— ВОТ! — вдруг воскликнула я, обратив на нас внимание всех посетителей.

— Тише! Ты чего раскричалась? — запаниковала Руби.

— Продолжай, — скомандовала я, желая узнать все подробности.

— Н-ну, — вновь замялась она, — мне долгое время пришлось мириться с чувством собственной безнадежности, будто я чем-то хуже тех девочек, с которыми он водился, но сейчас все уже хорошо.

— Хорошо? — снова завелась я. — Вы поженились? Кольцо на твоем пальце — обручальное? Как это произошло? Что ты для этого сделала?

— Лаффи, успокойся, — тяжело вздохнула она. — Это не обручальное кольцо, а декоративное из эпоксидки, и оно не на безымянном пальце, а на среднем.

— Что же, вы не стали жениться?

— Нет, — однозначно ответила Руби. — Со временем я усомнилась в этом человеке и ни капли не пожалела о том, что все так сложилось. Сейчас я в каком-то смысле одинока и не ищу себе пару, потому что и без того проблем хватает. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Усомнилась? — немного удивилась я. — Как ты вообще могла? Разве он для тебя вообще ничего не значил?

— Лаффи, я не хочу говорить о своей личной жизни, — отстранилась Руби. — Раз уж ты хотела поговорить, может, сама лучше расскажешь о том, почему на подносе до сих пор больше половины пирожных?

— Ах, да, — опомнилась я, осознав, что немного перегнула. — Я хотела спросить твоего совета, но уже не уверена, что услышу то, что хочу услышать. Видишь ли, человек, которого я с самого детства люблю больше жизни, выбрал другую — какую-то грошовую суку, которая вовсе его не достойна. Увидев их поцелуй собственными глазами, я тотчас расплакалась и сбежала сюда, а теперь сижу среди десятков лучших пирожных и не могу ни одно из них съесть, как бы сильно себя не заставляла. Может, ты скажешь, что во мне не так?

— Так вот в чем дело… Знаешь, тебе не стоит так об этом переживать, ведь жизнь не заканчивается на одной неразделенной любви. Раз уж твой возлюбленный выбрал другую, значит, она в чем-то тебя превзошла, и это что-то оказалось ключевым в его выборе.

— И что же это? — завелась я. — Чем она лучше меня?

— Дело даже не в ней, а в том, кого ты любишь.

— Ни за что! Он ни в чем не виноват! Этот парень лучше любого другого парня, никто никогда с ним и близко не стоял! Если кто-то и виноват в моих неудачах, так это та шлюха, что соблазнила его! — вдоволь накричавшись, я затихла, с грохотом врезавшись в стол и начав истошно рыдать, пуская сопли прямо на поднос.

В какой-то момент на спине почувствовалось ласковое прикосновение, такое легкое и едва ощутимое — ни с чем не спутаешь женскую руку. Пусть она и поглаживала меня время от времени, это ничем не могло помочь справиться с болью, которую я сейчас испытываю.

— Послушай, Лаффи, — вдруг прошептала Руби. — Тебе нужно смириться и отпустить его. Я знаю, что ты скажешь: «да что ты вообще знаешь», «но я же люблю его», «хренова помощница» — это все такая ерунда. Любая впервые влюбившаяся девочка слепа как крот, верит только в собственную фантазию и отказывается принимать реальность, но если она таковая, к чему же вот так страдать? Отпусти его, Лаффи, ты очень красивая девушка, в разы привлекательнее меня и многих других, потому по жизни не пропадешь. Прими то, что он тебя не любит, и найди кого-нибудь такого, кто ответит взаимностью…

— Какой в этом смысл? — всхлипывая, промямлила я, захлебываясь в собственных соплях. — Кому я вообще нужна? Только и слышу в свой адрес слова «шлюха», да «шалава». Все мужчины, знающие о моем прошлом, сторонятся меня. Только лишь он по-настоящему все понимает и не осуждает меня за ту судьбу, которую я не выбирала, и только он мне нужен.

— Лаффи, в мире полно мужчин, которые способны закрыть глаза на твою половую жизнь в прошлом. Только представь себе: вот вы выходите к алтарю, он надевает на тебя кольцо, вы вместе уходите в закат, а потом ты рожаешь ему прекрасных детей, и вы счастливо живете вместе.

— Этому не бывать, — оборвала я.

— Почему же, испокон веков у всех нормальных людей были одинаковые шансы завести семью, каждый…

— Я бесплодна, — слова Руби прервались печальной правдой.

— Ох, — она резко затихла.

— Мой доктор сказал, — продолжила я, скрыв имя Джозефа, — что после того, что со мной сделал тот человек, я больше не могу иметь детей, как бы сильно этого не хотелось.

— Соболезную, Лаффи. Думаю, мне лучше…

— Знаешь что? — внезапно я перестала лить слезы и резко подняла голову. — Иди ты нахер со своими советами!

— Лаффи…

— Я добьюсь своего любой ценой! Не нужны мне твои тупые советы! Что ты вообще смыслишь в любви, когда сама ни разу так не любила? Отпусти, смирись, как же… Подавись, сучара, я назло тебе добьюсь его сердца, чего бы мне это не стоило! — сказав это, я столкнула Руби с диванчика на пол, чтобы выбраться, а затем стремительным шагом двинулась к выходу.

— Ну и проваливай, неудачница! — прокричала она вдогонку, распластавшись на полу. — Я тебя поддерживаю, советую, а ты поступаешь как самая настоящая мразь! Пусть тебе твой бойфренд сам скажет, какая ты мерзкая и назойливая! Слышишь, Лаффи?

В этот момент мне было все равно, что она говорит, но эти слова так или иначе смогли дойти до моих ушей, чего нельзя было избежать.

— Мерзкая и назойливая, хах? — усмехнулась я, на секунду задумавшись о том, что в этом как раз может крыться суть проблемы.

Уже через секунду двери кондитерской распахнулись, и я оказалась на свежем воздухе где-то в глубине Торгового района. Безысходность и депрессия сменились чувством уверенности и какой-то невообразимой легкости, но расслабляться было рано. В этом мире есть только два человека, способных сказать мне, что на самом деле чувствует Ашидо и что препятствует нашей взаимной любви — сам Ашидо и мастер Кишин.

Зная Ашидо, он точно не пойдет в этом вопросе навстречу, поскольку не захочет говорить правду, а как обычно попытается выкрутить все так, чтобы никого не обидеть. Было бы правильнее спросить у него прямо, но ведь сегодня его день рождения, да и не хотелось бы мне навязываться со своими чувствами к парню, который, вероятно, весь остаток дня проведет в компании новой подружки.

Остается только один вариант, и не такой уж он выгодный в сравнении с первым, ведь Илия сам по себе такой человек, который слишком уж редко заинтересован в чьих-то делах больше, чем в своих собственных, но, справедливости ради, тогда, когда я еще формально была прикована к койке, именно он поддержал меня, пока Ашидо был занят делами ордена. Существует маленькая вероятность того, что Илия Кишин сможет пойти навстречу и рассказать правду, если я смогу уговорить его помочь — решено.

Все, что мне нужно сделать — вернуться в «Спектр» и уговорить мастера Кишина рассказать все о тех чувствах, которые Ашидо испытывает по отношению ко мне, будь то теплые или холодные, ведь я обязана знать, с чем бороться, чтобы в конечном итоге достигнуть человека, которого люблю.

***

Вернувшись назад к ордену, я вошла с тыльной стороны здания, оказавшись в привычном коридоре крыла «Б», оставалось лишь перебраться к месту проведения праздника в том же крыле в комнату мероприятий, которая представляет собой несколько соединенных помещений, находящихся на противоположной стороне от кухни, войти в которые можно из холла.

Выйдя в холл из коридора, я столкнулась взглядом с Итачи, которая с довольным видом несла на место проведения несколько бутылок алкогольных напитков.

— Ох, мисс Харуна, не поможете? — прокричала она, заприметив меня.

Помогать совсем не хотелось, однако мне невыгодно было разлагать обстановку, потому я смирительно согласилась и перехватила две бутылки, которые нарушали весь баланс пирамиды в ее, казалось бы, непоколебимых руках.

— Куда нести? — уточнила я.

— Просто пойдем со мной, не надо убегать вперед, — предостерегла Итачи.

Я снова согласилась, потому пришлось медленным и аккуратным шагом следовать за кошкой ко входу, где нас совершенно неожиданно встретили те, с кем мне совсем не хотелось в этот момент встречаться.