— Потому что боюсь оказаться отвергнутым, очевидно, — вздохнул он. — Только представь себе атмосферу, которая между нами образуется: неловкое молчание, дрожащий голос и попытки избегать друг друга.

— Не попробуешь — не узнаешь, — улыбнулся Ник. — Мисато сама так говорила, потому ей приятно было бы увидеть, что ты усвоил один из уроков.

— Давай пока подождем, — отстранился Шин. — Хочу быть уверен в том, что заранее предреку, а иначе…

В этот момент в комнате послышался хлюпающий звук, прервавший речь практически на ее логическом завершении. Шин аналогично мне испугался и буквально подпрыгнул на месте от осознания, что кто-то за его спиной спокойно отпивает свой кофе.

— Горячий, — пробормотала я, вглядываясь в кружку.

— А, эм, — Шин сию секунду встал на месте как вкопанный, — как давно ты тут стоишь? — его голос неловко дрожал и лицо покраснело, выдавая на себе то, что все вышесказанное — правда.

— Минуту, наверное, — отчужденно и непричастно произнесла я. — Секретничаете, мальчики?

— Да нет, чего уж, — отмахнулся Шин, будто ничего и не было.

— Да-да, Наташа, сейчас буду, — неумело и фальшиво лялякал Николас, схватившись за рацию, держа целью лишь одно — оставить нас наедине.

— Эй, ты меня подставил! — вдруг осенило Шина, но было уже поздно что-либо скрывать.

— Простите! Наташе срочно нужен Николас Райс! Ничего не поделаешь! — напоследок пролепетал Ник, после чего довольной походкой скрылся за коробками.

С этого момента мы в самом деле остались наедине, от чего Шину стало максимально некомфортно, особенно под моим прямым ехидным взглядом, вглядывающимся прямо в душу. Честно говоря, я впервые слышала подобные слова в свой адрес, ведь до этого парни не проявляли ко мне никакого интереса, за исключением дружеского, потому-то всегда приходилось общаться с ними на одной волне — не более. Сейчас же я и сама не знаю, что думать и что говорить, но никакого ощущения неправильности или стеснения не присутствует, будто все и должно было так сложиться.

— Ты все слышала, да? — тяжело вздохнул Шин.

— Каждое слово, — подтвердила я.

— И… что теперь? — замялся он, сгорая от стыда разоблачения.

— Повторишь мне это в лицо? — улыбнулась я, играючи хлебнув из кружки еще один глоток горячего кофе.

— Чего уж тут скрывать, — произнес Шин, опустив голову, — ты итак все уже слышала. Скажу честно, а там — будь, что будет, — набравшись уверенности, которой так не хватало, он заговорил, с тяжестью выдавливая из себя такие простые слова. — Знаешь, Мисато, мне с тобой всегда было так хорошо и спокойно… Я и во влажных мечтах подумать не мог, что найду девушку, чьи интересы так тесно пересекаются с моими. Мало того, ты оказалась значительно умнее и способнее меня, заставив чувствовать себя так, будто я не в своей тарелке, но с каждым днем, по мере того, как я учился и впитывал твой опыт, я понял, что… влюбился.

— Ого, — улыбнулась я, после чего снова отхлебнула из кружки, что уже превратилось в настоящую забаву.

— Знаю, это звучит глупо и мне до тебя еще далеко, — вздохнул он. — Ты, должно быть, считаешь, что я простой олух…

— Так и есть, — подтвердила я, продолжая делать напрягающий вид, — ты дурак и простофиля.

— Так и знал, — с грустным лицом промямлил он.

— Но это вовсе не значит, что мой ответ — «нет», — произнесла я, широко улыбнувшись.

— Чего? — опешил он.

— Знаешь, — заговорила я, посмотрев куда-то в сторону, — мне было очень одиноко здесь взаперти. Порой не хватало кого-нибудь такого, с кем можно обговорить детали очередного проекта и найти в нем изъяны. Ты прав, думая, что я опережаю тебя умом, и что дуракам в жизни приходится нелегко, но быть дураком — вовсе не грех, и уж тем более не приговор.

— Мисато…

— Мы учимся, Шин, — продолжила я, уставившись на него, — растем и крепчаем, и рано или поздно наступает тот момент, когда хочется сбежать от всего этого и придаться простым человеческим прихотям, будь то кружка кофе на перерыве или простая человеческая любовь. «Горе от ума» — так называют этот феномен, и я от него в какой-то мере страдаю.

— Значит ли это, — Шин немного затерялся, пытаясь выдавить из себя хоть слово, — что ты принимаешь мои чувства?

— Иди сюда, глупыш, — улыбнулась я, отставив свою кружку в сторону и легонько схватив Шина за воротник.

Одно лишь мгновение, и высокая крепкая туша сблизилась со мной на ничтожно малое расстояние. Пользуясь своими закаленными в стали руками и властным нравом, я силой склонила парня пониже к себе, после чего наши губы слились в одном мимолетном, но таком чувственном поцелуе. Говоря без лукавства, он был для меня первым, ведь ранее умную девочку не волновали какие-либо мирские заботы, она лишь хотела посвятить себя любимому делу, даже если вся жизнь пройдет мимо и не останется ничего, кроме упоминаний о ней в учебниках истории нашего безумно красивого города.

Все это казалось вершиной мечтаний и тем, к чему стоит стремиться, пока одна случайная встреча не перевернула всю мою жизнь вверх дном, пока один единственный человек не доказал мне, что признания можно добиться своим собственным путем, не обойдя и всего того, что свойственно обычным людям. Нужно лишь верить и стремиться к своей цели, жить маленькими признаниями на пути к одному большому, который станет не столько конечной целью всей жизни, сколько одной из ее бесконечных ступеней.

Умные люди всегда служили для нас ориентиром — испокон веков они наставляли других и давали им шанс понять, чего же на самом деле те хотят получить в самом конце. Даже для таких гениев, как я, всегда найдется другой человек поумнее, способный перевернуть давно устоявшееся представление реальности, как для многих из нас нашелся Ашидо.

Теперь же моя очередь быть тем самым маяком и ориентиром для человека, который еще не понял, для чего был создан и по какому пути идти. Мое дело — наставить, а там он уже сам для себя решит, что считать важным, а что нужным.

Если же говорить о том, что мне нравится в дураках, чего нет у остальных — так это их доброта и неумение врать.

Не так давно за порог одинокой Гармонии, лежащей в самом сердце бесконечного Тихого океана, среди вечно спокойной водной глади и ее ласкающего бриза, шагнула оранжевая пора. Вечно суетливый народ мелькал перед глазами уже не в легкой синтетике и летних сарафанах — появились новые элементы одежды, такие как кофты с длинными рукавами и штаны до пят, скрывающие те участки тела, которые уже нельзя было порадовать приятным и теплым ветерком. Еще месяц и в город придет зима, а зимы у нас теплые, ведь мы живем в пекле экваториальной страны, хоть и не можем об этом утверждать из-за некоторых маленьких аномалий: в белый период все же выпадают некоторые осадки, хоть и в небольших количествах, зато даже в самый разгар снежной бури температура за окном не падает ниже минус пяти.

— Забавно, — подумала я, переключив свое внимание на Хомуру, тихо попивающую свой чай по другую сторону стола, — закрыла торс теплой темно-коричневой кофтой, а ноги решила не жалеть, оставив их мерзнуть под короткими джинсовыми шортами.

В данный момент мы мирно ютились в компании друг друга на широких диванчиках одной популярной кафешки, где всегда было много народу, от чего мне было слегка некомфортно — не столько за себя страшно, сколько за хрупкую девочку напротив. Ее лицо знает полгорода, а она настолько уверена в себе, что не побоялась тащиться в гущу любопытных лиц в один из самых густонаселенных районов.

— Горячий, — протянула я, отхлебнув из кружки глоток нежного кофе, из-за чего слегка обожгла язык.

— Растяпа, — улыбнулась Хомура. — Чего уж не просишь меня остудить напиток?

— Стараюсь выглядеть естественно, — вздохнула я, дав понять, что не стоит устраивать шоу магии в стенах с кучей свидетелей.

С каждой минутой ожидания я все больше погружалась в мысли о том, что у нас ничего не выйдет, а мне потом по самые уши влетит от босса за столь опрометчивую и наглую выходку. Хомура же была уверена в себе на все сто и просто оттягивала момент удовольствия посиделками в недоступном для детей Трущоб кафе, предвкушая результат сегодняшней вылазки.