Безопасники клуба какое-то время держатся против охранников барона на равных, но вот Паша пропускает простейший апперкот. Егора ловят на ложный замах и едва не вырубают на месте.

Мда, зрелище то ещё. Либо в гольф-клуб великого графа сотрудников набирают прямо с улицы, либо Волконский знает места и наполнил свою охрану самородками. Каждый из которых ещё и прошел службу в горячих точках, не меньше.

Ладно, пора на выручку. А то такими темпами от моих союзников останется мокрое место.

Обрушиваюсь на слуг купца. Классический хук одному в лицо. Мана усиливает руки, но не намного, учитывая, что я пока без жидких стимуляторов. Только чисто мои способности, только хардкор.

Из-за этого лицевая кость не крошится под моим кулаком, а лишь трескается. Перепрыгиваю упавшее тело, один в отключке.

Второй пытается меня достать блеснувшим в свете утра ножом. Я разочаровываюсь лишь в том, что на территории клуба нет нормальных камер, записи с которых я бы мог предоставить полиции. Ну да ладно, управлюсь здесь и сам. Как там говорил один мой знакомый судья? «Я — закон!»

Магией мужик не пользуется, то ли от неумения, то ли от несобранности. Но все же на рожон не лезу почём зря. Весовая категория не та, чтобы бычить. Один лещ от этого громилы, и я в глубоком нокауте, не говоря уже о ножевых.

Постоянно перемещаясь, наконец ловлю момент и пробиваю ему в челюсть. Противник мешком валится на землю.

Соснов тем временем сражается с начальником охраны купца на равных. А в том, что это именно начальник, можно было не сомневаться.

Но мне разве нужна честная борьба? Нет, мне нужна победа.

Вспоминаю старый трюк, который в этом мире свою эффективность показал минимум полтора раза. Зажигаю на руке огонь и выстреливаю прямо в лицо сражающемуся с Сосновым мужику. К сожалению, выесть глаза способность не в силах, слишком слаб у меня пока что источник для такого врага. Зато эта атака отвлекает его, из-за чего у Миши появляется достаточно времени…

Да! Этот чертов поединщик тратит драгоценные секунды на то, чтобы уйти от моего пламени. В это время Миша, почувствовав слабину противника, наваливается на него и просто давит всем, что осталось в запасе. В ход идут техники сразу нескольких стихий и духовная сила, увеличенная с помощью маны мощь тела и покров.

Невольно поражаюсь тому, что за монстр таскается за мной по пятам большую часть времени. Вот уж кто точно весь свой досуг проводил в медитациях и на ринге, а не развлекался и предавался наслаждениям.

Ещё немного, и главный безопасник Волконского падает рядом с двумя рангом поменьше. Егор и Паша в сторонке отдуваются после нехилых люлей, что уже успели отхватить. А Миша, бросив на меня взгляд, мол, дальше сам разберешься, падает на землю прямо тут и скрещивает под собой ноги, принимая позу лотоса.

Мы с баронов остаёмся, можно сказать, наедине. Он ошалело крутит головой по сторонам, ища где-то в окрестностях спасения. То и дело переводит взгляд на свою неподвижную охрану.

— Ждете, что они встанут, Петр Романович, и придут на помощь? — усмехаюсь, проследив его взгляд. — Это вряд ли. Сейчас мы с вами здесь, можно сказать, одни.

Подхожу к нему поближе, и изучаю лицо. Холеное и откормленное, хотя и не настолько, чтобы сильно.

Черт… Стоило подумать об этом, как вспомнил о еде. Желудок, кажется, уже прилип к позвоночнику, а вместо урчания издавал звуки предсмертной агонии… Однако он оказался жив, что уже меня несказанно обрадовало.

Как только выйду из этого клуба, сразу же в магазин за продуктами… и в аптеку надо будет заскочить. Есть у меня к ним пара вопросов.

— Слушай, Андрей, — о, а я то все думал, когда ж он начнет вещать. — Ну мы же с тобой оба взрослые люди, а? Оба аристократы. Пособачились, да помирились. К чему нам обоим сейчас вражда?

Расценив мое бездействие, как сомнение, он продолжил, довольный тем, что может, возможно, сохранить свою жизнь.

— Слушай, так у тебя же вроде с деньгами проблемы, да? С этим… Коршуновым, да? Ну так я могу помочь. Как смотришь на семьсот тысяч в обмен на мою безопасность? По-моему, так вполне выгодный бизнес. А выгодный бизнес это вообще мой девиз по жизни…

Он очень отчаянно и упорно пытался заговорить мне зубы, что даже в какой-то мере вызывало улыбку. Однако…

Хлысть!

Пораженный барон падает на задницу и с шипением держится за горящую огнем щеку. На ней остаётся красный след в форме моей ладони.

Стряхиваю жжение с пальцев. Вложил в удар немного маны, чтобы было больнее. И эффект, похоже, полностью оправдал мои ожидания.

Подойдя к упавшему на землю барону, наклоняюсь к нему.

— В одном ты точно прав, родной. Без солидной компенсации ты не выйдешь во-первых с этого поля. А во-вторых, — достаю из кармана диктофон и трясу им перед лицом купца. — Из тюрьмы. Точнее с каторги, куда тебя наверняка отправят грешки искупать, после того как эта чудесная запись попадет к великому графу в руки.

— Я… я… — жирный торговец трясется, как осиновый лист. — Я з-заплачу, т-только не…

Я расхохотался ему в лицо.

— Заплатишь? О, нет, заплатил ты уже, здоровьем своих питомцев. А сейчас ты сделаешь куда более разумную вещь, и, заметь, разумную с твоей стороны. Ты отдашь мне свой завод.

Вернувшись в машину, откинулся на кожаный диван и обнял княжну Акульеву, которая все это время просидела внутри. Сначала она хотела возмутиться, но, увидев мое состояние, молча положила голову мне на плечо и прижалась всем телом.

Хе, а из нее неплохой антистресс…

Волконского я, естественно, все равно отправлю на каторгу, после передачи завода в мои руки. Только идиот мог бы оставить на свободе такого опасного врага. Поэтому пока что отправил его под конвоем охранников гольф-клуба в отель, с целью на пару дней запереть в номере, во избежание всяких… осложнений.

Кстати, в холле клуба успел захватить с собой новостную газету, с целью дальнейшего изучения. Правда, по основным заголовкам уже пробежался. И…

Я слишком засиделся, и уже начинаю топтаться на месте. Так не пойдет. Мне нужны деньги, и нужен мой источник, здоровый и румяный, со всеми семью кольцами. Нужно вернуть роду силу и славу.

И есть те, кто может мне в этом помочь. Аристократы, чьи имена известны на всю страну.

Например, Дубровский, с его сетью аптек. И Комарин, сотрудничающий с министерством обороны. По поводу их обоих у меня есть некоторые планы…

Предстоит выйти на этих ребят и связаться с ними.

Но сейчас — в магазин, а то я даже думать не могу о чем-то кроме еды дольше двух минут. Так что задаю водителю направление.

— Вези в торговый квартал, уважаемый.

Отель Николая Сахарова «Последняя сладость» принял нас со всем радушием. Именно, что нас — оставив здесь Волконского, сам тоже решил хорошенько отоспаться после всех этих ночных похождений. Светская жизнь чертовски утомительна, как выяснилось.

Акульева, кстати, оплатила ужин сама, сказав, что «Царица должна заботиться о своих подданных». Мда, что-то она слишком сильно вжилась в роль. Хотя пока мне от этого одни плюсы не вижу смысла возмущаться…

После трапезы, на которой главным блюдом была сёмга в солевом коконе с овощами, молодые аристократы отравились дожидаться меня по номерам, а я направился проведать звезду вчерашнего вечера.

Купца разместили в комфортабельном номере на третьем этаже, даже слишком комфортабельном, я бы сказал. Будь моя воля, бросил бы его в подвал и дал охапку сена. Или даже без сена оставил. По крайней мере, пока завод мне не отпишет.

— И помните, Петр Романович, — улыбаясь, сообщаю ему. — Вы выйдите отсюда только после того, как подпишите составленный моими юристами документ. Не раньше.

— Да понял я, понял, — проворчал он, отворачиваясь к стене и потирая щеку, на которой все еще был отпечаток моей ладони. — Дай хоть поспать спокойно. Сам знаешь, никуда я отсюда не денусь.