Непосредственно приступить к изучению геологии Крайнего Севера удалось лишь через несколько лет, так как необходимо было закончить работу на Северном Кавказе и подвести итог исследованиям полуострова Муравьёва-Амурского. На Кавказе были проведены еще две экспедиции в 1914 и 1916 гг., в этом же году вышла в свет монография «Геологическое описание полуострова Муравьёва-Амурского и архипелага императрицы Евгении» со многими иллюстрациями и геологической картой. Книга вышла в качестве ХV тома «Записок Общества изучения Амурского края».

В это же время отдел торговых портов Министерства торговли и промышленности России предложил Виттенбургу занять (по совместительству) должность геолога гидрогеологического отдела и совместно с Р.Ю. Гутманом и И.Д. Лукашевичем приступить к составлению гидрометеорологического очерка устья р. Енисея и Енисейского залива в связи с необходимостью строительства северного порта^[11]. Начало преподавательской деятельности. Получение премии им. М.Н. Ахматова

В 1914–1915 гг. возникла потребность в чтении курса лекций «Учение о морских берегах и формах поверхности суши» на только что открывшихся Гидрометеорологических курсах.

Одновременно создавались Высшие географические курсы, переросшие вскоре в Географический институт. Павел Виттенбург принимал участие в их организации, затем стал профессором, а позже проректором этого института, где специально создал кафедру полярных стран^[12].

Педагогическую деятельность ученый очень любил. Она отвечала его потребности делиться знаниями с молодежью.

Как было принято в то время, ученые обсуждали между собой научные проблемы, собираясь в научные общества по отраслям знания. Будучи членом Императорского географического, а до того минералогического общества, Павел Владимирович вступил еще в Общество естествоиспытателей Петрограда и Русское палеонтологическое общество, а позже в Русское общество любителей мироведения, в 1912 г. был избран в Геологическое общество Вены.

В промежутке между революциями 1917 г. Павел Владимирович был избран председателем волостного земства в поселке Лахта-Ольгино, где он жил с семьей в строящемся доме.

С мая по сентябрь 1917 г. Виттенбург работал по заданию Академии в Южно-Уссурийском крае, продолжая геологические исследования береговой линии залива Петра Великого. Особенно подробно были изучены о-ва Аскольд, Путятин, группа островов архипелага императрицы Евгении, а также Мангурайское и Николаевское месторождения угля^[13].

В конце декабря 1917 г. на годичном собрании Академии наук было объявлено о присвоении П.В. Виттенбургу малой академической премии им. Ахматова за монографию «Геологическое описание полуострова Муравьёва-Амурского и архипелага имп. Евгении». Принятие Академией наук новых задач государства. Активное участие в деятельности Академии по просвещению. Участие в краеведческом движении. Открытие в пос. Ольгино средней школы, Лахтинской экскурсионной станции с музеем природы

Бурные события революций 1917 г. в первое время не оказали сильного влияния на характер деятельности Академии наук, но конечным итогом перерождения социального строя стало непонимание значения науки для своей страны. Академия по-прежнему управляла наукой, оставаясь научным центром страны, несмотря на голод, разруху, Гражданскую войну, сокращение финансирования. Ученые могли первое время самостоятельно решать вопросы организации науки, поддерживать международные научные связи, влиять на развитие просвещения. Известен ответ академии на вопрос нового правительства – согласна ли она на сотрудничество: «Академия полагает, что значительная часть задач ставится самою жизнью, и академия всегда готова по требованию жизни и государства приняться за посильную научную и теоретическую разработку отдельных задач, выдвигаемых нуждами государственного строительства, являясь при этом организующим и привлекающим ученые силы страны центром»^[14].

Развитие событий поставило перед страной и Академией наук множество неотложных задач, среди них «просвещение самое широкое во всех видах – единственный путь, который уведет нас от первобытной дикости и некультурности» (В.И. Вернадский)^[15].

Озвученная В.И. Вернадским идея просвещения воплощалась в жизнь разными путями. Одним из них стало широкое общественное добровольное движение – краеведение. Оно охватило всю страну сразу после Октябрьского переворота и продолжалось в течение 1920-х гг. до его запрещения. Потребность в сохранении культурных и природных ценностей, в обогащении начальных знаний о своем крае вдохновляла множество участников по всей стране – «две тысячи местных организаций, пятьдесят тысяч активистов, множество музеев, державшихся на общественной инициативе»^[16].

В 1921 г. краеведы обратились в Академию наук с просьбой о методическом и организационном руководстве. Так было создано центральное бюро краеведения (ЦБК) под председательством непременного секретаря Академии наук С.Ф. Ольденбурга.

Многие ученые Петрограда, не покинувшие страну, голодные и холодные, еще в феврале 1918 г. собрались при Коллегии единой трудовой школы Наркомпроса и образовали при ней Экскурсионную секцию с целью расширения внешкольного естественноисторического и гуманитарного образования. Для этого вокруг Петрограда и Москвы было создано несколько экскурсионных станций^[17].

Профессора и академики – И.И. Полянский, С.П. Кравков, М.М. Римский-Корсаков и др., а также В.А. Комаров, Л.С. Берг и С.Ф. Ольденбург консультировали и руководили их работой. Петроградские станции сосредоточились на привлечении молодежи, в том числе и школьников, к изучению природы во всей ее «целокупности», а также истории родных мест.

19 мая 1919 г. на Лахте, в опустевшем «замке» графа А.В. Стенбок-Фермора на берегу Финского залива в торжественной обстановке при представителях Наркомпроса и местных жителей была открыта Лахтинская экскурсионная станция с Музеем природы Северного побережья Невской губы.

Станция, организованная Павлом Виттенбургом с активным участием ученых Академии наук и местного населения, имела классы для занятий, лаборатории, оборудованные террариумы, помещения для просушки гербария и т. п., а также столовую, спальни для приезжающих экскурсантов и помещения для персонала. Основными приемами обучения были экскурсии на природу и многодневные кружковые занятия. Поскольку природа северных окрестностей Петрограда была изучена мало, то ученые с интересом ее наблюдали и параллельно комплектовали музей, который тут же оснащался экспонатами, в том числе и собранными учащимися. В парке, окружавшем «замок», в первые годы пришлось вскопать огород, чтобы подкармливать ученых и экскурсантов.

В 1923 г. Лахтинская экскурсионная станция и Музей природы отмечали пятилетие своей деятельности. К этой дате вышел в свет первый сборник научных статей и материалов сотрудников станции^[18]. П.В. Виттенбург посвятил сборник профессору Д.Н. Кайгородову, активнейшему пропагандисту изучения природы во всей ее «целокупности».

Приглашенные гости и жители поселка осмотрели музей (7 отделов), ознакомились с методами ведения экскурсий и кружковых занятий, узнали, что посещаемость станции и музея за период с 1919 по 1922 г. составила более 30 тысяч человек. Сохранилась общая фотография. В первом ряду видим президента АН А.П. Карпинского, профессоров И.И. Полянского и Б.А. Федченко – активных деятелей краеведческого движения, директора Зоологического музея АН – А.А. Бялыницкого-Бирули, художника – академика Альберта Бенуа, учителей Ольгинской школы и жителей поселка.

Свою деятельность в области просвещения Виттенбург, как и все ученые, участвовавшие в создании станции, и художник академик Альберт Бенуа, рассматривали как общественное служение, т. е. вели совершенно безвозмездно. Персонал станции (пять человек) получал скромное жалование от Наркомпроса.

Одновременно со станцией в том же 1919 г. П.В. Виттенбург организовал в пос. Ольгино трудовую школу-десятилетку с мастерскими по обработке дерева и металла, а также электротехническими лабораториями. Школа располагалась в большом кирпичном здании инженера И.К. Русвурма. Основной состав педагогов составляла местная интеллигенция, а Русвурм остался консультантом при мастерских^[19].