Пребывающего в полубессознательном состоянии сорса-полукровку нести оказалось недалеко — буквально в десятке шагов находилась та самая, наскоро разбитая палатка. Небольшая, на шестерых человек максимум — но больше и не требовалось. Пока туда переносили моего пленника, я решил полюбоваться прочей нашей живой добычей.
— Есть здесь кто-то, кто знает нашу речь? — поинтересовался я.
В первую очередь потому, что заметил странные взгляды нолдийцев, наблюдающих, как уносят мечника. Нет, вернее даже не так — презрительные и злые взгляды со стороны чистокровных, направленные полукровку, меня нисколько не удивили. Шесть женщин и восемь мужчин глядели почти одинаково. А вот одна из двурогих, седьмая по счету среди женщин, глядела совсем не так. Она находилась в самом углу, позади остальных своих сородичей, и потому выражение её лица разглядел, наверное, лишь я — на нем был страх, тревога и… Надежда? Трепет? Хрен знает, но когда она услышала нашу с Приходько беседу, женщина явно облегченно выдохнула.
Два рога, уровень Адепта — но очень сильного Адепта. Вполне возможно, что в скором времени доросла бы до ранга Мастера. Вон, второй рог уже почти не уступает в длину первому — а именно это было зримым показателем их магического развития. Усталая, покрытая копотью, с запекшейся кровью на плече, в рваных тряпках — её явно успели изрядно помять при пленении и раздевании. Это ей ещё повезло, что по кругу не пустили — есть у простых вояк некоторые славные традиции, нарушать которые непринято. К её счастью, бой был слишком скоротечен и слишком много оказалось забот после него… Да и, надо сказать, сопровождать обоз, в котором шлюх раза в два больше, чем у меня бойцов в гвардии, в некоторых ситуациях весьма полезно. Солдаты не испытывали недостатка в женской ласке… Хотя трахнуть нолдийку считалось чуть ли не особой честью — как же, иномирянка, вражина и так далее… Поражаюсь иногда тараканам в головах людей. Уже и примету придумали — взятая с боя нолдийка приносит удачу, если оприходовать… И ладно бы рядовые — простые, необразованные мужики из лесничих, охотников, браконьеров, крестьян и бывших солдат. Так нет, маги тоже активно верили в эту ересь…
— Что, совсем никого? — притворно удивился я. — Вторглись в наш мир, объявили нам войну и даже не удосужились выучить речь своих рогов? Действительно глупые рогатые свиньи…
— Я знаю вашу речь, чародей, — отозвалась та самая пленница. — Не нужно и дальше оскорблять наш народ. Сегодня ты победил, так прояви уважение к побежденному врагу.
— С чего мне уважать трусов, что прячутся по лесам и нападают на обозы, в которых почти все — некомбатанты? — поднял я брови.
— Это война, — ответила та, пожав плечами. — В ней нет чести и честности — для победы любые методы сгодятся.
— Заметь, ты сама это сказала, — оскалился я, заставив её нахмуриться. — Эту тоже ко мне, в шатер.
Надо сказать, вышла вперед нолдийка сама. Её товарищи что-то залопотали на своем, обращаясь к женщине, один из них даже схватил её за плечо, что-то властно бросив, но та гордо вырвалась из его хватки и, не удосужившись ответить, зашагала вперед. Гордо поднятая голова, широко расправленные плечи и прямая спина… В сочетании с крупной грудью и даже сквозь оборванное тряпье видной тонкой талией смотрелось это весьма… В общем весьма — мужчины меня поймут. И рожки её ничуть не портили, даже придавая некую изюминку.
Впрочем, похоть я быстро заглушил. Не то, что бы я был клинически верен своей пока даже неофициальной невесте — нет, сходить сбросить пар я до сих пор был не дурак, но брать кого-либо силой почитал ниже своего достоинства. Да и честно говоря к сексу, в целом, относился чуть серьезнее чем к любой другой физиологической потребности. Кроме как с Хельгой — но тут другой коленкор. С ней у меня выходило не просто банальное наслаждение телами, у нас отлично сочеталась энергетика, отчего процесс выходил на иной уровень — мы словно бы подпитывали друг друга. Честно сказать, будь мы мужем и женой и имей я её под рукой постоянно, мне никто иной и интересен не будет. Хотя бы потому, что ночь с ней даже в магическом плане приносит пользы столько же, сколько неделя усердных тренировок… И это мне — ей это куда полезнее.
Нолдийка, выйдя из загона и глядя прямо перед собой, последовала прямо к палатке, в которой сейчас лежал явно не безразличный ей полукровка. Кто она ему? Мать? Едва ли — нолды живут раза в два с половиной дольше людей, но даже так она была для этого слишком молода. Старшая сестра? В это уже можно было бы поверить, но… Нет. Я видел её взгляд, и так на братьев не смотрят, даже на любимых братьях. Остается лишь один вариант…
— Славную себе женщину отхапал этот ваш мечник, — хмыкнул я, заходя вслед за ней.
В палатке остались лишь мы трое. Остальных я услал заниматься более важными делами, чем сопровождать не нуждающегося в охране чародея четвёртого ранга — дел было по горло, и везде требовались руки. Тут я и сам управлюсь.
Она глядела на него с такой нежностью и тревогой, что я аж скривился. Ромео, мать их, на пару с Джульеттой… Ну что ты будешь делать?
Внезапно, словно на что-то решившись, женщина глубоко вздохнула и одним рывком сдернула своё рубище, представ передо мной по пояс голой. Вместе с тем с её руки сорвалась крохотная фиолетовая искорка, отправившая мечника в глубокий сон.
— Делай со мной что хочешь, хуннус! — гордо бросила она мне, скрещивая руки под весьма внушительной грудью так, что они аж приподнялись и уставились прямо на меня. А четвертый с лишним размер это, скажу я вам, совсем не шутки, особенно когда он не дряблый и обвислый, а вполне себе как у двадцатилетней молодки. — Только вели своим людям перенести Ильхара в другую палатку и оказать ему помощь. Я готова быть твоей ра…
— Тише-тише, сисястая! — поднял я руки, ошарашенно уставившись ей прямо в глаза. Надо признать, бабская логика в очередной раз поставила меня в тупик. Нам, мужчинам, никогда не понять, что творится в головах противоположного пола… И боюсь факт разности рас и видов тут ни на что не влияет. — Сдалась ты мне триста лет! Не собираюсь я тобой пользоваться, дура! На, прикройся!
Я бросил ей плащ, и удивленная нолдийка поймала его. Неуверенно взглянув на меня, а затем на спящего здоровяка, она закуталась в него. Во взгляде пленницы отобразилось огромное облегчение, опасение — что ж ему может быть нужно, если не тело? — и даже, мать его, лёгкая обида. Странные они существа, эти женщины… Тебя не взяли силой, радуйся — нет же, где-то в глубине сознания лёгкая обида из разряда мол я что, такая страшная⁈
К счастью, в данном случае я пленитель, победивший её и её сородичей в честном бою, так что могу честно наплевать на то, что она там себе надумает.
— Буди этого, Ильхара, да? В общем, буди его — будешь у нас переводчицей, — велел я. — И кстати — какого хрена на тебя зелье антимагии не сработало⁈
— Сейчас разбужу, — радостно заявила та, проигнорировав мой последний вопрос. Это она что, сейчас думает что я в куртуазность и галантность с ней играть буду? Пытается сесть на шею, раз уж я плащ дал и прямо тут на полу не растянул? Очень зря…
Что я до неё быстро донес — синие молнии ударили, заставляя ту выгнуться дугой и рухнуть на пол, содрогаясь в конвульсиях. Женщина захрипела, заскребла пальцами по земляному полу, в какой-то момент даже обмочилась… Пять секунд, и я прекратил мучения. Неспешно шагнув к выпучившей глаза и тяжело, с хрипами дышащей нолдийке, по телу которой ещё пробегали коротенькие и тонкие синие разряды, я с размаху пнул её в живот, отчего ту подкинуло на метр. Затем, вновь подойдя к ней, надавил тяжелым сапогом на грудь и, глядя прямо в глаза, негромко заговорил:
— Если я задаю вопрос — ты немедленно отвечаешь. Если я говорю что-то сделать — ты немедленно делаешь. Если говорю заткнуться — затыкаешься… Прикажу лаять, как собака — и лаять тоже будешь. Ты меня поняла, рогатая?
С ненавистью взглянув на меня, нолдийка хрипло выплюнула:
