— Вот именно их мы и потеряем первыми, если я, так же как и ты Джефф, буду сейчас улыбаться и непонятно чему радоваться, — не поддержала победного настроя своего старшего помощника, Элизабет Уоррен. — Сотри дебильную ухмылочку с лица и передавай приказ по дивизии… Всем кораблям — сгруппироваться в плотный порядок, после этого — начать планомерный отход из сектора перехода «Таврида-Екатеринославская» в направлении планеты Херсонес-3…
— Мэм, вы не ошиблись⁈ — с первого раза не понял старпом. — Мы что, отступаем⁈
— Ты поразительно догадлив мой друг, — обреченно кивнула Элизабет, следя глазами на тактической карте за приближающимися к 25-ой «легкой» тремя десятками русских кораблей. — Скажу тебе больше. Пока есть возможность, мы именно что — отступаем. Но если понадобиться, то и побежим сломя голову! Потому как если промедлим, то и вовсе останемся тут навсегда… Вы слышали приказ своего адмирала, коммандер⁈
— Да, мэм…
— Так выполняйте и впредь постарайтесь поменьше болтать!
Старший помощник понял, что в данную минуту с Уоррен безопасней не спорить и повернулся к операторам. Через пару минут стало заметно, как корабли 25-ой дивизии начинают сходиться с разных направлений в одну точку, становясь в плотное построение, но в то же самое время, продолжая вести огонь по дредноутам Самсонова, однако не так яростно как раньше. Время у Элизабет действительно пока что имелось, поэтому дивизия могла себе позволить выходить из опасного сектора носами к противнику и отступая лишь на тормозных двигателях.
Адмирал Уоррен делала все правильно, не давая канонирам Черноморского флота бить по своим силовым установкам, либо попытаться отсечь один или несколько ее кораблей, стоящих на «флангах». Здесь Ивану Федоровичу, уже почуявшему запах скорой победы, не повезло. Американцы делали все четко и без суеты, собравшись воедино и прикрыв свои самые слабые корабли, они начали разрывать расстояние с пятью русскими дредноутами, старясь побыстрей выйти на оперативный простор.
Со стороны было странно видеть картину, когда двенадцать все еще боеспособных, практически неповрежденных кораблей пятятся назад, убегая от гораздо меньшего количества вымпелов противника. А уж как морально данная ситуация давила на АСРовских коммандеров! Все-таки они считали себя первыми воинами в Галактике, а тут такой конфуз. Элизабет вжалась в кресло и была мрачней тучи, стыдясь смотреть в сторону офицеров на мостике, только изредка давая им короткие отрывистые команды по координации отхода…
Наш же командующий наоборот важно оглядывался по сторонам, ловя на себе восторженный взгляды собственных подчиненных и надуваясь от удовольствия. И было чему гордиться, дело шло к практически бескровной победе над одной из самых боеспособных дивизий 4-го «вспомогательного» флота. Да еще плюсом «черноморцы» брали под контроль сверхважный стратегический объект — переход в систему «Екатеринославская», единственный оптимальный путь отхода из «Тавриды» в случае ее потери.
Хотя после такой легкой виктории над вице-адмиралом Уоррен а так же целой череды побед своих дивизионных адмиралов, Иван Федорович был настроен гораздо оптимистичней чем пару суток ранее и теперь готов был дать настоящий бой за обладание столь важной для Империи системы, в которой находился Черноморский флот. Грегори Парсон и его адмиралы терпели неудачу за неудачей, миф о непобедимости американцев в космических баталиях начинал постепенно развеиваться, а уверенность наших флотоводцев и космоморяков наоборот расти в геометрической прогрессии…
— Малый вперед! — уверенно отдал приказ наш командующий штурманам. — Сохранять оптимальную для ведения огня дистанцию… Скорость — 5 единиц… Не отпускайте «янки» далеко от себя… Нет, Лизавета, ты так легко от меня не избавишься!
К изумлению американцев пять русских, практически с обнуленными полями кораблей, несмотря на опасность погибнуть под заградительным огнем превосходящих сил, включили двигатели и сорвались с мест, начав преследование отступающего построения 25-ой «легкой». Такой наглости и смелости Элизабет от противника явно не ожидала.
— Айвану Самсонову, похоже, жмет его лавровый венец, ведь он уже является победителем данного сражения, не потеряв ни единого корабля и оставив за собой сектор контроля⁈ — покачав головой, воскликнула американка. — Этот русский медведь захотел похоронить всю мою дивизию⁈ Что ж, за такую дерзость я могу и наказать…
Глава 25
Слеза, покатившись по щеке, капнула на клавиатуру, благо горящие кнопки той были голографическими, так что сырости не боялись. Тася в одиночестве сидела на возвышении мостика в капитанском кресле, делая вид, что изучает какие-то данные на экране. Дежурные офицеры находились поодаль и не могли видеть слез капитана-командора из-за расстояния и потому как были заняты рутинной работой, лицо же княжны не выражало ничего, кроме отрешенности и напряжения…
Перед глазами княжны на экране пульсировали корабли ее дивизии. Ярким малахитовым цветом — действующие, тусклым, почти белесым — потерянные в недавнем бою.
— Как же не везет 27-ой с командирами, — Таисия, подперев голову руками, терла виски и в сотый раз читала названия кораблей, болью отдававшиеся в сердце. — «Очаков», эскадренные миноносцы: «Разящий» и «Забияка» и «Адмирал Грейг» с его отважным командиром… Это невыносимо терять таких героев из-за собственной глупости и самоуверенности!
Капитан-командор корила и ругала себя последними словами, за то, что черт дернул ее совершить рейд в сторону Херсонеса-3. Безусловно, американцам в том бою тоже досталось, и никто их не жалел. Три эсминца и один фрегат из дивизии Илайи Джонса навсегда остались в секторе сражения, похоронив внутри отсеков все свои экипажи. Но легче от этого Таисии Константиновне не было. Цена, которую пришлось заплатить, оказалась слишком высока.
Зная вице-адмирала Джонса-младшего Таисия не сомневалась, что тот не оставит в живых ни одного русского космоморяка из команд четырех кораблей 27-ой «линейной», которые прикрыли собой отступление дивизии, дав возможность остальным вымпелам оторваться от погони…
— Радует одно, с таким горе-командующим, как я, 27-ой по космосу долго летать не придется, — продолжала бичевать себя княжна. — Дура, самовлюбленная дура, которая, видимо, уверовав в собственную гениальность, повела вверенные корабли на гибель! К тому же, еще Василькова смеешь причислять к невезучим командирам дивизии, дрянь такая! Да если Сашка был здесь, разве он наделал бы столько ошибок и разве он бросил бы своих подчиненных, трусливо убежав из сектора боя⁈
Но, к сожалению его нет рядом, и где сейчас находится контр-адмирал Васильков я не знаю. Как же мне не хватает тебя…
Тася усилием воли выбросила из головы мысли о своем друге, благо обида на него за потерю «Афины» еще не успела пройти.
— Так, соберитесь, ваше высочество! — приказала девушка сама себе. — Вы живы, лучшие вымпелы 27-ой сохранены, а значит, еще повоюем. И значит, отомстим за все…
Капитан-командор с надеждой посмотрела на вторую колонку изображений кораблей, где горели строевые линкоры. «Императрица Мария» и «Кагул» — пусть не самые новые, но способные расколоть любой строй врага, тяжелый крейсер из ее родной «Семеновской» дивизии с грозным названием «Не тронь меня» — один из лучших гвардейских вымпелов, и наконец, флагман 27-ой — тяжелый крейсер «Одинокий», на котором в данный момент держала флаг Таисия Константиновна. И хотя «Одинокий» сейчас находится не в лучшей форме, с поврежденными силовыми установками и без трансляторов полей, но это все поправимо…
Вот четыре дредноута первого ранга — основа дивизии, вокруг которой со временем можно будет собрать другие вымпелы. Пока из кораблей поддержки под рукой новоиспеченной командующей находилось всего три единицы: единственный из оставшихся в строю эскадренных миноносцев под названием «Пылкий», а так же две легкие трофейные галеры: «Бешеная мама Люда» и «Безымянная»(второй захваченной османской галере имя так и не придумали, что в итоге и стало ее официальным названием, занесенным в реестр Черноморского космофлота).
