Обычный вездеход, таких тысячи ездят по пустыне. Кодовое слово оказалось на сенсорной панели блока управления. Интересно, а если бы я не обладал своими способностями и пошел по дороге, где бы я нашел код? И нашел бы его вообще? Прочитав вслух слово «Стихия», я вышел из погружения.

Ощущения не из приятных. Я вытер лицо, по которому текли капельки пота.

— Ты как? — Свят разглядывал данные системы. — Ну ты и выбрал локацию. Я думал, ты по парку прогуляешься или что-то в этом роде. А тебя в пустыню понесло, да ещё и в такую. Ты знаешь, что эту симуляцию разрабатывал Иван? Он утверждал, что её невозможно пройти нормальному человеку. Как ты её прошел?

— А кто сказал, что я нормальный?

— Нда, он разработал её для изучения погружений вслепую. Над этой темой работали всего несколько человек, и все подписали документ о неразглашении.

— Почему тогда рассказываешь?

— Потому, что за все время ты единственный, кто прошел эту локацию кроме нас. Но мы её создали и знали, как проходить. А ты не мог знать.

— Я жил со слепой матерью, она многому меня научила. Эта локация для выявления таких как я?

— Угу.

— И что теперь?

— Я должен сообщить начальству, что нашел тебя.

— Кто спонсирует программу?

— Тебе не надо знать.

— Ну да. А им надо знать, что ты разрешил погружаться постороннему человеку на экспериментальном оборудовании?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тебя минимум уволят. А если еще Макс подсуетится…Он не позволит из сына сделать подопытную крысу. Перевернет здесь всех и вся. Угадай, кому первому достанется? Думаю, тебе есть над чем подумать. Если что, ты знаешь, где меня найти. Я пошел.

Пока Свят не пришел в себя от моей наглости, я надел маску и вышел на улицу. Завернув за угол секции Управленцев, можно было откашляться. Кашель душил меня с момента выхода из Погружения, но мне не хотелось показывать свою слабость. Что ж, есть над чем подумать и мне. Свят может сдать меня в любой момент. Я написал отцу, мне нужна его помощь.

Макс

Сообщение Захара заставило меня волноваться. Минут двадцать назад он должен был прийти. Его опоздание выводило меня из себя ещё больше. Наконец дверь скрипнула.

— Привет, пап. — Захар вошел в кабинет. — Ты занят?

— Нет, что случилось?

Вид у сына был очень уставшим. Такое чувство, что он работает грузчиком, а не сидит за мониторами.

— Тут такое дело. Я пообещал помочь найти одного координатора, пропавшего в пустыне, и решил побольше о нем узнать. — Захар мялся, что было совершенно на него не похоже. — И ниточка привела меня к новому аппарату Погружения. Я его испытал, — ты только не ругайся, всё в порядке. Оказывается, он был рассчитан на выявление координаторов способных погружаться вслепую. Ну я как бы опасаюсь, что меня «выявили».

— А тебе обязательно надо было в это лезть?

— Так получилось. Я думаю это связано с пропажей мамы.

— Ты же понимаешь, что не я курирую такие программы.

— Да знаю я.

— И что, мне теперь тебя прятать или в больничку на исследования отправить? Хочешь, чтобы тебя изучали со всех сторон?

— Поэтому я и пришел к тебе.

— И почему тебе не сидится на попе ровно? Ладно, это все Тима работа, он у нас Погружениями занимается и Катя сто процентов с ним. Только они могли об этом догадаться и начать изучать. Я с ним этот вопрос попробую решить, только ты поосторожнее всё равно. Никогда не знаю, что у него на уме. Он пройдоха ещё тот. В пустыню пока не суйся. Только с бригадой. Слишком часто там пропадают люди, связанные с этим проектом.

— Пап, я пойду.

— С невестой-то познакомишь?

— Да это несерьёзно, пока.

— Пока, сынок.

Захар ушел. А ведь он не пообещал, что не поедет в пустыню. И в кого он такой?

Ладно, надо встретиться с Тимом. Я набрал его номер и пригласил на обед завтра. Конечно, он не сможет мне отказать. Но и подлянку какую-нибудь исподтишка провернуть может. Надо еще и ребят предупредить. Я написал Лёве. Этому парню можно доверить сына.

Захар

Сегодня выезд. Ночью я дежурю в диспетчерской, поэтому надо выехать рано, чтобы вернуться к смене. Кира уже маячит в своей любимой беседке. Я тихонько спустился вниз и позвал её за собой. Мы возьмем наш вездеход. До вечерней смены он свободен. Своих я не предупреждал, пусть отдыхают. Итак, нам известен маршрут Ивана, его работа над погружениями, которые вычисляют таких как я и мама. На самом деле мои брат и сестра тоже могли строить макеты, это пришло мне в голову только сейчас. И оба начали проходить обучение на координаторов. То есть, если мою семью похитили, и это связано с проектом слепых погружений, то они получили троих подопытных. Как раньше я до этого не додумался? Зато они должны быть живы. У Ивана был мой сюрикен. Он как минимум знал о моей семье, а может и встречался с ними.

Мы выехали через Северные ворота. Плюс моей должности поисковика — выход в пустыню без подтверждающих документов. Это ещё одна причина, по которой я на неё согласился.

Мои родители пропали ближе к городу чем Иван. Сейчас в этом месте уже нет дороги. В пустыне маршруты меняются очень часто. Поэтому мы добирались вслепую. Чтобы не шокировать Киру, я надел очки с затемнением. Ничего не выдавало того, что здесь пропали люди. Кругом один песок. Я обследовал этот участок тысячу раз.

Мы вышли из машины. Пока Кира осматривала местность, я присел и дотронулся рукой до песка. Сейчас бы разуться, но девушка испугается. Макет начал строиться моментально. Ничего нового, кроме изменения положения наносного песка и барханов. Я заглядывал как можно глубже, видел все рельефные нюансы, но ни одного предмета, ни одного намека на людей. Если бы они погибли, я должен видеть останки. Но их не было. Ни в прошлые разы, ни сейчас.

— Поедем дальше, — позвал я Киру, — тут ничего нет.

— Ты даже толком не смотрел!

— О поверь мне, ещё как смотрел. Но нам нельзя терять время. Поехали.

Кира недовольно залезла в машину.

Минут через сорок мы оказались на месте пропажи Ивана. Здесь я был впервые. Кира пошла осматривать ближайшие барханы. Присев, я коснулся рукой песка и начал исследовать макет. Песок, грунт. Ни металла, никакого намека на человеческое присутствие. Я вглядывался в самые отдаленные и глубокие места — ведь прошло много времени. Мерцающий силуэт Киры выделялся метрах в 50 от меня. А рядом с ней мелькнула зеленая нить. Я не мог рассмотреть, что это. Не раздумывая, я снял обувь и босиком пошел к Кире. Предмет становился всё четче.

Это оказалось чем-то вроде маленькой сумки через плечо. Такие есть у многих. Я молча остановился около Киры и начал руками разгребать песок.

— Кира, принеси лопату!

Девчонка быстро побежала к машине. Вернулась она с двумя небольшими лопатками — такие специально берут в пустыню. Вдвоём работа пошла быстрее. Я четко видел предмет, поэтому легко координировал наши раскопки.

— Нашла, — завизжала Кира, прыгая от радости. — Нашла!

В руках она держала потрепанную сумку, чуть больше ладони.

— Это Ванина. Я её помню!

— Отлично, значит он точно был здесь.

Я снова закрыл глаза и погрузился в макет. Босиком это было легче. Я крутил его под разными углами, вдруг есть ещё что-то. Но больше ничего не нашел.

— Пошли в машину, здесь больше ничего нет.

— Откуда ты знаешь? Надо еще искать, может и найдем что-нибудь. — Кира была слишком возбуждена.

— Здесь больше ничего нет, — отчеканил я, взяв её за руки и глядя прямо в глаза. — Нам надо возвращаться.

Кира послушно поплелась за мной, прижимая к себе найденную сумку.

Недовольная она молча забралась в вездеход. Я обулся и сел за руль.

— Ты почему был босиком? И без маски? — Кира только сейчас заметила некоторые «странности». — Тебе же нельзя быть без маски в пустыне!