Поехал в универ. Там на занятиях предупредил учеников. Чтобы явились всем составом. Без опозданий. Будем обсуждать важные вопросы.

Кстати, Оксана подошла одна. Артем держался в стороне. Печальный и мрачный.

Что такое? Поругались, что ли? Я не придал этому значения. Оксана и раньше гоняла Кораблина. Говорила, что он надоел.

Хотя потом они мирились. Очень страстно. Оксана все делала страстно. И эмоционально. Вкладывала душу. И дралась точно также. С полной отдачей. И самозабвенно.

— Хорошо, будем, — сказала девушка. Она тоже хмурая. И старалась не глядеть в сторону Артема. Добавила язвительно: — Сенсей Ермолов.

Я не ответил. Иногда для учеников полезно быть переполненными негативом. Потом выплескивать на поле боя.

Из деканата я обзвонил других участников Неистовой десятки. Почти до всех дозвонился. Попросил прийти сегодня. Обязательно.

Пообедал. И поехал обратно в спортзал. Провел тренировку. И медитацию. Встал свежий и отдохнувший.

Ученики как раз собрались. Начало занятия.

Я построил учеников в ряд. У окон.

— Обычной тренировки сегодня не будет. На следующем занятии аттестация. На пояса. То есть послезавтра. Я хочу провести с вами генеральную репетицию. Посмотреть, подтянули вы слабые места. Или нет. Ну-ка, начали.

И провел кихон, ката и кумитэ для сдачи разных кю. Указывал ученикам на слабые места. И тут же показывал, как надо.

Мы такие тренировки уже проводили. Раз в неделю. Готовились к экзаменам.

Вроде неплохо. Ученики подготовились. Вот только что это? Я разговаривал с Куприяновым.

И вдруг заметил, как Синегородцев Витя стукнул одного из новеньких. Своего ровесника. Только неделю ходит.

Синегородцев-младший ударил его слишком сильно. Йоко гери в живот. Новичок согнулся и упал на маты. Скрючился от боли. А Витя стоял рядом. И не помогал.

— Так, минутку, — сказал я. — Подожди. Дай я поговорю. С моим тезкой.

Подошел. Проверил новичка. Помог подняться.

— Ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? Не сломано?

Парнишка помотал головой. Лицо красное от натуги.

— Витя, — я посмотрел на Синегородцева. — Что это значит? Почему ты напал на него?

Витя пожал широкими плечами.

— Да он должен был держать удар. Хоть и салага. Но уже неделю ходит. Я же показывал, как ставить блоки. А он не умеет. Вот и получил по башке.

Я внимательно посмотрел на Синегородцева-младшего.

— И ты устроил нечто вроде наказания? За то, что он плохо усвоил знания?

Витя простодушно кивнул.

— Ну да. Пусть учится реагировать. А то ему тут плохо придется. У нас тут не балетная школа.

Я указал на пол.

— Тысяча отжиманий. Быстро. Без перерыва.

Витя похлопал удивленными глазами. Но бросился выполнять приказ.

— У нас тут не наказывают новичков, — я стоял над ним. — Интересное дело, Витя. Давно ли ты сам был новичком. Или ты уже забыл? Как тебя гоняли в школе? Собрался стать таким же? Как те подонки?

Витя пыхтел и обливался потом. Молча отжимался. И внимал моим внушениям.

За время занятий у меня он сбросил пару десятков кило. Но все равно остался полным. Конституция такая. Генетика. Правда, если продолжит так же интенсивно заниматься, наверняка похудеет.

Наконец, Витя закончил. Встал, тяжело дыша. Тоже красный от натуги.

— Запомни, Витя, — я встал перед ним. Пристально посмотрел в глаза. — У нас уважительно общаются с новичками. Передают им знания. Ты меня понял? Еще раз увижу такое, ты вылетишь из секции.

Синегородцев-младший кивнул.

— Да, сенсей. Я понял. Больше не повторится.

Я снова поставил его в паре с новичком. И остаток тренировки наблюдал. Вроде теперь без терок и разборок.

Потом подошел к Гончарову. У того на скуле лиловел здоровенный синяк.

— Что случилось? Ты с кем-то подрался?

Петя сначала молчал. Потом буркнул:

— Это отчим, сенсей. Снова напился. И скандалил. Я его пытался успокоить. Вот он и въехал мне в рожу.

Я внимательно посмотрел на парня.

— Точно? Только это? Или что-то еще? Давай, рассказывай.

Гончаров почесал синяк.

— Ладно, расскажу. Я его уже утихомирил пару раз. После этого он, как овечка. Смирный. А тут пил вместе с друзьями. Из цеха. Пришел после смены уже пьяный. Мамку ударил. Я не выдержал. Сцепился с ним. Слово за слово, мы подрались. Я их раскидал. Его и еще двоих. Но один мне синяк и поставил. Вот так вот. Он обещал в следующий раз толпу привести. Бывших уголовников. Как бы до поножовщины не дошло.

Я подумал.

— Тогда зови меня. И других ребят. Мы уже разбирались с такими.

Гончаров кивнул. Я продолжил тренировку. Подошел к Оксане. Которую вместо Кораблева тут же окучивал Голенищев.

— Ну, как у вас тут дела?

Ученики стояли шеренгой. Ровно и спокойно. Глядели все на меня.

Сначала выстроились коричневые пояса Смелов и Бурный. Потом рангом ниже. И так вплоть до белых поясов. Почти полсотни человек.

Я смотрел на них.

— Ученики школы «Дом леса и водопада». Сегодня мы проводим первую аттестацию ваших знаний. В карате. Надеюсь, вы покажете себя на высоком уровне. Осу!

И поклонился. Руками сделал характерный жест. Опустил кулаки. И развел в стороны. Рицу рэй. Поклон стоя. Ученики поклонились в ответ.

— Те, кто участвует в аттестации, шаг вперед, — приказал я. — Остальные назад. Сэйдза. У стены.

Ученики послушно маневрировали. Те, кто сдавал экзамен, вышли вперед. Остальные разбежались к стенам.

В аттестации участвовала почти половина учеников. Неплохо так. Мы проводили экзамен у себя в зале. Я договорился с Белоуховым.

Вот и сейчас экзаменаторы сидели за столиком у дальней стены. Трое человек. Белоухов, Костин, глава школы «Рысь». И еще один, незнакомый.

Зал у меня большой. За окнами мороз. Стекла запотели. Покрылись узорами инея. Из щелей в окнах дул холодный воздух. Хотя, по возможности, я старался законопатить. Все щели.

Лампы светили ярко. Я заменил их. Чтобы в зале было светло.

У стены возле входа стояли зрители. Родители школьников, друзья, родственники. Стояли в пальто и шубах.

Некоторым уже жарко. Они сняли верхнюю одежду. Держали в руках. В гардероб предпочли не сдавать. Слишком далеко идти. Почти через весь стадион.

Я поглядел на экзаменаторов. Белоухов кивнул. Тогда я скомандовал:

— Десятый кю. Вперед.

Белых поясов больше всего. Пятнадцать человек. Они выбежали в центр татами. Встали в стойки.

— Начали! — сказал я.

Ученики встали в стойки. Базовые. Сразу в йой дачи. Стойка готовности. Продемонстрировали. Потом в фудо дачи. И дзенкуцу дачи.

Потом удары руками. Все прямые. Мороте цуки. Проникающий двойной удар кулаками.

Сэйкен цуки. На этот стандартный удар мои ребята хорошо натасканы.

Сэйкэн аго учи. Прямой стремительный удар секущим кулаком. Направлен в голову.

И блоки. Тоже сэйкэн джодан укэ. Верхний блок предплечьем. При этом кулак сжат.

Чудан сото укэ. Блок предплечьем левой руки. Снаружи вовнутрь.

И сэйкэн чудан учи укэ. Блок изнутри наружу. Наоборот.

Затем удары ногами. Хидза гери — удар коленом. Мои ученики делали его резко. И быстро.

Кин гери. Очень редкостный удар. Который запрещен во многих соревнованиях. Восходящий удар ногой в пах. Мы его тоже изучали. Я говорил ученикам:

— Если опасность большая, например, против вас, безоружного, работают ножом или палкой. Или сразу трое на одного. То почему бы тогда не использовать грязные приемы? Удар в пах. В глаза. В горло. Кусаться, бить по пальцам. Ломать пальцы. Все это можно делать.

Так что, мои волчата знали и этот удар. Больше того, учились и сами его получать.

Блокировать. Нейтрализовать последствия. Даже от удара в пах можно быстро оправиться. Если знать, как. Там весь секрет в правильном дыхании.

Потом мае гери. Этот удар ученики знали наизусть.

И кансэцу гери. Тоже интересный удар. Удар ребром ступни в колено противника. Если ударить сильно, можно сломать ногу.