И потому я вовсе не шутил со своим приказом. Сегодня в любом случае прольётся кровь — я буду казнить и миловать по своему усмотрению, и нанхасам очень сильно повезет, если я ограничусь не бойней всех без разбору, кто прав кто виноват, а прикончу лишь виновных. Со всей их родней до седьмого колена — ибо после увиденного зрелища я натурально чувствовал, как из меня рвётся разрушительная, боевая магия. Суки охуевшие — решили, что раз «великий» где-то в жопе мира, то вам дозволено тут свои порядки устанавливать?

Я уничтожу виноватых вплоть до стариков и детей. Либо вообще всех — если вздумаю рыпаться. Ибо ярость моя сейчас едва-едва удерживалась тонкой плотиной разума и милосердия…

Большая часть обоза уже ушла — ещё на границе моих Родовых земель их встретили регулярные части Имперской Стражи, что должны были сопроводить до города. Со мной были лишь девочки из борделя проштрафившейся Ученицы и люди Лаптева, решившего стать моим вассалом, так что особо париться было неочем.

— Господин! — радостно вскричала несущаяся к нам Алтынай. — Наконец вы…

Приходько молча взмахнул рукой, и могучее воздушное копье метнулось вперед, вонзившись в землю под ногами девушки — мой друг и бывший начальник за прошедшие месяцы стал весьма достойным представителем чародеев своего ранга. Да что там — большинство дворян губернии одного с ним ранга могли бы ему проиграть в бою. Не зря учил!

— Стой, падаль! — холодно заговорил он вместо меня, глядя в глаза изумленно замершей маре. — Тебе предстоит многое объяснить.

— Пехота — занять позиции! — рявкнул Арсений. — Стрелки и маги — построиться! Клин, готовсь к атаке!

— Господин, — растерянно поглядела на меня мара. — Что происходит⁈

— Это ты мне объясни, что здесь твориться, — указал я на флаги над моим замком. Девушка тут же помрачнела. — У вас десять минут, что бы все лидеры этого сброда предстали передо мной. Иначе я истреблю всех присутствующих.

Девушка вскинулась, что бы что-то возразить, но тут я не удержался и отправил по нашей связи мощнейший ментальный удар. Бедолагу скрутило и вырвало кровью, а опасливо глядящие на меня нанхасы подхватили её, и, зло косясь, потащили назад. Зря.

Молния метнулась с моих пальцев, и вся троица слабеньких шаманов, что была с ней, обратилась обожженными трупами.

И причины для подобной ярости, помимо своих эмоций, у меня были. Ибо в империи, по её законам, когда флаг одного Рода развивался над другим, это было символом подчиненного положения вторых. Не знать этого ни Алтынай, ни набольшие племени, которое вот-вот исчезнет, никак не могли. И всё же над моим замком реял их стяг, и именнл их рожи глядели со стен моего, мать их замка!!!

Девушка лежала, растерянно потрясая головой и пытаясь приподняться на корточки. С каждой секундной маре это удавалось все лучше, из движений начала пропадать слабость — всё же существо четвёртого ранга, обладающее немалой физической силой и выносливостью, одним ментальным ударом не свалить. Даже если он нанесен по нашей связи хозяина-слуги. Скорее уж дело было в том, что она не знала о подобной возможности. Всех секретов я никому не открывал… Есть у нашей с ней Кровавой Печати пара нюансов.

При этом печать не пульсирует, предупреждая о предательстве. А должна бы… Так что здесь, мать их, происходит?

— Ещё раз спрашиваю — почему какая-то тряпка твоих сородичей висит поверх моего символа? — уточнил я.

— Господин, это всего лишь знамя, — поднялась девушка на ноги и взглянула на тройку тел вокруг себя. — И вы из-за подобной глупости троих человек убили?

— Алтынай, ты прожила достаточно долго в нашем обществе, что бы понимать, как оно устроено, — жестко ответил я, глядя ей в глаза. — А ещё я озаботился тем, что бы ты была в курсе основных правил, законов и уложений аристократии Российской Империи. К тебе целый наставник был приставлен… Так что повторю свой вопрос в третий и последний раз, Алтынай — какого черта происходит?

Девушка глядела на меня печальным и укоряющим взором, который на меня не имел ровным счетом никакого влияния. Глаза испуганной и невинной лани оставь для дураков, меня подобным не проймешь. Я терпеливо ждал ответа, не обращая внимания на шевеление в лагере нанхасов — а там уже вовсю бегали фигурки оленеводов. Одни, подхватив оружие, неслись к замку, другие разбегались в стороны, прихватив женщин, третьи сбивались в отряды…

Пусть делают, что хотят. Моя гвардия била нолдийцев, сорсов и другие Родовые гвардии — что ей эти племена охотников? Они хороши в засадах, хороши как партизаны и разведчики, отличные военные следопыты… Но в прямом бою они и в подметки не годятся настоящей армии. Да и мои люди тоже не закончили перестраиваться в боевые порядки, доставать боевую алхимию и заряжать оружие… В общем, время пока было, и я ждал.

— Господин, мой народ доверился вам, и мы защищали ваши земли как могли от чужих нападок, — начала Алтынай. — Мы объявили эти земли собственностью нанха-сси, нашего великого народа, что бы отбить желание воевать у ваших соседей, что приглядывались к этим богатым землям, и…

Вот сейчас она меня обманывает. Да и даже если бы не обманывала… Впрочем, я себя несколько одернул. За прошедшие минуты с её появления я уже успел засечь находящегося внутри её головы духа. Не самого могущественного, не самого хитро запрятанного — предстояло ещё разобраться, что он из себя представляет, дополнительного защитника или хозяина её разума, но по меньшей мере это оставляло надежду на то, что меня предали не добровольно.

— То есть мне теперь жить с позором из-за того, что какие-то дикари отняли мои земли, а моя собственная доверенная слуга им в этом помогла, я верно тебя понимаю? — обманчиво спокойно поинтересовался я. — Ладно… А теперь ответь ещё вот на что — ты ведь помнишь, что говорится в законах Империи на тему захваченных не императорскими поддаными Родовых Земель? Говориться следующее — кто их отобьёт, того и территории… Третий вопрос. Где Петя Семенов и те полторы сотни бойцов, что я здесь оставлял?

— Они пытались мешать… — начала было девушка, но я не стал дослушивать.

— Поселение — сжечь, — велел я жестким голосом. — Пленных не брать. Ни один взрослый мужчина не должен выжить. Бабы с детьми, если будут бежать — не преследовать. Попытаются сопротивляться — прикончить. По лагерю бить прямой наводкой и площадной магией — в поддавки играть запрещаю, мне лишние потери не нужны. Лучше перебейте лишних гражданских врага, чем понапрасну рисковать солдатами.

— Есть! — рявкнули у меня за спиной.

— Нет! — взвилась стрелой Алтынай. — Господин, нена!..

Синие молнии начали формировать волчью фигуру, но… Куда ты поперек батьки, дура? Я щелкнул пальцами, и фиолетовые молнии в купе с грохотом грома схлопнули её чары и заставили девушку извиваться на земле от боли. Акустическая магия штука весьма болезненная…

Мне придется быть сегодня жестоким. Иначе меня не поймут — не знаю, что в голове у этой курицы Алтынай, но это просто чудо, что на мои земли не пришли армии других Родов. Которые, уж поверьте, смяли бы этих чудаков как лист бумаги — несмотря на всю свою кажущуюся силу и многочисленность, племена кочевников без промышленности, надежной и постоянной ресурсной и технической базы и даже пары тройки Архимагов, не говоря уж о таких вещах, как полевая артиллерия, передвижные артефактые комплексы поражения живой силы противника и воздушного флота, ничего не сумеют противопоставить мощи аристократов губернии.

Теперь мне совершенно с другой стороны открылся тот факт, что Второй Император лично озаботился тем, что бы отправить меня обратно. Будущий тесть давал мне шанс навести на своих землях порядок до того, как ситуация окончательно выйдет из под контроля… Жаль только, что он не стал меня заранее предупреждать о том, что здесь происходит.

Я чувствовал себя щенком, которого ткнули носом в мокрое пятно на ковре. Мол, смотри что наделал, лохматый дурак! И как теперь будешь исправлять ситуацию? Понял теперь, что так делать не следует?