Но мечтам побитого телохранителя не суждено было сбыться.

К камере подошел высокий аристократ, с презрением смотрящий на Михайлова. Он был ему не знаком. Но судя по высокомерно вздернутому подбородку и руке, зажимающей нос от запаха, этот хмырь не ниже графа, а то и князь.

— Ты — Алексей Михайлов? — спросил он.

— Д… да, господин, — выдавил из себя охранник.

У него в голове уже были десятки теорий, включая ту, что это кто-то из людей Лисицына пришел довести дело до конца…

— За мной, — между тем бросил аристократ и пошел обратно по коридору. Полицейский распахнул дверь камеры и выпустил наружу спешащего за гостем Михайлова.

Как только порталист вышел из участка вслед за своим освободителем, его нога обо что-то запнулась, и он на всей скорости рухнул на землю, дезориентированный.

Ребра затрещали от силы удара. Он попытался встать, но чьи-то руки схватили его, запястья обожгло холодом.

Кажется, на них защелкнули наручники, и не простые. Они блокировали доступ к ядру маны, делая одаренного полностью беспомощным.

На голову бывшего охранника надели мешок и куда-то поволокли.

— Еще раз брыкнешься, сломаю руку, — негромко сказал неизвестный аристократ, и Михайлов замер, как мышь, увидевшая коршуна.

Его протащили какое-то время на буксире и запихнули в машину. Не понимая, что происходит, и что от него хотят, Михайлов молча прислушивался к реву двигателя, пытаясь отсчитывать расстояние.

Когда они отъехали не менее, чем на два километра от участка, машина остановилась и с него сняли мешок.

Телохранитель обнаружил, что зажат на заднем сиденье между двумя амбалами, а с переднего пассажирского кресла на него смотрит тот самый вытащивший его аристократ.

— Ну, что ж, — по-хозяйски начал он, методично доставая из бардачка плоскогубцы. И что-то подсказывало Алексею, что он не собирался сейчас делать поделку из проволоки. — Приступим… Мои люди среди сысковиков сказали, что ты участвовал в покушении на графа Лисицына. Подробности сам расскажешь? Или будем применять воспитательные меры?

Михайлов нервно сглотнул и часто-часто закивал.

— Я всё расскажу, господин… Всё!

Противник бросает правую мне в лицо. Обманное движение. Хука нет и в помине. Настоящие удары летят с ноги. Два хай-кика в голову и уж затем правый хук.

Приходится пятиться. Пару ударов уже принял на блок и успел пожалеть — силы в руках у этого цепного пса было гораздо больше, чем в моих тоненьких спичках. Чревато. Так что вынужденно перешел на уклоны и мягкое парирование.

В жопу все, как вернусь домой — займусь прокачкой своего тела! И не ядра маны, а чистой физики. Чем прочнее будут мышцы и связки, тем больших результатов смогу добиться, усиливая их вливаниями маны. Да и рефлексов этому телу пора приобрести, а то это не удары, а так, поглаживания. Довольно нежные, к тому же.

Противник наседает на меня. Кружит, стараясь зайти с такого угла, где я не смогу отклонять удары в сторону. Похоже, я переоценил его боевые и умственные способности — он уже расслабился, решив, что ничего серьезного от юнца не стоит ожидать. Что ж, с радостью преподам ему урок.

Меняю стойку вслед за его перемещениями, аккуратно прощупываю защиту. Наношу первый удар.

Бамс!

Безопасник отшатывается, едва не свалившись на задницу от неожиданности. Глаза ошарашенные.

Недостаток силы я компенсирую точностью. Удар пришелся ровно в челюсть, и за счет отточенной техники гада как следует пробрало.

Пока он офигевает, выкраиваю немного времени на подумать. Надо будет ответить Коршунову… И скорее всего поступить в Тверскую академию, будь она неладна. Один хрен мне придется лезть на Изнанку и развивать свой дар. Так почему бы не делать это в специально отведенном месте? Еще и престиж рода успею поднять среди молодых дворян.

Ладно, надо бы тут заканчивать. Набрасываюсь на мужика. Левый в челюсть. Прохожу под атакующей рукой, снова бью слева. «Прикармливаю» соперника на жесткие блоки с этой стороны.

Наконец кидаю обманку и от души вкладываюсь в правую, ещё добавляю с ноги и после левым локтем. Соперник не успевает реагировать. Хотел драться без маны? Ну вот, получай.

Один из ударов наконец проходит через защиту и слышится хруст безе. Или сломанного носа? Резкий апперкот под дых, и телохранитель складывается пополам, сплевывая на газон кровавые сопли. Хочу добить, но…

— Ну ффе, ффенок! — рявкает он, отскакиваю назад с рукой, прижатой к лицу. На подбородок обильно стекают темно-алые ручейки, пачкая накрахмаленный воротничок белоснежной рубашки.

На его руке загорается пламя. Эффект прямо как от первого кольца моего источника, только сильнее. Четвертый ранг, нет, даже пятый. Зря он предложил драться без маны, с ней у меня не было бы и шанса.

— Так, а вот это уже не очень честно, — вперёд из-за моей спины выступает Соснов, стремительно покрываясь древесной корой. Парень доволен — я вижу это по его веселящемуся лицу. Ну ещё бы, наконец-то нашел себе достойного противника.

— Паша, Егор, займитесь пока этими, — машет он в сторону двух охранников Волконского калибром поменьше.

Я не к месту вспоминаю, что за «неспортивное поведение» в таких местах положен немаленький штраф. Хотя, наверное, когда в нем участвует сын владельца клуба, дело можно и утрясти.

На поле для гольфа вот-вот разразится буря.

Поместье Лисицыных.

— И-и-и-и! — визжит рыжая девушка, вовсю размахивая горящей рукой с целью ее потушить. — Горячо! Горячо-о-о!

— Да не верещи ты, дуреха! — одергивает ее здоровенный усатый мужик в бессменной классике — костюме-тройке поверх рубашки. — Это ж твой собственный магический огонь, он тебя не обожжет!

— Уа-а-а-а… Ой. — Вдруг замолкает она, поняв, что не чувствует никакого жара. — И правда…

За последние несколько дней на территории поместья произошло три небольших прорыва. Люди графа Соснова использовали их в первую очередь для естественной тренировки и теста обороноспособности.

А ещё как-то так получилось, что при последнем прорыве у младшей из двух служанок хозяина усадьбы инициировался дар.

Начальник охраны Павел Потемкин сразу же после этого взялся лично обучить юную служанку искусству использования маны в бою. Правда, получалось у него это с трудом.

— Мда… Даже базовые усиления и использование стихии не сдвинулись с места. За целые сутки. — Проворчал усатый командир отряда «Лисов», как они себя назвали для удобства.

Этот тертый волчище, обучающий молодую неопытную девочку представлял собой довольно гротескную картину.

— Эх… Ладно, хватит с тебя на сегодня. Вижу, тебе уже тренировка не в радость нифига, а это первый сигнал отсутствия эффективности. Завтра продолжим, а пока иди отдохни.

— Я выиграла! — радостно улыбается Лика. — Я же говорила, что она ничему не научится за день! Давай, деньги на бочку и свободен, служивый!

Павел Аристархович лишь с иронией сощурил глаза, учитывая, насколько эти слова не подходили молодой красивой девушке. И где только понабралась?

— Не, нифига, — тем не менее ответил он. — Мы договаривались, что я научу ее использовать ману к следующему прорыву. Так что спор еще не окончен.

Сказав это, он уходит, оставляя девушек одних во внутреннем дворе. Лика закатывает глаза, провожая безопасника взглядом.

— Ишь, хитрый какой!

Она поворачивается к сестре. У той все еще горит ладонь, и девушка завороженно смотрит на это пламя.

— Туши давай свой факел и пойдем в дом, — сказала Лика, направляясь ко входу в здание. Потушив руку, сестра последовала за ней.

— Эх, интересно, как господин Андрей отреагирует, когда узнает? — бормочет Вика, поднимаясь вверх по лестнице. — Обрадуется ли?..

— Обрадуется, обрадуется, — обещает ей сестра. — А сейчас пойдем, нас ждет уборка паркета.

Потасовка заканчивается быстро. Ну, хотя как, быстро. Эффективно скорее.