Едва они подошли поближе, я распознал в одной из фигур ту самую девушку, по которой долгое время убивался, которую изо дня в день ждал, стараясь сохранять огонь в сердце, не давая ему угаснуть. Эти голые плечи, яркая белая палитра одежды, говорящая о чистоте и идеальности человека, что ее носит, эти элегантные ноги в высоких ботинках, эта знакомая с давних пор улыбка, скрывающая в себе бурю эмоций — она вернулась.

— Всем привет! — поздоровалась она, подойдя поближе. — Хорнет, Лия, Илия, рада вас видеть! Много же здесь людей собралось, пока мы были заняты делами — мастер делает свое дело, да, Хорнет? — эта прекрасная девушка кинула на нее ехидный взгляд.

В ответ на это Хорнет просто промолчала, глядя на гостей все тем же стеклянным взглядом, хотя на этот раз ее правый глаз нелепо подергивался.

— Ну чего вы такие кислые? Неужели не рады меня видеть? — продолжила лепетать девушка. — Должно быть, мне стоит представиться. Кхм, меня зовут Юмико, я из числа ветеранов «Безымянного» ордена, и, честно сказать, меня крайне удивляет, сколько вас здесь собралось за время нашего отсутствия.

— Всем приветик! — заговорила неизвестная мне девушка, одетая практически в моем стиле, но больше с уклоном в подчеркивание собственной элегантности. — Меня зовут Эмбер, я тоже из числа этих «ветеранов», буду рада со всеми подружиться, в особенности с мальчиками!

Эмбер, значит? Это та самая девушка, с которой я так и не успел познакомиться лично. Откровенно говоря, выглядит она сногсшибательно: черные вещи хорошо подчеркивают фигуру, при этом отлично гармонируют с ее короткой прической того же цвета с зачесом на бок, а яркие фиолетовые глаза создают некий контраст на фоне монотонности. К тому же она этим не ограничилась, украсив себя татуировкой паука на левой фронтальной стороне шеи, ремешками, что крепятся к поясу штанов, так еще и крестом, что сразу кидается в глаза, болтаясь на уровне небольшой груди.

— Что за взгляд, Хорнет? Разве так глава приветствует своих давних друзей? — возмутилась Юмико. — Ты бы хоть «привет» сказала, или что-нибудь на подобии «рада вас видеть». Я как бы вернулась, потому жду…

— Вообще-то, — перебила ее Хорнет, уткнув искоса палец на меня, так и показывая, что Юмико упускает главное из виду, — вот наш мастер.

— Ох, — опомнилась она. — Не буду расспрашивать, по каким таким критериям ты поставила его на свое место. Что ж, как я могу к вам обращаться, мастер?

— Тайкон, — однозначно ответил Илия, что стоял позади меня, ожидая развязки столь неожиданного сюжетного поворота.

— Что ж, мастер Тайкон, повторюсь, меня зовут Юмико Таканаши, я специализируюсь на лечении и в совершенстве владею катаной, хотя в последнее время больше предпочитаю кулаки, — сказав это, она немного занервничала, поскольку столкнулась с моим отчужденным молчанием. — Хорнет, почему он так на меня смотрит? Я что-то не так сказала?

— Как бы тебе намекнуть, Юми, — заметалась Хорнет, боясь сказать лишнего.

— А что за праздник? — вклинилась Эмбер, подойдя поближе к Эхо, которой я передал торт. — Ого, день рождения? Кому-то сегодня исполнилось девятнадцать? Покажите мне именинника!

— Он здесь, — заговорила Ринна, указав на меня аналогично Хорнет.

— Надо же, тридцатое сентября, — ахнула Юмико. — День рождения Ашидо тоже был в этот день, но мы так и не успели его отпраздновать, — сказав это, она немного поникла, и это многое говорило о том, какие чувства девушка в себе носит.

— Опять этот Ашидо, — возмутилась Эмбер. — Кто-нибудь скажите уже ей, что он не вернется.

— Заткнись, — дерзнула Юмико, после чего последовала нелепая пауза, которая оборвалась на том моменте, когда ей вновь стало не по себе от того, как я пилю ее взглядом, не говоря ни слова. — Может хватит так на меня смотреть? Скажите хоть что-нибудь.

Думаю, достаточно с меня находится в прострации от того удивления, которое только что пришлось испытать. Мне хватило этого маленького намека на то, что Юмико меня не забыла и что я все еще ей дорог, несмотря на факт практически достоверной смерти Ашидо в прошлом. Было бы иронично загадать желание о возвращении возлюбленной, задуть свечи и увидеть ее уже через пять минут в добром здравии.

Поняв, что намеки мало чем помогают, я медленными движениями схватился за капюшон, продолжая параллельно с этим молчать. Стоило пышным волнистым черным волосам выглянуть из-за укрытия, Юмико что-то почувствовала, кардинально изменившись в лице, будто узнала в стоящем перед собой новоиспеченном мастере призрака прошлого. Когда же единственной деталью, закрывающей лицо, осталась только маска, я теми же медленными движениями схватился за ремешок, ослабив его достаточно, чтобы разрушить собственную маскировку и представить взору напряженно ожидающей девушки того, кого она больше всего хочет видеть.

Едва лицо именинника предстало пред гостью, ее сердце пронзил резкий выстрел бурных эмоций, метающихся где угодно внутри, но снаружи все выглядело так, будто случилось что-то непоправимое, однако в один момент та все же проронила слезу.

— Ашидо, — произнесла она, глядя глубоко в мои столь же заплаканные от трогательного воссоединения глаза, что все это время скрывались под маской неизвестного.

— Юмико, — ответил я знакомым с давних пор голосом самого что ни на есть достоверного Ашидо, выложив все скрытые эмоции прямо перед ней.

— Н-но как? — замешкалась она. — Я думала, что ты умер.

— Нам обо многом предстоит поговорить.

Это было действительно трогательно, чувства так и рвались наружу, но мы не могли обсуждать наши судьбы в присутствии остальных, и Юмико тоже это понимала, потому в тревожном и в коей-то мере успокаивающем молчании окружающих мы могли лишь подолгу вглядываться в ежесекундно желаемые лица, растворяясь в умиротворении от того, как все это невероятно сложилось.

Когда скрывать истинные чувства от остальных уже не представлялось возможным, мы сблизились настолько, что между телами едва оставался сантиметр, расплывшись в жарком чувственном поцелуе, в который обе стороны вложили все свои чувства, желая все-таки вспомнить, каково это — любить и быть любимым.

Увидев это, наши дорогие друзья достаточно прониклись чувствами возлюбленных, наконец найдя момент для того, чтобы поаплодировать. Каждый присутствующий человек хлопал в ладоши, наблюдая за процессом. Кто-то делал это громче остальных, например, Ринна и Эхо, кто-то тише, вроде Амелии и Нао, но только лишь одна Лаффи совсем не сопереживала происходящему.

Ей было обидно и тошно, и все мы прекрасно понимали почему, ведь она с самого детства вкладывалась в меня всем сердцем, а сейчас я всадил ей нож в спину, позволив себе прямо на глазах у отвергнутой девушки поцеловаться с другой. Не в силах наблюдать за этим, Лаффи со слезами на глазах тихо сбежала от нас, желая разобраться в своих чувствах в одиночестве, из-за чего мне теперь придется сильно переживать и корить себя за то, что так грязно от нее отвернулся.

— Подумать только, какой жаркий поцелуй! — молола языком на фоне Эмбер, притираясь к Илии. — Хочешь такой же, а?

— Обойдусь, — отстранился Илия. — Предлагаю рассмотреть другие варианты: дед, дурак или гей — выбирай.

— А гей — это который? — заинтересованно бегала глазами по присутствующим она.

— Худой в рубашке с красной бабочкой, Николас, — пояснил он.

— Люблю перевоспитывать таких, ха-ха. Если вдруг надумаешь пожмякать кого-нибудь — я всегда рядом.

— Угу, — отстраненно промямлил он.

Уже давно оборвав поцелуй, мы с Юмико в обнимку стояли и наблюдали за тем, что происходит вокруг, то ли дело смеясь с реакций девочек, строя теории, что же у них сейчас в голове.

— Это ведь ты их привел? — уточнила Юмико, предполагая, что это так.

— Практически всех, — объяснил я.

— Как много красивых конкуренток, — прошипела она.

— Не переживай, я верен только одной.

— С днем рождения, Ашидо, с твоим первым днем рождения в компании со мной, — усмехнулась она, стараясь отойти от темы. — У меня есть особенный подарок.