— Хм, — я задумчиво на него смотрел, а потом прищурился. — Вот что, пошли. Завтра с утра напишешь, что тебе на кухню надо, я денег дам. Покупать сам будешь. Но есть одно условие. В этом доме все почему-то считают, что я питаюсь воздухом. И даже ты перечислил всех жаждущих пожрать, включая Фыру. Вот только меня не учёл ни разу.

— Так вы-то, это само собой, об этом даже говорить не следует.

— Ну-ну, ты, главное, запомни эти слова, — и я снова двинулся в направлении к дому. Михалыч шёл в это время за мной. Посмотрим в процессе нашего сотрудничества повезло мне, или не очень. Но, что-то говорит, что повезло. А вообще, наш клан живёт с прорывов, и я как его наследник даже в форте на изнанке продолжаю славные родовые традиции. Сколько у меня приобретений с этого прорыва прилетело, ух. Главное, чтобы они мне боком не вылезли.

Барон Соколов первым вышел из портала и огляделся по сторонам. Было довольно тепло. Весна наконец-то взяла дело в свои руки и дело стремительно шло к лету. Вскоре к нему присоединился граф Рысев.

— А вон и наша машина, — кивнул он на подъезжающий автомобиль. Он послал гонца вперед, и тот должен был час назад перейти портал и добраться до дома Рысевых. Внука граф велел не будить, только прислать за ними машину.

Кузя смотрел на графа с тревогой. Это сразу же не понравилось Сергею Ильичу.

— Может быть, всё-таки следовало разбудить Евгения Фёдоровича? — пробормотал Кузьма. — Он бы встретил ваше сиятельство по-человечески. А то я даже Настасье не успел шепнуть, как меня егерь за шкирку почти что из постели вытащил.

— Сюрприз будет, — коротко ответил граф, размещаясь на сиденье. — Обожаю устраивать сюрпризы. Бывало, приедешь в казармы без предупреждения и любуешься на то, какая суета поднимается. Зато вся подноготная сразу видна.

— Да уж, сюрприз так сюрприз будет. Главное, чтобы дом устоял. — Тихо пробормотал Кузя, косясь при этом на барона. Что-то ему подсказывало, что этот господин — родственник Марии Сергеевны. Так что и ему тоже сюрприз будет. И Кузя сел за руль, абсолютно серьезно размышляя о том, надо ли целителя везти, или всё обойдётся.

В доме графа встретил Тихон. При этом он так выпучил глаза, что они, казалось, вот-вот вывалятся из орбит.

— Ваше сиятельство, да как же так? Как можно было вот так без предупреждения? Я сейчас мигом Евгения Фёдоровича подниму. Радостью такою великую поделюсь. — И Тихон уже хотел шмыгнуть мимо графа, но тот его остановил.

— Не стоит, Тихон. Я прекрасно знаю, где Женина комната. Так что сам его разбужу.

— Но… — старый денщик чуть ли не грудью встал перед дверью в комнату. — Что же сами-то, ваше сиятельство? Зачем ручки марать двери отпирая? Лучше отдохните пока, чайку с дороги выпейте с гостем дорогим.

— Тихон, вон, — и граф указал, куда именно должен отправляться денщик. Сам же резким движением распахнул дверь, уже открытую запасным ключом.

Войдя в комнату, он замер на пороге. А за его спиной грозно засопел Соколов, разглядывая наливающимися кровью глазами открывшуюся перед ним сцену.

Сначала я пытался успокоить Настасью, которая не слишком обрадовалась появлению Михалыча на кухне. Потому что это сразу же делало кухню его вотчиной, а она оставалась только экономкой и, возможно, стряпухой, если Михалыч вдруг не будет справляться. Ну вот что тут поделать, этот мир принадлежит мужчинам, и шеф на кухне может быть только один. И очень часто эта роль достаётся именно мужчине. Так что успокаивали мы её втроём. Я, Кузя и Михалыч, который пообещал не выкидывать Настасьины любимые сковородки и самые лакомые кусочки отдавать несчастной исхудавшей Фырочке и бедной девочке, которую её слуги, видимо, решили со света сжить, иначе, почему она такая худенькая. Это она про Машу говорила, и все её прекрасно поняли. Всё-таки форт — это даже не большая деревня — это гораздо хуже.

Вечером мы с Машей довольно долго выясняли отношения. В конце концов она мне призналась, что слуг отослала специально, решив попробовать затащить меня домой после кафе. Ну не хотелось ей, чтобы крысеныш стал у неё первым. Вот хоть убейся, не хотелось. А я её даже вроде и нравился. И даже во многих местах. Маша же не знала, что случится прорыв, и события понесутся таким вот чередом. На замужество со мной, она, к слову, не рассчитывала. В этом плане она смирилась с выбором покойного родителя. Так же, как и дядя, которому эта свадьба, как кость в горле засела. Но, моё решение её ничуть не расстроило.

— Зато у нас дети будут красивые и сильные, — заявила она, кладя голову мне на плечо.

— И не поспоришь, — я усмехнулся. — А ещё они будут расчетливые и в меру хитрые. То, что нужно для выживания в этом мире.

Спать легли поздно ночью, и сразу уснули. Даже любовью не занимались. А вот утром Маша первая потянулась ко мне.

— Иди сюда, — мне было лень шевелиться, и я усадил её сверху. — Тебе понравится, — шепнул я ей.

И тут распахнулась дверь. Хотя я могу поклясться, что запирал её. Мой взгляд остановился на дверном проёме, и я замер, пытаясь сообразить, что сейчас вижу. Соображал я быстро. Совершенно по кошачьи перевернувшись, сбросил с себя Машу, одновременно заворачивая её в одеяло, и соскочил с постели, заматывая бедра покрывалом, которое схватил со стула.

— Я не могу сейчас утверждать, что это не то, о чём вы подумали, потому что это именно то… о чём вы подумали, — выпалив эту в высшей степени продуманную фразу, я мысленно поморщился. И тут же продолжил, глядя, как красный от ярости дед делает шаг в мою сторону. — Я готов жениться прямо сейчас. Ничего непоправимого, кроме рогов у одной крысы не произошло. Но он уже поди на полпути к каторге, поэтому честь — это самое последнее, о чём Ондатрову нужно задумываться…

И тут я увидел летящий мне в челюсть кулак. Удар у деда был хорош. Надо бы его на спарринг вызвать. Мелькнуло у меня в голове, когда я кувыркнулся на кровать кверху тапками. Ну хоть сознание не потерял и то хлеб. Так, сейчас чуть-чуть в себя приду, и мы продолжим так неудачно начавшиеся переговоры.

Тихон протянул мне полотенце, с кусками льда. Я прислонил его к челюсти, исподлобья глядя на деда.

— Это было обязательно? — спросил, намекая на удар.

— Я бы ещё добавил, — ответил дед, хмуро глядя на меня. — Знаешь, за что получил?

— За то, что попался, — я хмыкнул, видя, как дед сжал губы. — Что теперь будем делать?

— У тебя есть варианты? — Дед сел в кресло, сверля меня пристальным взглядом. Мы с ним расположились в гостиной, в то время, как барон Соколов остался в спальне, Машку воспитывал. Если уже вытащил из-под кровати, куда она сползла, как гусеница в коконе из одеяла.

— Вообще-то, есть, — я кивнул. — Мы можем прямо сейчас сбегать и оформить брак. А вы как бы уже опоздали. Скандал, ну да. Но, такое бывает: молодые, страсть из ушей, и отдать её кому-то смерти подобно. Дамы такие истории любят. Добавить подробностей: бедный, возвышенный художник ничего не мог поделать против брутального вояки, пришлось практически совершить бегство с любимой…

— Возвышенный художник с четвертым уровнем, с телом и пластикой движений заядлого бретера? — перебил меня дед, скептически хмыкнув. — Который уже спас нежную девицу во время прорыва, в то время, как бравый вояка то ли сам сбежал тогда, то ли действительно лошадь испугалась и понесла.

— Ты придираешься, — я взял у Тихона новую партию льда и приложил к ноющей челюсти. — В таких историях не должно быть подробностей. Просто художник увёл невесту у курсанта училища. Точка. То, что художник граф, а курсант всего лишь барон, то, что он четвёртого уровня и три месяца сражался за жратву с такими тварями, что многим и не снились, никого не должно волновать. Для слезливых историй такие подробности вредны. Виноват в любом случае художник и чуть-чуть девица, которая не устояла и поддалась любовным порывам. Родственники не при чём. Дед художника, например, даже экзекуцию устроил, когда ему донесли об этом безобразии.