…Палатку приметили еще издали. Ее замело с одной стороны, и никто не отгреб снег, что только усилило мою тревожность. Почему этого не сделали? Ждут, когда закончится метель? Пытаются выбрать, кто пойдет на очистку? Просто проспали? Или…

Нет. Прочь дурные мысли!

Мы поднялись еще, вышли на тропу, по которой начали спуск вниз. Голосов в палатке слышно не было. И это только сильней давило на мозг.

«Это из-за ветра», — пытался убедить себя я. Ветер и в самом деле поднялся достаточно сильный, но я уже не обращал на него внимания. Идти, только вперед, быстрей, быстрей, быстрей…

Марк шел позади и сильно отстал. Пришлось остановиться и дождаться его. Все-таки парень с оружием, а откидывать такой вариант, что в палатке нас ждет засада, тоже не стоит.

Наконец, мы добрались до жилища, распахнули вход и… остолбенели.

Аккуратными рядками на полу лежали ребята. Они не спали.

— Чтоб тебя!.. — не сдержался Марк отстраняясь назад.

Они не спали. Конечно же, не спали. Но я хотел бы отдать все, чтобы это было именно так. Просто устали. Просто уснули.

У многих на лицах кровоподтеки, синяки, ссадины.

Стало понятно, что тут произошло. Не успели мы. Предатель опередил нас. Можно только представить его довольное лицо, когда мы вышли из палатки. Он ждал этого. Просто следил, как мы уйдем, чтобы расправиться со всеми, жестоко, хладнокровно.

— Они… они оглушены! — сказал Марк, проверяя каждого. — Живы!

— Живы⁈ — не поверил я, вваливаясь внутрь и ощупывая каждого.

Пульс и в самом деле прощупывался. Кто-то тяжело стонал.

— Да. Получили сильные сотрясения. Досталось всем по головам, но живы. Все живы. Им врача нужно.

Марк огляделся.

— Здесь не все.

— Что?

Я тоже осмотрел всех. Володька, Генка, Роман, Маринка, Клим. Последний лежал чуть в стороне, еще и связанный. Леся… ее нигде не было.

— М-м-м… — простонал Володька, разлепляя опухшие глаза.

— Володька! Что случилось? — подскочил я к парню.

Тот не сразу пришел в себя. Сначала мычал, потом, чуть поднявшись, долго тряс головой, кряхтя словно старик. Потом огляделся, потер ушибленную скулу, досадливо протянул:

— У-у-у!

— Говори, не тяни! Что случилось?

— Клим, — прохрипел парень. — Он словно сошел с ума. Едва только вы ушли. Мы сидели, пили чай, разговаривали. Ничего не предвещало беды. А потом он отошел тихонько чуть в сторонку и вдруг как подскочит и давай все молотком лупить. Меня первого вырубил. Поэтому видимо отпор не смогли ему дать. Пока я лежал, он остальных вырубил. Сильный, зараза! А потом я в себя пришел, ему заехал. Дрались. Я победил. Связал его. Вон он, гад, лежит! А потом видимо опять сознание потерял. Слабость сильная. И тошнит.

— А Леся? — выдохнул я. — Где Леся?

Фантазия нарисовала какие-то совсем уж жуткие картины, в которые верить не хотелось.

— Кажется, она успела выскочить, — растеряно ответил Володька, оглядывая ребят. — В самом деле, нет ее.

Это немного успокоило. Правильно сделала, что убежала, не стала ввязываться в бой. Теперь ее нужно найти, пока она не замерзла.

— Марк, останься в палатке. Пригляди за ребятами. И с этого, — я кивнул на Клима, — взгляда не спускай.

— Хорошо, — согласился парень.

— А я пойду искать Лесю.

— Я с тобой! — тут же вызвался Володька. — Не смотри на меня так! Я нормально себя чувствую, даже полезно будет на свежем воздухе. Тут сидеть не хочу. И тебя одного точно не отпущу. Лесю нужно спасать!

— Уверен?

— Да.

— Ты ранен…

— Нормально, и не с такими еще синяками по горам ползал! Собирайся, Лесю нужно найти как можно скорей. Холодает.

— Хорошо, пошли.

Мы вышли из палатки, принялись изучать следы. Недавно выпавший снег помог нам. На нем достаточно хорошо были видны отпечатки Лесиных ботинок.

— Она пошла наверх, — сказал я, разглядывая одинокую цепочку следов, уводящих в противоположную сторону от тропы вниз.

— Но зачем⁈ — удивился Володька. — Почему не пошла вниз?

Меня это тоже смутило. Весьма странно. Это явно был знак, но какой?

Мы двинули по следам. Удивительно, как далеко зашла Леся, потому что, сколько мы не шли, цепочка все продолжала тянуться вверх, и даже натоптанных полянок, знаков того, что она делала привалы и передышки, нигде видно не было.

Ветер крепчал и это мне не нравилось. Девушка выскочила в одежде, но взяла ли оборудование — веревки, ледоруб, карабины? Разбираться и смотреть чего нет в лагерном инвентаре не было времени. Я наделся, что ходя бы ледоруб она прихватила.

Мы поднялись по небольшому гребню, остановились у конуса выноса снега. Огляделись. Следы тут были не такие четкие. Поэтому пришлось задержаться. Но я все же обнаружил направление, куда далее направилась Леся и мы вновь возобновили движение.

— Андрей, ты как считаешь, Клим верно поступил? — спросил вдруг Володька. — Ну то есть я имею ввиду, не то, что он нас вырубил. Это, конечно же, не правильно. Я про другое.

— Не понимаю тебя, Володя. Ты спрашиваешь, верно ли он поступил, а сам держишься за голову, которая по всей видимости у тебя еще не отошла от удара! Мне кажется ты сам отвечаешь на свой вопрос.

Володька улыбнулся.

— Я же говорю, что про другое. Понятно, что он поступил плохо. Но что, если ему предложили что-то такое, от чего он не смог отказаться?

— Продать друзей за деньги? Считаешь это правильным?

— Я не про деньги.

— А про что тогда?

— Про мечту.

Я вопросительно глянул на парня. Его слова меня сбивали с толку. Я не понимал, что он хочет до меня донести. Пытается оправдать Клима? Или правда хочет разобраться в его глубинных мотивах? Не замечал за Володькой раньше такого.

— Я просто подумал тут, а что если Климу предложили сделать такой ужасный поступок взамен на осуществление мечты? Вот у тебя есть мечта? Наверняка есть.

Я пожал плечами.

— Не думал об этом.

— Ну, допустим, хочешь ты подняться на Массив Винсон, самую высокую гору в Антарктиде. Или на Чогори. Понятно, что никто не пустит тебя туда просто так. Но вот тебе предложили — сделай плохое и дадим, организуем, устроим. Или, допустим, человек всю жизнь хотел Марианскую впадину посмотреть. Кто это ему разрешит? Да никто! Он же не ученый, не океанограф. Там батискаф нужно, разрешения всякие, целая научная экспедиция! А тут выбор: сделай и получишь.

— А ты бы как поступил, будь у тебя такой выбор?

— Да причем здесь я⁈ — разозлился Володька. — Я же тебя спрашиваю. Чтобы конкретно ты выбрал бы.

— Это — моральный выбор, — ответил я, размышляя над серьезным вопросом парня. — Возможность лично выбрать, как поступить и осознавать, что несешь ответственность за свой выбор. Он от многого зависит. От собственных убеждений, принципов, воспитания и опыта. Лично я бы не принял такое предложение. Предать людей, даже из-за мечты — это ниже моих принципов. С каким бы чувством я потом лез на этот Массив Винсон или погружался бы в Марианскую впадину, понимая разумом, какой ценой мне это далось?

Володька надолго замолчал. Потом, уже поднимаясь на склон, тихо буркнул:

— А он пошел до конца за своей мечтой.

Мы лезли наверх, поражаясь тому, как туда забралась Леся. Видимо страх придавал ей сил. А вот наши силы были уже на исходе, что было не удивительно, я протопал за сегодня столько, сколько никогда еще не ходил.

Но нам повезло. Вскоре мы увидели четкие следы, ведущие к ледяной стене, возле которой лежали вещи девушки — ледоруб и шапка.

— Леся! — крикнул я, и рванул вперед.

Впереди показалось какое-то шевеление.

— Андрей! — раздался вдруг знакомый голос.

Это была Леся. Я оглянулся и увидел, что девушка сидела в биваке, который сама успела сделать и укрыться от холода. Увидев нас, девушка выскочила наружу и отчаянно нам жестикулировала.

— Андрей!

— Леся, мы тебя спасем! — крикнул я, обрадовавшись, что с ней все в порядке.

Но вид у девушки был не радостный. Напротив, едва заметив моего спутника, она вдруг встревожилась и заметно напряглась. А потом, схватив вдруг в руки ледоруб, истошно закричала: