Опровергая домыслы о существовании «чистой еврейской расы», Хуан Комас пишет о том, что между 1921 и 1925 гг. на каждые 100 еврейских браков падало 58 браков, где обе стороны были евреями, и 42 смешанных брака[182].
Другой исследователь, Фишберг, пишет: «Претензии на чистоту еврейской крови являются в той же мере бессмысленными, как и утверждение о различии между евреями и так называемой арийской расой, на которой был основан антисемитизм»3.
И, наконец, свидетельство еще одного ученого, Уильяма Рипли. В своей книге «Расы Европы» он писал, что «хваленая чистота происхождения евреев — миф. Этнографическая значимость слова «евреи» для русских или дунайских евреев, по крайней мере, давно уже перестал существовать»[183].
Полемизируя с сионистами, израильские коммунисты в резолюции XVI съезда КПИ «Еврейский вопрос и сионизм в наши дни» писали: «Марксисты всегда отвергали как реакционную, не имеющую ничего общего с реальностью сионистскую теорию о существовании якобы «всемирной еврейской нации», о том, будто евреи во всем мире, живущие в разных странах и при разных режимах, представляют единую нацию, несмотря на то, что не имеют экономической общности, общей территории, культуры, общего языка и общих обычаев, — то есть всех тех характеристик, что типичны для наций…
Религиозные евреи в различных странах действительно имеют общую религию; евреи в различных странах действительно имеют общее историческое происхождение от древних иудеев, которые жили в Палестине. Но это все»[184].
Сионистская концепция «богом избранного народа» не только совпадает с нацистской расовой теорией, но и приводит к аналогичным последствиям. Проявления расизма в том же Израиле настолько часты, что авторы многих сравнительных исторических исследований волей-неволей вспоминают о мрачных временах фашизма. «Нигде на свете, — пишет польский публицист Анджей Жеромский, — нет такого разделения людей, как в Израиле, — по горизонтали, по вертикали, наискосок, в клетку и в кружок. Желая упростить этот вопрос, говорят, что разделение проходит по этническим группам»1.
Наивысшей кастой считаются так называемые «сабра», уроженцы Израиля, выходцы из семей первых европейских переселенцев. Европейцы («ашкенази») котируются выше, чем выходцы из стран Магриба и Среднего Востока — «сефарды». На положении «неприкасаемых» находятся «черные евреи» — выходцы из африканских стран. Не в лучшем положении находятся китайские и южноазиатские евреи. Ко всему прочему в этих группах есть свои «подгруппы». Евреи из США «полноценнее», чем из Англии, из Англии— выше на ступеньку, чем из Польши, из Польши — «благороднее», чем евреи из Ирака или Египта. Соответственно йемениты котируются выше, чем марокканцы. «Такое размежевание, — подчеркивает английский исследователь Алекс Вейнгрод, — является законом, присущим всему обществу в целом»[185].
К каким последствиям приводит такое размежевание, можно судить хотя бы по заявлению одной из организаций «сефардов» в Израиле, носящей название «Черные пантеры». Вот его полный текст:
«Мы сыты по горло тем, что не имеем работы.
Мы сыты по горло тем, что спим по десять человек в одной комнате.
Мы сыты по горло тем, что смотрим на новые особняки, которые возводят для новых иммигрантов.
Мы сыты по горло тюрьмами и избиениями по два раза в неделю.
Мы сыты по горло обещаниями, которые дает нам и не выполняет правительство.
Мы сыты по горло бесправием.
Мы сыты по горло дискриминацией.
Как долго мы должны молчать? Почему мы не имеем права ничего сделать? Вместе — мы победим. Мы выходим на демонстрацию за право жить так, как все граждане этой страны»1.
Рекламные проспекты, живописующие «сладкую жизнь» в Израиле, никогда не расскажут о том, в каких условиях живут многие иммигранты, поверившие россказням сионистской пропаганды о «земле обетованной».
Корреспондентка газеты «Зу Гадерех» Зива Микаэли побывала в одном из районов Иерусалима — Мусраре, где в трущобах живут многочисленные семьи «сефардов». Вот как она описывает некоторые квартиры, в которых ей удалось побывать: «Когда открылась дверь, я не могла ничего увидеть. Внутри было темно, хотя за стенами этого жилища был яркий теплый день. Я почувствовала, как холод пронизывает меня до костей…
Рубен Абергил, хозяин квартиры, объяснил мне, что это его «летняя вилла». Зимой жить здесь невозможно — крыша протекает, от сырости просто ломит кости.
Почему он не переселится в какой-нибудь другой дом, тем более, что у его жены и ребенка артрит в результате этой промозглой сырости? Шесть лет он бегает по всем чиновникам, которые только могли бы помочь. Он просил дать ему человеческое жилье, но бесполезно…»[186]
Вот что говорят о своей жизни в «земле обетованной» обитатели трущоб Иерусалима:
Массурд Перец (15 лет): «Что представляет собой мое будущее? Я не могу окончить школу, — мы не можем позволить себе этого. Работать тоже не могу — работы нет…»
Хава Кальман: «Я знаю, что я и мой муж никогда не будем жить лучше. Я молюсь, чтобы наши дети смогли увидеть лучшую жизнь»[187].
Хайма Бугеман: «…мы живем в бедности, без работы, без будущего»1. После всего этого нетрудно понять, почему представители «черных пантер» были возмущены, когда Голда Меир спросила их, работают ли они. Ведь они просто не могут найти никакой работы в Израиле, где даже среди высококвалифицированных специалистов встречаются безработные.
В вышедшей в Тель-Авиве в 1964 г. книге К. Кацнельсона «Революция «ашкенази»» приводятся факты о настоящих еврейских погромах, вроде того, что произошел в Вади Салив, районе города Хайфа, под руководством Давида Бен-Хароша 8–9 июля 1959 г.[188] Какое потрясающее свидетельство несостоятельности «социальных концепций» сионизма в условиях израильской действительности, на примере положения трудящихся. Сионисты все еще пытаются утверждать, что только в Израиле евреи сумеют «обрести подлинное равенство, подлинную свободу»! Что же говорить о неевреях, живущих в Израиле? Или о тех, кто по израильским законам не может быть признан евреем?
Было бы нелепо объяснять расистскую практику в современном Израиле неким «трагическим» стечением обстоятельств. Расизм был заложен в самой идеологической концепции сионизма еще до образования государства Израиль. Обратимся к работе Жаботинского «Еврейское государство», написанной в 1936 г. «Существуют два понятия сионизма, — писал он. — Первое, если можно так выразиться, более «националистично». Второе более «гуманитарно»».
Согласно первому понятию, задачей сионизма является создание в Палестине чего-то нового, усовершенствованного, чудесного: мы должны выпустить «еврейский народ в исправленном издании», «в блестящей обложке», или, если продолжать говорить языком книжного рынка, что-то вроде «еврейский народ в избранных фрагментах». Для этой цели нужно придерживаться осторожной селекции, тщательного выбора. Только «лучшие» Галута[189] должны войти в Палестину. По вопросу, что будет с оставшимися в Галуте, теоретики, представители этой концепции, не любят говорить. Но по логике вещей дело совершенно понятно. Остатки «лучшего» останутся в Галуте вместе со своими потомками и перспективами своего жизненного бытия…»[190].
Какие перспективы готовил сионизм тем, кто не выдерживал «осторожной селекции» и «тщательного выбора», ясно из одного высказывания сторонника так называемой «националистичной» концепции сионизма Хаима Вейцмана. Вскоре после прихода нацистов к власти в Германии, отвечая на вопрос Британской королевской комиссии о возможности переправить 6 млн. западноевропейских евреев в Палестину, чтобы спасти их от гитлеровского террора, Вейцман сказал: «Нет. Старые уйдут… Они — пыль, экономическая и моральная пыль большого света… Останется лишь ветвь»[191].
