Уже у двери, я опустил её на пол. Маша стояла вроде бы твёрдо на ногах, но глаза её горели лихорадочным огнём, прерываемым яркими синими всполохами.

— Ты меня нарисуешь? — спросила она.

— Я тебя уже рисовал, — я улыбнулся, выводя её на улицу, где стоял, ожидая, что она поставит защиту. — Ты забыла?

— Нет, я не забыла, — она покачала головой. — Я хочу, чтобы ты нарисовал меня обнажённой.

— М-м-м, — промычал я. Почему-то в голове в этот момент крутилось, что я всегда терял интерес к женщинам, стоило мне изобразить их в обнажённом виде. — Я подумаю.

— Надеюсь, думать ты будешь не слишком долго, и уже ночью приступишь, — она качнулась, я же обхватил её за талию.

— Да, именно сегодня ночью и начнём, если ты очухаешься. А для этого мне нужно тебя побыстрее сдать из рук в руки Настасье и отправляться на охоту, — пробормотал я, идя в сторону дома так быстро, как Маша могла передвигаться. — А то, боюсь, как бы последствия не наступили.

До дома добрались без приключений. Стремительно приближался вечер, и на улицах никого не было видно. То тут, то там из подворотен слышались завывание выживших тварей. А уже в паре проулков от дома до моего слуха донёсся знакомый писк. Ну и ладушки, хоть искать долго не надо будет.

Сгрузив Машу на руки запричитавшей Настасьи, я приказал устроить девушку в моей спальне, а сам свистнул Фыру.

— Тебе ведь нравится Маша, — прошептал я, садясь рядом с кошкой на корточки. — Ей сейчас плохо. Её каналы могут не выдержать и перегореть. Она может лишиться магии, понимаешь? Мы же не можем этого допустить?

— Мяу, — Фыра согласно потерлась о мои колени лобастой головой.

— Нам нужно ей помочь, а для этого необходимо добыть парочку летяг. Ей, Фыра, не тебе. Они второго уровня, и всё ещё живы. Но местное отсутствие привычного магического фона действует и на них. Так что макры внутри работают по полной, и целебные и очень полезные летяги сейчас целебнее, чем в обычном состоянии. Поможешь мне их найти?

— Мяу, — Фыра вскочила и побежала к двери. Боевую ипостась она не принимала. Вот ещё, из-а каких-то паршивых летяг напрягаться.

— Только, запомни, не жрать их. Это для Маши, — и я, сунув сзади за ремень дополнительные обрезы, вышел на улицу. Только бы успеть, пока не стало слишком поздно. Их ведь не просто надо застрелить, но ещё и приготовить. — Я обещаю, девочка моя, если всё обойдётся, то я нарисую самый развратный потрет, какой ты только захочешь, — прошептал я, шагнув в темноту наступающей ночи.

Выйдя на улицу, я поспешил к тому переулку, откуда раздавался писк, который издавали летяги. Перед входом в проулок вытащил обрез и уже хотел сделать шаг вперёд, но тут Фыра зарычала, присела на задние лапы и попятилась.

— Что с тобой? — я обеспокоенно посмотрел на неё.

Рысь тем временем в считанные секунды приняла боевую ипостась. Она продолжала рычать, но, хотя бы уже не пятилась, пристально глядя в темноту переулка.

— Фыра, что ты там видишь? — тихо спросил я.

На улице темнело, и я уже на автомате включил рысиное зрение. Видно стало немного лучше, но кроме быстро промелькнувшей в глубине тени, что-то разглядеть мне не получилось.

Я снял обрез с предохранителя и медленно зашёл в проулок. Пройдя под каменной аркой вышел во двор, куда не выходило ни одного окна. Странный какой двор, напоминает колодец, в котором дома являются стенами, а где-то в вышине виднеется звездное небо.

Страшный визг и грозное рычание заставило меня замереть на месте. Взгляд метнулся в сторону едва виднеющегося очередного прохода, ведущего, как я понял в такой же двор-колодец. Из этого проулка громко визжа вылетели летяги. Штук десять не меньше. Ну, мне-то парочки достаточно будет.

Поднял обрез. Бах-бах, — есть, две летяги выпали, теперь подобрать и дёру отсюда, а то непрекращающееся рычание как-то не внушало оптимизма. Схватив тушки, сунул их в сумку, которую специально взял с собой, и побежал к выходу из двора, на ходу заряжая обрез. Фыра, что самое удивительное улепётывала быстрее меня.

И тут мимо меня прямо по стенам домов пронеслась тень и проход на улицу оказался загорожен. Фыра успела выскочить, а вот я нет. Резко остановившись, я сделал шаг назад, не отводя взгляда от черной твари, которая сливалась с сумраком улицы, становясь практически невидимой. Больше всего тварь была похожа на росомаху. Огромные невтягивающиеся когти, лоснящаяся темная шкура, маленькие злобные глазки. Только вот росомахи хоть и довольно крупные звери, но всё же не достигают размеров взрослого медведя. А ещё это существо было невероятно быстрое. Это я уже заметил, когда оно как тень пронеслось мимо меня, чтобы перекрыть дорогу.

Щелкнул артефакт, выдав перед моим взглядом цифру четыре. Четвертый уровень? Но, как⁈ Они же все должны уже сдохнуть.

И тут мне наглядно показали, как именно эта росомаха сохранила себе жизнь. Также я понял, почему летяги даже не пытались на меня нападать. Эта тварь на них охотилась. Она их пожирала по несколько штук за раз, тем самым с помощью целебных свойств их мяса она всё ещё жила на нулевом уровне. Хотя магический фон здесь был настолько низкий, что она должна была сдохнуть в течение десяти часов — и это был бы максимум времени, которое ей было отведено.

Летяги, кстати, спасли мне жизнь. Они метались над нами, отвлекая внимание твари. Нападать не пытались, как и пытаться найти выход из этого колодца. Что поделать, туповатые создания. Наконец, тварь не выдержала и в невероятном прыжке схватила сразу трех, а я в этот момент выстрелил.

Пуля отскочила от черной блестящей даже в темноте шерсти, как упругий мячик от стены. Что за… отшвырнув обрез я подскочил к стене. Сердце заходилось в бешенном ритме, со зрением творилось что-то как минимум странное. Оно то становилось более чётким, то наоборот расплывалось. Да ещё и пальцы рук резко заболели.

Я посмотрел на них и икнул. Мои аккуратно постриженные и подпиленные ногти, таскать везде с пилкой, которую я так и не отдал секретарю ректора, стало моей фишкой, удлинялись и утолщались на глазах. В страшные когти они не превратились, но всё равно впечатляли. И тут росомахо-подобная тварь повернулась ко мне и бросилась.

Дальше я сам от себя не ожидал того, что в итоге сделал. Развернувшись к твари спиной, а к абсолютно гладкой без единого выступа стене лицом, я со скоростью кошки принялся карабкаться вверх. В качестве опоры прекрасно подошли мои новые украшения на руках.

Тварь недолго думая полезла за мной. И тогда я прыгнул вниз. Ноги мягко спружинили о землю, я мгновенно поднялся и в моих руках появился меч, практически сразу принявший вид гладиуса, в который я практически сразу впустил огонь. Зрение было очень чёткое. Я прекрасно видел и остатки перепуганных летяг, которые продолжали метаться, над головой и спрыгнувшую за мной тварь. Когда мы прыгали по стенам я кое-что заметил, и теперь быстро думал, как реализовать моё внезапное знание.

Тварь прыгнула, выставив свои громадные лапы с огромными, больше похожими на сабли когтями, отливающими чернотой. Они у неё из адамантия что ли? Мысль промелькнула в тот самый миг, когда я упал на спину и вонзил свои когти в шею твари, стараясь удержать её челюсти от моего тела. А меч вошел в незащищённое брюхо, вспарывая его, разворачивая внутренности. Тварь взревела и заметалась. Удержать эту тушу я уже не мог, но сумел с ловкостью и гибкостью кошки выскочить из-под придавливающего меня к земле тела. Страшные когти всё равно меня задели, правда, вскользь по руке. Не страшно. С моей регенерацией всё быстро заживет.

Тварь билась в конвульсиях, и хоть я далеко не тваревед, но даже мне было понятно, что это агония. Вот только на свежие раны попала кровь самой росомахи. На рану словно кислотой плеснули, но я стиснул зубы и приложил пылающий меч к довольно глубоким порезам, чтобы кровью не изойти. Боль была такая, что я на мгновение потерял сознание.

Очнулся от писка и рычания. Фыра, словно извиняясь лизнула мне лицо и бросилась ловить оборзевших летяг, которые почуяли смерть твари и теперь пытались напасть на моё бессознательное тело. Что удивительно, рысь их не убивала. Они же чуть-чуть трепыхались, и добивал я их сам, сохраняя макры в целостности. Правда, Фыра не удержалась и парочку всё-таки сожрала. Но остальной десяток выловила весь. Она приносила их мне. Я же сворачивал им головёнки и складывал в сумку. Дома выпотрошу. Сейчас побыстрее надо закончить. Учитывая рану, хоть и прижженную, похоже, одну белку мне самому съесть придётся. Остальное заморозим. Когда ещё прорыв случится. А эти, похоже, последние, кого ещё не зачистили.