Стук каблуков нарушал тишину в коридоре. Я упорно шла вперед, одновременно пытаясь привести свое дыхание в норму. От поступка, который я намеревалась сделать, зависела моя жизнь. Ну что же, отступать нельзя. Пора. Я подошла к заветной двери и дернула за ручку.

Некоторое время назад.

«И запомните главное: Вы и только Вы распоряжаетесь своим временем. Поставьте цели и двигайтесь к ним. Не стоит размениваться на минутные слабости!» — Проникновенно вещал незнакомый мне мужчина из телевизора.

— Слышала, дочь? — обратился ко мне папа, указывая на экран. — Запоминай, если хочешь чего-то добиться в этой жизни. Надо делом заниматься, а не развлекаться там по-всякому.

Я вздохнула. Папа твердит об этом всю мою жизнь. Как будто бы у меня есть эти самые «развлечения», от которых нужно отказаться. Как бы не так.

— Да, папа, я полностью согласна с тобой, — ответив ему, я схватила бутерброд с сыром.

— Ешь аккуратнее, Таисия, — нахмурился отец, — и не надо торопиться. Если правильно распоряжаться временем, то и не будешь никуда и никогда опаздывать.

— Да, папа, — пробормотала я. Не удалось избежать нотаций.

— И не говори с набитым ртом.

Я кивнула, и взяв чашку, выпила из нее залпом уже порядком остывший чай.

— Как дела в институте? — спросил папа после того, как я закончила свой прием пищи.

— Все хорошо.

— Хорошо — это не показатель.

— Промежуточные экзамены сдала на пятерки. К сессии готовлюсь.

— А что там с поездкой?

— С поездкой? — я вздрогнула. Ну почему он спрашивает меня об этом? — Не знаю, пока не сказали, кто поедет.

— Поехать должна ты. И точка. — Резко бросил мне отец.

— Но я же не могу заставить их…

— Зато ты можешь быть лучшей.

— Митенька, я подготовила твое пальто и погладила рубашку. Можешь собираться, — тихонько произнесла мама, заходя на кухню.

— Хорошо, Нина. — кивнул отец. — До выхода еще двадцать минут, у меня нет нужды спешить. Видишь, Таисия, что значит — грамотно распоряжаться своим временем?

— Да, папа — я вновь вздохнула, — вижу.

— Учись.

— Угу, — я встала из-за стола и направилась к выходу.

— Куда? А чашку за собой помыть? — нахмурился отец.

— Да, точно. Прости.

Папа еще какое-то время продолжал меня поучать. Но я слушала его в пол уха. В голове была только одна мысль — Что делать с поездкой?

Звание лучшей ученицы класса получить было легко. Стать лучшей ученицей школы — тоже особого труда не составило. Поступить в местный институт на бюджет удалось без проблем. А дальше… Будучи студенткой второго курса филфака я так и не смогла стать лучшей. Лучшей во всем учебном заведении. Да и признаться честно, на курсе у меня конкурентов предостаточно. Я учусь, старательно учусь. Зависаю в библиотеке, не расстаюсь с учебниками дома, делаю работы сверх тех, которые нам задают. Преподаватели пророчат мне успешную карьеру, папа считает, что я смогу стать доктором наук. И эта поездка— один из важнейших шагов для моего будущего. Мероприятие в столице, куда отправят только одного лучшего студента курса. Неделя интенсивных занятий для самых- самых. Папа считает, что документ о прохождении этих курсов поможет мне в дальнейшей жизни. Возможно, в последствии я смогу поступить в Москву. Мне нельзя упускать такую возможность. Но неужели папа не понимает, что и повлиять на решение комиссии я тоже не могу?

Папа считает, что я должна прорываться. Что-то из разряда «не пускают в дверь, я к ним в окно». Все это только ради знаний и карьеры, естественно. Во всем остальном он не видит никакого смысла. От того у меня в доме редко засиживались подруги. Папе это никогда не нравилось. А если бы он еще и про парня узнал… Совсем бы со свету сжил, наверное. Как же так — отношения ведь непременно будут мешать учебе.

Только мы с Ваней уже год вместе. И что-то мне это не мешает грызть гранит науки. Ване, кстати, тоже. Мы учимся с ним в одной группе, и успехи у него вполне неплохие. Игорь Михайлович, наш преподаватель по риторике считает, что это я на него так хорошо влияю. Мол, Ваня намного усерднее стал учиться. Так что в этом плане папа явно заблуждается. Но говорить ему об этом я не стану, понятное дело. Боюсь даже представить его реакцию. Так и живем мы, лишь тайно встречаясь. Но может быть в этом и есть что-то романтичное?..

Хотя мои подруги Ира и Злата так не считают. Ирка как-то сказала, что Ваня вообще не похож на моего парня. Что она имела ввиду, я так и не поняла. А спрашивать почему-то не стала. Конечно, девочки в плане отношений более продвинутые. Они еще в школе бегали на свидания с мальчиками. Пока я, конечно же, корпела над учебниками. Но хоть мы и были заняты совершенно разными делами, дорога нас всех привела в одно и тоже место — наш местный институт. Девочки поступили со мной на филфак, только на коммерцию. Я рада, что мы продолжили учиться вместе. Намного проще идти на учебу, когда уже знаешь кого-то из одногруппников.

Да и признаться честно, я боялась показаться одногруппникам этакой занудой, зубрилой. В общем, той, которой меня считали в школе. Но все же институт — это не школа. И отношение здесь было совершенно иным. К счастью.

Однако крепкой дружбы с одногруппниками у меня не вышло. Зато я полностью сконцентрировалась на учебе. Но эта поездка… Я понимала, что мне нужно узнать, кого отправят в Москву. Но как же страшно услышать правду, которая может не понравиться отцу…

Всю первую пару я то и дело посматривала на входную дверь. Буквально считала минуты до звонка. Даже Ваня заметил, что со мной что-то не ладное.

— Тась, ты чего такая нервная, что-то случилось? — шепотом спросил парень.

— Все в порядке, — я постаралась выдавить улыбку, — просто хочу узнать, может быть уже вынесено решение, кто поедет в Москву. После пары пойду к Жукову.

Ваня осторожно дотронулся до моей руки. Видимо, он так хотел меня успокоить, но, к сожалению, я была слишком взволнована. Наконец, преподаватель объявил, что мы можем быть свободны.

Я вскочила из-за стола, и закинув тетрадку с пеналом в сумку, пулей вылетела из аудитории. Виски пульсировали, коленки дрожали. Если я не узнаю, кто поедет, папа не успокоится. Хотя что здесь может зависеть от меня?

— Георгий Фёдорович, к Вам можно? — произнесла я, отворив дверь кабинета.

— Скворцова— прищурился Жуков. — С чем пожаловала?

— Я, ну это…

— Да проходи, проходи, и дверь за собой закрой. Только говори быстро, времени у меня мало.

— Дело в том, что я хотела бы спросить. Ну, вернее, узнать. Надо же знать, ведь так, ведь уже скоро… — Я хотела прибить саму себя за такую «речь»! Прямо мямля какая-то!

— Скворцова! — резко произнес преподаватель, — говорю же, времени мало! Что ты там бормочешь? Что ты там решила спросить, попросить, узнать?

Вдруг дверь открылась и из проема показалась взлохмаченная голова какого-то парня. Он беглым взглядом осмотрел всех присутствующих и с улыбкой вошел в кабинет. Копна темно-каштановых волос, хитрый взгляд и надменная улыбка — думаю, этот парень многих очаровал в нашем институте.

— Котовский, тебе чего? — как-то излишне недружелюбно спросил преподаватель.

— Георгий Фёдорович, Вы так не рады меня видеть? — деланно удивился парень. — Сами ведь говорили, что ждёте меня.

— Я тебе, Котовский, это говорил неделю назад. Что-то больно долго ты ходишь.

— Ну, — пожал плечами парень, — знаете, как оно бывает. То одно, то другое, дела всякие.

— И много у тебя дел?

— О, целый список!

— И посещения пар у тебя, видимо, в этом списке нет.

— Почему же? Есть.

— Ну явно не на первом месте, — нахмурился Георгий Фёдорович.

— Тут уж как получилось, — наигранно вздохнув, парень перевел взгляд на меня. Вдруг на его лице возникла улыбка. — О, я тебя, кажется, знаю.