– Хорошо посидели, – высказался кто-то громко, и это послужило сигналом для остальных. Курсанты загалдели, преподаватели начали перекличку. Вода унесла с собой часть вещей, и вымокшие попытались организовать поиски утащенного. Бесполезное занятие – на взгляд Юли – ночью, в черной воде.

– Ты как? – обеспокоенно поинтересовался Фильярг.

– Нормально, – прошептала. Голос не слушался. Юлю начало потряхивать. Накатил дикий страх. Вот торчать перед десятиметровой стеной из воды было не так страшно, как теперь в мокрых объятиях Фильярга, когда уже все закончилось и опасность миновала. Парадокс.

– Юлия Андреевна, – рядом нетерпеливо кашлянули.

Юля оторвала голову от груди Фильярга, взглянула на ректора. Тот стоял на одной ноге, выливая воду из туфли.

– Я даже не стану вас ругать, – заявил внезапно, – просто объясните мне, как так получилось, что вода смогла пробить наши щиты? Прошла сквозь них, даже не заметив.

Юля хлопнула ресницами. То есть они вымокли, а она виновата? Надо было щиты лучше ставить…

– И зачем вам столь мощный накопитель? Вон до сих пор магический фон весь искорежен. Мне казалось, у вас нет проблем с собственным резервом?

Ректор закончил вытряхивать воду с левой туфли, переключился на правую.

– Господин ректор, моя жена сильно испугалась, промокла и устала. Если вы не против, я отвезу ее в город, чтобы она могла обсушиться и переодеться в таверне. А обсудить случившееся вы сможете и потом.

Голос Четвертого возражений не допускал. И в этот момент Юля целиком и полностью ощутила, каково это – иметь в союзниках спину, за которую можно спрятаться, и которая пошлет любого, если ей самой не хочется отвечать.

Очень хотелось на манер шакала Табаки выглянуть и закивать:

– Устала, вымокла и совершенно не хочу общаться. Ни капельку. А со щитами сами разбирайтесь, у вас вон целая академия профессионалов для этого имеется.

Но достоинство ассары… «Спасибо» Третьему.

Промолчала. Лишь вздохнула. Столько всего внутри, а не поделиться…

– Хорошо, – скрежетнул зубами ректор. Видно было, что тоже много чего скопилось, но присутствие его высочества останавливало от военных действий.

– Доброго вам вечера, господин ректор, – проговорила Юля, – и простите за причиненные неудобства.

– Идите уже, госпожа ассара, – отмахнулся ректор, надевая вымокшую туфлю.

Фильярг хранил молчание весь короткий путь до таверны. Снял рубашку, выкрутил, тряхнул, подсушивая, и накинул Юле на плечи.

В таверне хозяйка, сочувственно охая, повела в комнату переодеваться. Платье обещали быстро подсушить, а пока ей приготовили горячий травяной напиток.

– Давно так море не волновалось, – проговорил хозяин – дородный мужчина с выдубленным на солнце лицом. Возраст его Юля даже на вскидку определять не стала – с земными-то мерками. Может, лет сто, а может, и все сто пятьдесят.

– Последний раз при Ярике так было, – подтвердила его жена, протирая стол.

Юля села, повела плечами – выданное платье было узковато, но терпеть можно.

– Ярик это кто? – спросила, вдыхая аромат моря, которым пропитались деревянные стены. В Асмасе предпочитали постройки из камня, но здесь хозяева расщедрились на шлифованные бревна темно-золотистого цвета. Под потолком были развешаны сети, вдоль стен выстроились бочонки, а в углу приторочен холщовый гамак, и Юля, наконец, поняла, что именно напоминала ей таверна – трюм корабля.

– Ярик – сын мой, – нехотя проговорил хозяин и удалился на кухню, обрывая разговор.

– Откуда вы? – спросил Фильярг, принимая из рук хозяйки кружку с отваром.

– Я местная, а муж… из штэльских он. Корабль их здесь на рифы сел, он сильно расшибся, а пока выздоравливал, – замялась, бросила быстрый взгляд на кухню, порозовела, – остался.

– Последний вопрос, какая стихия у вашего сына?

Женщина ответила не сразу. Скомкала ткань передника. Переступила с ноги на ногу.

– Водник он, господин. Сильный водник. Без огня. Потому и жизни ему здесь не было. Раз в пару лет нас навещает. К Дэрку-то все привыкли. Рыбаки часто его на выручку зовут, если там шторм – лодку мимо рифов провести, а сын…

Она махнула рукой и ушла, ссутулившись.

Юля сидела, уставившись на кружку. Переваривая. То есть теория: нет огня – ты не человек, подтверждалась на сто процентов. И парню не дали жизни лишь потому, что он вроде и местный, но без огня.

Мысли упорно возвращались к косичкам с бантиками. Не потому ли она сбежит на Землю в будущем…

Стукнула кружкой, кипя гневом. За себя, за того парня, за косички…

– Не горячись, – Фильярг успокаивающе сжал ее ладонь, – в маленьких городках всегда так. Чужую стихию не любят, даже если сами живут у моря. В городах все по-другому.

– А во дворце? – уточнила.

Фильярг не ответил. Отвел взгляд.

– Что станешь делать, если такой окажется твоя дочь? – спросила с горечью. – Ты ведь все уже понял? – покатала жемчужину по столу.

Фильярг молчал долго, а когда заговорил, в голосе слышалась решимость.

– На материке издавна сосуществовали стихии. Раньше маги жили своими общинами, но потом император издал указ о заселении новых земель, и земли эти давали столь хитро, что у каждого в соседях оказались другие стихии. То время называют «Соседскими войнами». Где-то даже войска пришлось вводить. Но люди привыкли, смирились. А потом начали расти города и стираться границы между кварталами огневиков, водников или воздушников. Я был на большой земле и считаю, что Асмас давно пора менять. Мы застряли в своей огневой стихии. Только и знаем, что жен с материка таскать, выбирая лишь с огненным даром. А всему виной боязнь, что ветвь не справится, и тогда для защиты страны придется всем народом идти укрощать вулкан.

Юля вздернула брови.

– Серьезно?

– Более чем, – кивнул Фильярг, – ты еще не читала сказку о пяти братьях? Старший брат – это королевская ветвь, второй – лорды, третий – горожане, четвертый – переселенцы, а пятый – тапуны.

– Дай догадаюсь, – прищурилась Юля, – первый не справился, позвал второго и далее по списку.

Его высочество кивнул.

Юля хмыкнула. Сказка напоминала знаменитую «Репку», только вместо овоща здесь усыпляли вулкан. Всенародная такая колыбельная…

– Про дочь не переживай, – посоветовал Фильярг, – раньше пятнадцати лет стихия не проявится. У нас будет время подготовиться к любому развитию событий. И не суди об Асмасе по этому городку. Здесь время отстает лет на сто, не меньше.

– Мне все равно, – вздохнула Юля, – просто помни, я – не дочь рыбака и безнаказанно обижать своего ребенка не дам. Будет у нее пламя или нет, главное, чтобы жива была и здорова.

А потом наступил день свадьбы, и они с самого утра отправились во дворец, где Фильярг потащил ее к Первому в гости.

– Я могу посмотреть? – Лиестр смотрел выжидательно, и Юля не стала возражать.

– Прошу, – протянула жемчужину.

– Спасибо, конечно, но лучше на стол положи. Вот сюда.

Его высочество навис сверху, еще и руки за спину заложил – чисто сапер, изучающий творение конкурента.

– Н-да, – вымолвил, наконец, – впечатляющая мощь. Зачем она тебе?

Юля помотала головой – не скажу. С Первого станется навредить детям, причем исключительно с благой целью.

– Н-да, – повторил он, а взгляд исполнился подозрительности.

– Мы сами разберемся, брат, – «поблагодарил» Фильярг, и Первый с неохотой отступил.

– Огонь с вами, – махнул рукой, затем спросил с иронией: – Надеюсь, у тебя хватит ума не выпускать всю энергию разом? А если нет, отойди хотя бы метров на, – он задумался, бросил еще один взгляд на жемчужину, – пятьсот, не меньше.

Юля потрясенно округлила глаза. Пятьсот? Это как же рвануть должно?

– И пожалей Третьего, не показывай ему, хорошо? – на полном серьезе попросил Лиестр.

Открыл ящик стола, потом другой, закопался со словами: