Мы поднялись домой. Как отличалась наша квартира от того, какой она была без Киры. Теперь можно свободно входить в парадный вход: никакого песка на улицах. Внутри Кира навела настоящий домашний уют. Ковер на окнах уже был не нужен, его заменили на легкие воздушные занавески. Кира конечно подстраховалась и сменила рамы на пылезащитные, но этого можно было и не делать. Новые экраны были просто чудо. И хотя они были экспериментальными, я ни разу не пожалел, что поставил их здесь. У нас появились соседи. Благодаря этим экранам жилые кварталы Старого города заселяли по большей части астматики — здесь можно было дышать. Мы даже открыли небольшой госпиталь. Моя жена планировала перевестись в него со временем.

Ночью завибрировал браслет. Стараясь не разбудить любимую, я протянул руку к тумбочке. «Срочно, приезжай». Ну пап, неужели нельзя до утра подождать. Ээх, видно нельзя, не стал бы он меня из кровати вытаскивать. Я очень тихо опустил ноги на пол, брр, прохладно. Укрыв Киру одеялом, оделся. Будить её мне не хочется, но и расстраивать своим отсутствием без предупреждения тоже. На кухонном столе я оставил записку: «Я у Макса, не переживай. Скоро буду. У тебя выходной, не забудь. Целую».

Отец ждал меня в кабинете.

— Привет, пап, — я опустился в кресло напротив него. — Что случилось?

— Сейчас пришло сообщение — рухнул экран в районе западных ворот. Буря разнесла всё, что осталось без защиты. Сейчас вроде потише, но разрушения большие, я отправил всех, кого возможно на разборы завалов и поиск пострадавших. Но работать мешает песок. Там защиты не осталось совсем. Мне нужно установить как можно быстрее новый, такой как у тебя в Старом городе. Можешь сделать?

— Это же долго. Мы не сможем быстро их поставить, — я закрыл глаза и представил макет местности. Не самая легкая задача.

— А если разбивать его на маленькие купола, пока ведутся работы? Хотя бы на пару часов, людей эвакуировать.

— Попробуем.

— Хорошо, ты только маску не снимай, ладно, — Макс замялся, — там сейчас не лучшее для тебя место.

— Ладно. Я пошёл.

Надо было спешить, если всё так серьёзно, дорога каждая секунда. Я написал сообщения всей бригаде, работающей под моим руководством, а сам отправился на склад за шестами.

Шест — это металлическая полая труба. Особый сплав, обработанный специальным соединением и долго находящийся под сильным магнитным воздействием. Если их правильно установить и подключить к источнику малого тока, то они образуют куполообразное магнитное поле в виде сетки, отталкивающее частицы пыли и песка. Если рассмотреть ячейки этого поля, то у старых экранов они довольно большие, поэтому часть песка попадает в город. Изобретатели новых экранов смогли решить проблему взаимооталкивания силовых линий, в результате чего ячейки стали очень маленькими, а пыль и песок практически не проходили через экран. Оставалась всего лишь одна проблема — новые экраны требовали большего времени для установки. Их необходимо было «зарядить» на месте. Долго. Несколько месяцев установленные шесты находились под воздействием специального излучателя, чтобы увеличить свою мощность. Только потом их подключали к аккумулятору, чтобы уже на долгое время оставить в покое.

А сейчас у нас нет и дня. Единственный выход — мощное воздействие излучателя сразу, но так они проработают всего несколько часов…

Я пригнал грузовик с шестами на место аварии. Никакая маска тут не спасала — буря хоть и утихла, только теперь здесь нет защиты от песка совсем. Бойцы Возмездия пытались разобрать завалы — но это было невозможно в таких условиях. Сосредоточившись, я построил макеты основных зданий, их было четыре: пропускной пункт ворот, склад и два жилых дома. Дома были многоэтажные, и если на пропускном пункте было трое человек завалено, то в домах больше двух десятков. Хорошо хоть склад оказался пустой, даже сторожа я не нашел. Первым делом мы установили шесты вокруг жилых домов, все в песке и пыли, мокрые от физической усталости, я и ещё трое ребят бурили землю, устанавливали шесты и заливали их спецраствором. Через час они будут как забетонированные. Второй дом уже обносили шестами военные — это лучшее, что они могли сейчас сделать. Не дожидаясь пока раствор сцепится, я устанавливал излучатели — на полную мощность, надеюсь выдержат.

Через три часа мы попробовали включить первый купол — получилось. Можно разбирать завалы. Уже рассвело, когда мы подключили все три купола. Приехали мама, Мина и Марк. Яр итак всю ночь был здесь вместе с Максом и Румом. Разборы продолжались долго. Я не чувствовал ни рук, ни ног. Как ищейка ходил и показывал Максу, где искать людей. Тоже самое делали Мина и Марк, мама была на воротах. Там уже нашли всех троих, жаль не все были живы.

К обеду экраны перестали работать, но и живых под завалами мы больше не видели. Собаки, которые участвовали в поиске с нами, тоже не лаяли, значит больше некого вытаскивать.

Буря стихла совсем, я подошел к машине около которой сидели Марк и Мина. Не говоря ни слова, я опустился на песок, прижавшись спиной к вездеходу. Все грязные, близнецы будто отсутствовали здесь. Такого опустошенного взгляда я ещё никогда не видел. Мама подошла и обняла нас. Что тут скажешь? Страшно и жутко.

— Вы сделали, всё, что могли.

Мина

Это было что-то ужасное: люди под разрушенными зданиями — живые, раненные, мертвые. На автомате я искала их силуэты. Они все мирно спали. Мужчины, женщины, дети. Показываю спасателем места, уже без слов. Иногда сама пытаюсь добраться до живых, когда все спасатели заняты. Ногти поломаны, пальцы, руки — всё разодрано. Я вытащила малышку лет семи, она плачет и ищет маму. А мамин силуэт рядом с тем местом, где только что была девчушка. Только не жива мама. Как сказать это ей? Марк чувствует моё смятение. Через завалы он пробирается ко мне. «Всё нормально, надо искать, соберись». И слова не нужны. Он просто вытирает грязной ладонью слёзы на моих глазах. Марк умница, он берет малышку за руку:

— Идем там есть врачи, они посмотрят на твои царапинки и прокатят на машинке. Быстро-быстро.

— А как же мама?

— А мы поищем твою маму. Но она очень расстроится, если не обработать твои ссадины. Поэтому пошли.

— Хорошо, только найди маму.

— Я постараюсь, — Марк повел ее к машинам.

Как он так может? Он даже не вздрогнул, хотя отчетливо видел, что мама мертва. Конечно он правильно все сделал, Марк всегда всё держит под контролем.

И снова ищу. Закрываю глаза и ищу. Живой мужчина недалеко от меня. Но очень глубоко под грудой камня, бетона, балок и прочего. Я не доберусь до него сама. Надо звать на помощь. Военные всё делают чётко и быстро. Пригнали технику. Они достанут его. А рядом те, кого мы доставать будем позже. Для них уже наша скорость не так важна. Долго, как же долго всё это длится. Наконец мы вытащили всех. Я села на песок у вездехода. Буря утихла. Братья молча устроились рядом. Хорошо хоть мы вместе. Без них пережить этот день я бы не смогла.

Не знаю, сколько мы так просидели. Мама подошла и обняла нас. Надо идти.

Я подала руку брату, помогая встать. Какой бы трудный не был этот день, он закончился. Старший брат тоже поднялся.

— Вы сделали всё, что могли.

Нда, иногда хочется ничего не мочь. И не участвовать в этом. Как Захар работал поисковиком столько времени? Я сожалею, что умею это делать.

— Смотри-ка, — Марк дернул меня за рукав, — в пустыню смотри.

Я повернула голову к тому, что раньше было воротами.

— Да не так, нормально смотри!

Нормально — это построить макет. Я закрываю глаза и нити макета преобразуются в очертания окружающего мира. Там, за воротами, где совсем недавно бушевала буря, нанесло целый бархан песка. А внутри виднелся силуэт человека. Но как? В пустыне не было людей. Мы вытащили всех выживших, но они были внутри города. Кто бы ночью полез в пустыню, да ещё в бурю?