— А почему ты все равно забил на учебу?

— Чтобы жить в городе, да еще и одному, нужно как-то вертеться. Хоть я и попал на бюджет, но стипендия небольшая, ее ни на что не хватит. Пошел на работу.

— И кем ты работаешь?

— Доставщик еды, — хмыкнул парень. — Да, может не самая презентабельная работа, но пока так. Смены стараюсь ставить, чтобы не во вред учебе. Ну, теперь так. Правда, теперь работы меньше, и денег тоже.

— То есть ты не ходил на учебу, потому что работал? — после слов парня, мне теперь трудно упрекать его в прогулах.

— В основном да. Но пойми, я в принципе уже забил на учебу. Все ждал, пока отчислят, ведь самому духу не хватало прийти и забрать документы. А Жуков вон как, решил попробовать через тебя. И видишь, у него это получилось.

— А почему ты недавно пропал?

— Потому что подтягивая учебу, я забил на работу. Пришлось наверстывать.

— А бабушка знает, что ты работаешь?

— Нет, она думает, что я живу на стипендию.

Я не знала, что ему ответить. За этот день Котовский открылся мне с совершенно другой стороны. Оказалось, что он не какой-то там раздолбай. Он гораздо взрослее меня! Я ничего кроме учебников в своей жизни не вижу. Мое существование в принципе далеко от реальной жизни.

— Тим, прости, что плохо о тебе думала, — прошептала я. — Прости.

— Да ладно тебе, Скворцова, ты и не могла думать иначе. Я сам создал такой образ, пусть и не специально.

— Ну не без этого, — согласилась я, вспоминая поведение парня и институте.

— А ты меня удивила.

— Чем?

— Я сегодня пришел в институт, а мне сказали, что ты меня все эти дни искала. Ждала. Я и не думал, что для тебя мое отсутствие будет что-то значить. Ну, что задание тебе не дал. Но если честно, я не знаю, какое тебе задание можно еще придумать. Я вообще не ожидал, что ты будешь следовать тому, что я говорю.

— Ты мне здорово помог, кстати.

— Правда?

— Да. То, что я с девочками поговорила, это многое мне дало. У меня даже уверенность в себе появилась. Да и вообще ты мне на многое глаза открыл.

— Вот как, ну хорошо, приятно слышать. Прости, что пропал и ничего не писал. Я привык, что кроме бабушки никто не интересуется, где я. Теперь буду знать, что есть еще и ты. Ведь это так? — он посмотрел на меня и от его взгляда у меня по телу пошли мурашки.

— Да, это так, — я не смогла сдержать улыбки.

— Хорошо, — улыбнулся в ответ Котовский.

Вскоре мы приехали в город. Тим сдержал обещание и продолжил нести банки. Я не знала, как объяснить родителям появление нового варенья в нашем доме. Не буду же я рассказывать им, что вместо учебы поехала за город. Возвращаясь в свой мир, я ощутила, насколько трудно мне бывает здесь. Словно я не могу быть собой. Хотя я еще не до конца понимаю, кто я на самом деле.

— Ты меня до квартиры хочешь проводить? — спросила я у Тима, когда мы уже шли в сторону моего дома.

— Ну, если ты не против, конечно, ведь ты же наверняка не хочешь, чтобы папа…

— Да, — я вздохнула, — хоть вы и познакомились, но ты прав. Они сойдут с ума, если узнают, что я была за городом! Тем более, ничего им не сказав.

— Хорошо, — кивнул парень. — Я понимаю. Доведу тебя до подъезда и уйду.

Я с благодарностью посмотрела на Котовского. Да, мне хотелось чувствовать себя свободнее. Но пока это давалось с трудом.

Мы прошли еще немного в сторону дома. Как вдруг я увидела своего отца. На миг мне стало страшно, но я постаралась успокоиться. В случае чего, скажу, что иду из института, а Тим меня просто провожает.

Но папа меня не заметил. Он направился к какой-то женщине. Я с удивлением стала за ним наблюдать. Он подошел к женщине, и та обняла его, а он обнял ее в ответ. Я замерла. Это что происходит?

Вскоре они оба сели какую-то машину и уехали.

— Ты тоже это видел сейчас? — спросила я у парня.

— Тась, чтобы не случилось, прошу, не делай поспешных выводов, — произнес Котовский.

— Каких поспешных? Тут и так все понятно! Бедная мама! Как он мог? — мой голос задрожал, — что это за тетка такая.

— Тась, ну ты же ничего еще не знаешь.

— Я все видела, мне хватило.

— Тась…

— Не надо меня успокаивать, мне надо домой. Ты меня проведешь?

— Конечно.

Дойдя до подъезда, я забрала у Котовского банки с вареньем, наскоро попрощалась с ним, и поспешила зайти внутрь. Да, мой отец уехал куда-то, и можно было согласиться на предложение парня проводить меня до квартиры, но я слишком устала от всего, хотелось поскорее остаться наедине с собой. Я медленно поднималась по ступенькам, словно оттягивала момент, когда придется зайти в квартиру. Как там мама? Скорее всего, она ничего не знает.

Происходящее для меня было шоком. Несмотря на какие-либо неурядицы, нашу семью можно было назвать образцовой. Я бы никогда не подумала, что мой отец может обнимать какую-то постороннюю женщину, уехать с ней непойми куда. Котовский говорит, чтобы я не додумывала, он считает, что я могла неправильно оценить ситуацию. Но разве может быть другое объяснение? Сомневаюсь.

Я открыла входную дверь и зашла в прихожую.

— Тасенька, ты вернулась, — мама вышла в коридор. — А я готовлю рагу, ты голодная?

— Да нет, мам, есть не хочу пока.

— В институте кушала?

— Угу, — я опустила глаза, — не хотелось врать, но и правду говорить не стоит.

— А мы сегодня с тобой одни будем.

— Почему? — мой голос дрогнул. Может быть, отец не врал, рассказал маме все и уехал?

— Папу на сборы вызвали, пришлось срочно ехать. Но завтра вечером вроде как вернется.

— Какие сборы? Он же на пенсии.

— Ну вот так, — пожала плечами мама.

Я внимательно посмотрела на нее, стараясь уловить настроение. Может быть, она не хочет говорить правду? Но кажется, мама была вполне спокойна.

— Ладно, Тасенька, я на кухню пойду, а то вот-вот рагу закипит.

— Хорошо, мам.

Что мы имеем? Отец уехал с какой-то теткой, наврал маме про сборы, она ничего не знает. Зато знаю я, но не могу решиться ей рассказать.

Выходной день я провела дома. Обычно по воскресеньям я читаю дополнительную литературу, но в этот раз я решила заняться кое-каким другим делом. А именно — ничегонеделанием. Я лежала в кровати, смотрела в потолок, изучала узоры на обоях, хоть и видела их сотни тысяч раз, много думала, спала. Мама уже стала волноваться, думала, что я опять приболела. Но нет. Разве что только душа у меня пострадала. От взгляда на маму становилось еще больнее. Она ведь ничего не знает. Моя милая мама.

Тим писал неоднократно. Спрашивал, как я поживаю, интересовался, сказала ли я дома о увиденном, всячески пытался меня поддержать. Я отвечала ему неохотно, но дело было не в парне, а во мне. Вчера был прекрасный день, и это здорово, что мы провели его вместе с Котовским. Но произошедшее вечером выбило меня из колеи. И пока я не пойму, что с этим делать, вряд ли найду ресурсы на нормальное общение.

Вечером приехал отец. Я постаралась скрыть свою неприязнь, но он все равно заметил, что что-то нет так. Поэтому мне пришлось уйти в свою комнату, чтобы случайно не высказать ему то, что накопилось в моей душе.

Он что-то там спрашивал про учебу, но я лишь отмахнулась. Пусть думает, что хочет. Мне надоело бояться его. Он был для меня авторитетом, но сейчас я вдруг стала понимать, что его слово для меня вовсе не закон. Я так устала во всем слушаться, мне надоело. Хотелось наконец-то самой принимать решения.

На следующий день, подходя к институту, я увидела Котовского, стоящего на ступеньках главного входа. Увидев меня, парень, кажется, обрадовался и помахал рукой.

— Привет, Скворцова, — обратился ко не Тим, когда я мы поравнялись.

— Привет, Котовский.

— Ты как? — в голосе парня звучало беспокойство.

— Да пойдет, держусь.

— Как обстановка дома?

— Ничего нового, отец приехал, и делает вид, что все как всегда.