Настасья фыркнула, укоризненно отметив:

– А как не помнить то, если ты мне недавно любимый дээл сожгла?

Мда… Тут я каюсь. Дээл девушки, а если по-простому платье, сильно смахивающее на халат, действительно прилично пострадало на одном из наших занятий. Контролировать стихию у меня пока что получалось весьма бездарно.

– Не об этом сейчас, – быстренько свернула я с больной темы, – Моя, так скажем, “особенность” важна каану. Помимо бесконтрольных поджогов я могу говорить с духами, и это интересует его.

Особенность… Ага. Врать напропалую – вот моя единственная особенность! – подкинул дров в огонь самобичевания мой внутренний голос.

– В общем, я думаю что смогу отплатить ему за наше спасение, – закончила я.

Настасья все еще смотрела на меня с недоверием, но в глубине ее глаз зажегся огонек надежды. Она начинала понимать, что пока это наш единственный выход.

– Ну ладно… – приободрившись, девушка стерла с щек слезы, и вернув лицу былое выражение напускной строгости, добавила, – Тогда я пойду. И, да – не забывай повторять новые слова, а то каан меня по головке не погладит, если услышит твое бездарное произношение!

Удивившись резкой перемене ее настроения, я фыркнула, возведя глаза к потолку.

– Иди уже, давай!

Когда Настасья наконец-то покинула юрту, я в тот же миг вскочила с постели, и приблизилась к двери, выглядывая через щель наружу.

На улус опускались вечерние сумерки, сопровождаемые мелкой дождевой моросью, разогнавшей всех жителей по домам. Всех кроме Менгуя и еще пары стражников, которые все еще стояли над телом Агнеши, скрытым под слоем толстого овечьего покрывала. Тихо переговариваясь и бросая короткие взгляды в сторону ворот, они как будто кого-то ожидали.

И действительно, спустя пару минут к юрте наложниц подъехал извозчик, восседающий на старом пегом коне, запряженном в большую телегу. Не теряя времени, мужчины быстро погрузили тело Агнеши на подстилку из сена, и Менгуй жестом приказал извозчику ехать. Однако ни сам военачальник, ни стража не посчитали нужным сопровождать тело девушки. Распрощавшись, они тут же разошлись по своим делам.

И это было мне на руку.

Подождав, пока широкая спина Менгуя скроется за одной из юрт, я мышкой юркнула за дверь.

Теперь главное не попасться!

Я собиралась осмотреть тело Агнеши. В ночь никто девушку хоронить точно не станет, а значит, до утра тело нужно будет где-то держать. Необходимо лишь проследовать за извозчиком и выяснить где.

Убедившись, что поблизости стражников нет, я перешла на легкий бег, и догнав извозчика до того как он подъехал к сторожевому посту у ворот, тихонько забралась на телегу, скрыв свое тело пучками соломы. И слава скрипучей повозке и громко цокающим лошадиным копытам, мое проникновение осталось незамеченным.

Пытаясь унять бешено стучащее сердце, дождалась тихого лязга закрывающихся ворот, и выбралась из соломы.

Решив, что безопаснее будет следовать за повозкой на расстоянии, я, стараясь вести себя, как можно тише, спрыгнула на землю, и очутившись на дороге, на мгновение остановилась, отряхивая одежду и волосы от соломенных веток. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание потрепанным видом.

Приведя себя в порядок, я тут же продолжила преследование, молясь всем богам, чтобы не встретить в улусе кого-нибудь из стражников.

Но, слава духам, обошлось.

Повозка привела меня на самый край селения к небольшой, но быстрой речушке. Туда, где, как оказалось и жил сам извозчик. Освободив коня от упряжи, старичок привязал его возле корыта с водой, а сам отправился в юрту, в которой судя по запахам, его жена готовила что-то мясное и весьма вкусное.