- Он специально, - проговорила, глядя на портрет основателя Асмаса. Сама не заметив как, она завернула в Восточную галерею и теперь неспешно прогуливалась среди портретов королевской семьи. Кроме праздников здесь почти всегда было тихо.

Остановилась напротив картины «Извержение Тихони». Насыщенные светом краски недавно вошли в моду, но успели добраться и сюда. Чтобы не мешать замыслу художника, свет в этой части галереи был приглушен, и по полу от картины бежали алые всполохи.

Софрана смотрела на мастерски изображенное извержение, на желто-ало-багряные потоки, разрезающие склоны вулкана на фоне ночного неба и ощущала, как внутри бушует лава гнева.

- Он просто пользуется мной! – бросила обвинение картине. В раздражении топнула ногой, вспомнив наглое: «На каждую попытку поглотить пламя я вас целую».

С поцелуями еще можно было смириться, если бы они не были такими… Опустошающими. Вызывающими сладкую дрожь в теле. Мучающими. Пробуждающими желание. После них в голове был сплошной туман, и с каждым разом собственное упрямство казалось все более глупым. А какие сны потом снились…

Да что там говорить! Софрана держалась из последних сил исключительно мыслями об ассаре. Знала, как будет жалеть, если откажется от академии.

Предать ассару из-за поцелуев?! И сжав зубы твердила: «Нет». Собирала волю в кулак – она дочь Асмаса, и запрещала себе думать о пламени. Вот оно. Горит. Ну и пусть себе горит. Оно не должно манить или волновать.

Потихоньку начинало получаться. Поцелуев становилось все меньше, контроля больше. Только вот высочество не выглядел радостным от ее успехов.

Этим утром в приемную зашел брат. Посмотрел мрачно. Бросил недовольный взгляд на помощника Харта. Поджал губы на папку в ее руках, на кристаллы, разложенные на столе. Поморщился при виде учебников и справочников – Софрана использовала каждый перерыв, чтобы освежить память. Кошмар, где она стоит перед комиссией, обливаясь холодным потом и не знает ответ на вопрос, преследовал ее уже вторую ночь. С кошмаром Софрана боролась успокаивающим отваром и усиленной атакой на гранит науки.

Литрак, сославшись на дела, деликатно удалился, оставив их вдвоем.

- Так и продолжаешь жечь этот костер? – с глухим отчаянием спросил Унтар.

Софрана с сожалением отложила в сторону папку. Интересное дело попалось. Покопаться бы в деталях. Она давно уже не ограничивалась просмотром только первой страницы. Увлекшись, читала все подряд. Литрак не мешал. И даже снисходил до пояснений, когда она решалась спрашивать о непонятных моментах.

Знала бы мама, о каких страшных, недопустимых для леди вещах она читает… Точно сослала бы к тетке для исправления. И Софрана едва заметно улыбнулась – есть особая прелесть в собственной независимости. Права была ассара – в мире столько всего привлекательного, что закрыто для женщин Асмаса. Теперь она в полной мере осознала прежнюю обделенность.

- Если пришел уговаривать меня вернуться – зря. Я не изменю своего решения.

- Глупая, - бросил в сердцах брат, припечатывая ладонями стол, - если не думаешь о себе, подумай о матери. Она же ночей не спит. Переживает за тебя.

Софрана прикусила губу. Мать она любила.

- Я напишу ей еще одно подробное письмо. А ты постарайся убедить, что ничего со мной плохого не случится. Я под покровительством королевской семьи. Все расходы оплачивает корона. А если тебя волнует моя репутация, то напрасно. Меня сейчас гораздо больше волнует – поступлю ли я в академию или провалю экзамены. А репутация… Заработаю другую.

Унтар пренебрежительно хмыкнул и выдал любимый теткин аргумент:

- И кто тебя замуж такую возьмет?

Софрана, покраснев, вспомнила вчерашнюю тренировку, и вольности, которые все больше позволял себе высочество. Да и она в целом была не против. Под конец они так увлеклись, что пламя, кажется, обиделось и погасло само.

Брат одарил ее подозрительным взглядом, пришлось быстро отвлекать:

- Со стабильным даром я могу себе позволить замуж вообще не выходить. Буду нянчить племянников. Когда ты женишься?

- Когда выдам замуж свою упрямую младшую сестру, - отговорился Унтар.

Помолчал, потом спросил:

- На какой курс вас берут?

- На шестой. Но мы не будем полностью проходить оставшуюся программу. Его высочество Первый хочет, чтобы мы заканчивали два курса за год.

Брат только головой покачал, вздохнул и смирился.

- Принесу свои конспекты. Не хочу, чтобы ты провалилась на экзаменах и опозорила семью.

- Спасибо! – просияла девушка.

- Не за что, - отмахнулся Унтар и предупредил раздраженно: - Будешь плохо учиться – заберу домой.

Академия, Четвертый тэорат.

- Юля! – Совенок кубарем скатился со ступенек, обнял, вжимаясь лицом в живот, и замер под лаской – ему с любовью взъерошили волосы.

- Ты вроде как подрос? – с подозрением спросила ассара, и Аль расплылся в улыбке – он переживал за свой рост. Быть самым мелким в группе – то еще испытание. Мелкий, слабый и больной – эти три «клейма» преследовали его с малых лет. И до пламени хотелось от них избавиться.

- Конечно подрос, - уже уверенно повторила ассара, - да и с чего тебе мелким быть? Ты братцев своих видел? Все здоровые, а уж Четвертый – вообще здоровяк.

Пусть Алю уже исполнилось пятнадцать и пора было становиться взрослым, а не держаться за юбку, но он готов был оставаться маленьким, лишь бы ассара была рядом.

Нет, - тут же возразил внутренний голос, - мне надо быстрее стать взрослым и сильным, чтобы ее защищать.

- Ты надолго? – спросил, отодвигаясь, чтобы заглянуть в лицо. Юля довольно кивнула, улыбнулась, огляделась и поманила кого-то пальцем. Аль недоуменно заозирался, не заметив никого вокруг. Под ногами вдруг что-то блеснуло, мгновенье – и на запястье ассары скользнула прозрачная змейка воды.

Аль восторженно ухнул, подпрыгнул и завопил:

- Здорово! Ты – лучшая!

- Ты тоже так сможешь, - довольно улыбнулась Юля, прижимая к себе подопечного, чмокнула в макушку.

- Нас нормально учить будут года через три только, - проворчал, не сдержавшись.

Медитации за эти месяцы не просто приелись, в печенках сидели. Даже во сне преследовали. И самое обидное – больше половины группы еще не ведала подобного несчастья. Его товарищам позволялось играть, лазить по заброшенным башням академии, заниматься всякой ерундой, а у него почти не было свободного времени. Из занятий лишь физическую подготовку оставили, да пару предметов для повторения. Остальное – медитация, чтоб ей сгореть.

- Уже меньше осталось, - примиряюще заметила Юля.

Аль покачал головой – оставшиеся два года и девять месяцев первого блока обучения казались вечностью. Отчаяние временами накатывало столь сильно, что хотелось биться головой о стену. И ведь он прекрасно чувствовал пламя. Мог его контролировать. Преподаватели, как один, отмечали его успехи. Первый тест он сдал на отлично.

Помогло ли? Если бы… Занятий прибавили, и Аль теперь просиживал часами, приклеив задницу к полу. Никакой пользы в этих сидениях он не видел. У него и так все хорошо. Но будь добр быть как все. Положено три года медитаций - изволь подчиниться, даже если ты будущий Столп и у тебя есть ассара.

- Все это бесполезно, - махнул рукой, прикусил губы. Лучше бы учили чему-нибудь полезному, например, военной тактике и обороне, чтобы так же здорово гонять пиратов, как Четвертый. Или политике и управлению чужим сознанием, чтобы уметь находить шпионов и подавлять заговоры, как Третий. Или наукам, хотя быть как Первый Алю не хотелось. Душа не лежала к занудностям. Опыты его привлекали, но он понимал, что для одного успешного опыта надо сотню книг прочитать, а потом еще несколько лет собственными исследованиями заниматься. Нет, этот путь не для него. Вот путешествовать, как Второй, он бы с удовольствием отправился. Вместе с ассарой.

- Не скажи, нет так уж и бесполезно, - не согласилась Юля, видимо, вспомнив собственный опыт, - но дело занудное, н-да.