Химера качается. По сути, она уже мертва, но это не значит, что она не попытается забрать с собой и меня. Давать ей шанс я не собирался.

— Всё. — Даю команду демону я, и наставлю револьвер на наконец замершую тварь.

Выстрел следует за выстрелом. Глухой звук удара о череп говорит о том, что пули достигли своей цели, но даже так, химера десяток секунд раскачивается из стороны в сторону, прежде чем, наконец, упасть.

— Съешь его сердце… — Сонным голосом советует Астарот и замолкает.

Кожа перестает гореть. Лишь теплая кровь на руке, и дырка на штанах напоминают мне о произошедшем. Дым постепенно рассеивается, открывая взгляд на тела. Десятки и десятки тел. Всего лишь одна химера, поймавшая нас в чистом поле — нанесла такой урон. Вокруг раздаются команды и редкие выстрелы.

Выжившие перестраиваются.

Поток ветра освежает голову, черные перья касаются щеки. Когти пронзают камзол и впиваются в кожу.

— Кар! — Негодующе каркает ворон прямо в ухо.

Я срываю окровавленной рукой записку с лапы ворона. Донесение с аэростатов наблюдения.

— Враг готовится к контратаке.

Замираю.

Сложный выбор. За нами — чистое поле. Большая часть войск Герцога сейчас — кавалерия. Неблагоприятно. Даже если мы займем баррикады — это поможет лишь от обычной кавалерии, монстрам же вроде почившего медведя — обозы не станут помехой. Вряд ли их много, эта тварь явно принадлежала не простому рыцарю, вот только сколько баронов Герцог взял с собой? Явно ни одного и не два. Сможем ли мы справиться еще с парой мишек, без пушек?

Только сейчас замечаю, что довольно давно не слышно канонады.

Дерьмо.

Будь у нас больше разрывных снарядов — мы бы просто сравняли всё с землей. Даже если бы у нас было хотя бы чуть больше — под огнем войска Герцога не сумели бы организоваться для контратаки. Продвигаться дальше было неразумно и чревато не только большими потерями — но и полным уничтожением всех, кого я поведу за собой, ибо врагов все еще было в разы больше.

С другой стороны, если мы не убили Герцога, а только ранили — у нас вряд ли будет еще возможность его добить. Вдруг он валяется где-то без сознания под своим шатром? Если мы не убьем его сегодня — то завтра он и на милю не приблизиться к нашим позициям. Шанс быстро закончить войну будет потерян и в итоге погибнет даже больше людей, чем если мы сегодня поляжем все.

Мы обязаны рискнуть.

Переворачиваю записку, достаю авторучку и быстро пишу.

— Три залпа по баррикадам.

Прикрепляю записку к ворону и стряхиваю его со своего плеча. Ошалевшая от грохота, выдрессированная магией, птица — не очень надежное средство связи. Но это лучшее, что мы нашли для передачи информации от аэростатов. Вновь делаю пометку, озаботиться решением этой проблемы…

Через поле от нас тянется ручеек людей — оттаскивают раненых и оружие. Порядевшие войска строятся в две шеренги. Застрельщики спешно перезаряжают ружья.

— Приготовиться к атаке! Штыки примкнуть!

Над головой просвистывает ядро. Орудия на холме, предназначенные для того, чтобы засеивать поле картечью — начинают обстрел баррикад.

…

С довольно посредственной точностью. Увы, наверное, я слишком многое требую от гладкоствольных орудий на дистанции в чуть больше километра? Ядро пролетает куда-то выше, далеко в лагерь. Пускай. Не по нам — уже хлеб.

Следующее приходится прямо в цель. Фургон разлетается в щепки, открывая проход. Ядра сыпятся одно за другим, порой пролетая столь близком к нам, что невольно внушало опаску. Холмы окутываются дымом, три раза посылая врагу железные подарки. Тишина.

Всё. Пора.

Поднимаю руку, готовясь скомандовать атаку…

Но медленно опускаю её.

В свете луны было видно, как над лагерем поднялся черный дракон и полетел в сторону от лагеря. Пусть его шатало из стороны в сторону — он летел и даже вез кого-то на своей спине. Наездника нельзя было разглядеть, но вряд ли Первый бы позволил кому-то другому оседлать своего любимца.

Нам не повезло. Герцог выжил и его уже не догнать.

— Отступаем.

Полевой лагерь оказался намного ближе, чем ожидалось. И выглядел он довольно убого в лучах утреннего солнца.

На палатках красовались свежие заплатки и прожженные дыры. Многие слуги щеголяли в окровавленных бинтах, а латы рыцарей покрывала копоть. Граф Гастон принюхался — от лагеря воняло гарью. Пожар? Недоуменно дернув плечами, он дал знак пехоте остановиться на отдых, а сам принялся высматривать шатер сюзерена.

К его удивлению, приметной конструкции нигде не было видно. Причем, он не мог ошибиться — шатер Герцога всегда возвышался над лагерем, не заметить его он попросту не мог. Быть может, он оставил часть войск тут, а сам отбыл? Спрашивать у слуг он счел ниже своего достоинства, поэтому повел коня к ближайшему аристократу, что нетвердой походкой брел вдоль палаток.

Рыжебородый Барон оказался пьян. Он с трудом сконцентрировал взгляд на всаднике и громко чихнул.

— Ах, ну и вонь. — Невразумительно пожаловался пьяница.

Граф поджал губу. Уж кто бы говорил!

— Где Герцог? — Спросил Гастон более резко, чем первоначально хотел.

— Хэ, Ваше Сиятельство. Не узнал вас в доспехах. Прошу меня пр…простить, но я занят! — Барон изобразил небольшой поклон, из-за чего чуть не завалился на землю. Убогое зрелище, почему его не сопровождают слуги?

— Будьте любезны отложить свои дела. — С едва заметной угрозой настоял Граф.

— От… ложить? — Выдохнул тот, окатив коня волной перегара. — Нет у вас души… и козлика больше нет, как и борьки моего…

Глаз Гастона непроизвольно дернулся, разумнее было бы оставить потерявшего контроль пьянчугу в покое… но не после этих слов.

— Хотите дуэли, барон? В таком состоянии? — Елейным голосом произнес он, снимая латную перчатку с руки.

— Да я в любом щеглов пополам сломаю!

— Прелестно.

Импульс магии заставляет рухнуть барона на колени. Его вялые попытки противостоять натиску мешали не больше писка комара. Куда сильнее противостоял доспех, магический поток обтекал его, позволяя лишь небольшой части коснуться толстых лат. Поневоле Граф испытал мимолетное уважение, то, что барон умудрялся в них передвигаться даже в таком состоянии — говорило о большом опыте.

Барон взревел, как медведь и попытался подняться. Но не вышло. Гастон был весьма сильным магом.

— Извольте всё же ответить на мой вопрос, где находится Герцог? — Спросил Граф, внутренне борясь с желанием впечатать наглеца лицом в землю.

— Там… Или там… Я не знаю. — Сдался барон, прекратив попытки сопротивляться.

Граф уже напрягает силы, чтобы впечатать его в землю для улучшения памяти — как слышит драконий рев где-то вдалеке. Славно, где дракон — там и Герцог, они никогда не расстаются надолго. Надев обратно перчатку и поправив парик, Гастон подстегнул коня.

Дракон был недоволен. Железные осколки довольно болезненно выходили из его тела, застрявшие под чешуей словно заносы — они раздражали плоть при каждом движении. Густая, пропитанная магией кровь капала на поляну.

— Тише, тише. Скоро целители заживят все твои раны. — Ласково успокаивал своего питомца Герцог.

— Эм, мой господин. — Неуверенно отвлек его главный целитель. — Раны не являются опасными, а сил на исцеление дракона уйдет непозволительно много. У нас всё еще большое число раненых рыцарей, в том числе и лишившихся конечностей. Если мы промедлим — придется выращивать их заново, а это…

— Я сказал, чтобы сначала вы исцелили дракона. Вам неясен приказ?

— Нет… Господин. — Вздохнул целитель и дал отмашку. Пятерка усталых людей в желтых одеяниях принялись с опаской прикасаться к ранам дракона, заливая их сиянием.

Дракон блаженно прикрыл глаза, но спустя секунду громко фыркнул, выпустив из ноздрей поток искр.

К ним приближался всадник, неся за собой удушливый шлейф духов. Утонченные доспехи, обильно покрытые орнаментами и узорами, кружевные рюши в самых неожиданных местах, роскошный парик, поверх которого был напялен фигурный шлем в виде козлиной головы с торчащими, витиеватыми рогами. Граф Гастон не изменял себе.