Я не стала с ним спорить. Нет смысла продолжать ходить кругами, выискивая неведомые подсказки. Тем более одну я, кажется, нашла. Не просто же так эта девушка налетела на меня, да ещё и имя мужа своего назвала? Упоминание моего отца рассеивало любые сомнения в не случайности происшествия.

— Хорошо, поехали. На сегодня я закончила.

Я вернулась в Интернат как раз к обеду. Во время приёма пищи различия в отношении к мальчикам и девочкам стало ещё заметней – первые явно получали еду по меню и сами решали, что они будут есть, девочкам же полагался гороховый суп и слипшиеся макароны с подливой. Монашки-воспитательницы и я питались с женского стола. Я села рядом со своей соседкой:

— Ир, я хочу поговорить с директором.

— Поговори.

— То есть к нему можно прийти просто так, без записи, без сопровождения?

— Конечно, - её сильно удивили мои вопросы. – Если он будет занят, секретарша предложит тебе подождать или прийти в другое время.

Ну хоть что-то хорошее. Мне определённо начинает нравиться это место. Не Интернат, а его директор и военный городок.

— Можно? – я постучалась в дверь и заглянула внутрь кабинета.

— Заходи. Что-то случилось?

— Нет, всё отлично. У меня одно предложение – мы же можем хотя бы на выходные помещать детей в офицерские семьи?

— Мы не можем. Профессор может, если посчитает необходимым. Все вопросы и предложения оформишь в отчёте, я ничего не могу решать, - он казался раздосадованным.

— Ясно. И ещё. Я сегодня случайно познакомилась с девушкой, её муж слишком долго не возвращается из командировки. Можно каким-то образом узнать, где он сейчас находится?

— Я не военный и не слежу за перемещением войск. Так что с этим вопросом тоже к Профессору, но, думаю, к тому времени как ты вернёшься на Оазис, вопрос перестанет быть актуальным. Займись лучше своими делами, ладно? И не заводи знакомств с жёнами офицеров, иначе мне придётся запретить тебе поездки за периметр.

Он говорил всё это с улыбкой, мягким голосом, но его недовольство нельзя было не заметить. Нужно быть осторожней, иначе меня, как и его подопечных запрут здесь или ещё хуже...

Распрощавшись с директором тюрьмы для несовершеннолетних властителей, я отправилась на прогулку. Не до конца понимаю, что я здесь делаю. Это место когда-то было вполне миленьким. Власти могли создать идеальное место для жизни, перевезя всё население в приятный для жизни климат, но... Они предпочли разделить людей на касты и сосредоточиться на создании своего рая. Вот только для кого? Для деградантов, выживающих только благодаря природным инстинктам? Для девушек с Оазиса, вынужденных раздвигать ноги перед противными старикашками? Может быть, для этих мальчишек, которым чуть ли не с рождения внушают восприятие собственной исключительности. Нет! Власти всё это делают для себя и только для себя. Вот только зачем? Они же не собираются жить вечно.

Да, каким-то образом им удалось обмануть смерть. Они научились жить долго. Но рано или поздно всё живое обращается в прах... Какое наследие они после себя оставят? Наверное, я никогда не найду ответы на все эти вопросы.

***

Однотипные дни тянулись бесконечно. Завтрак, обед, ужин... Наблюдение за детьми... Поездки в Сектор офицерских семей. Ту беременную девушку я больше не встречала. Про её мужа ничего не узнала. Просто бессмысленно слонялась по территории, стараясь не привлекать к себе внимание. Я приняла решение занять выжидательную позицию. Нет смысла донимать вопросами мою соседку и директора, приставать к офицерам. Лучше дождаться возвращения в Оазис, которое должно состояться уже сегодня ночью.

Я сложила свои комбинезоны в небольшую клетчатую сумку и ждала, когда за мной приедут. Самолёты летают ночью, а сопровождающие не имеют привычки предупреждать о времени вылета заранее.

— Что ты маячишь, как неприкаянная? – моя соседка безуспешно пыталась заснуть. – Мне завтра вставать рано.

Ничего ей не ответила. Вышла из корпуса и встала у входа. Темно, тихо, спокойно. Только холодно немного. Ничего, через пару недель весенние ветра должны закончиться... Неожиданно кто-то сзади прикрыл мои глаза ладонями. Я вырвалась и со всей силы ударила незнакомца в пах.

— Ты чего? – Алек отпрянул, слегка согнувшись от боли. – Привет.

— Привет. Что ты здесь делаешь?

— Соскучился. Где твои вещи? – он выглядел очень серьёзным и постоянно осматривался по сторонам.

— В корпусе.

— Забери их. Только очень быстро, - посмотрел на циферблат часов. – У нас всего десять минут.

— К чему такая спешка? – почему они всегда меня торопят?

— Потом объясню.

В его голосе было что-то такое... Странная смесь тревожности и решимости. Я не стала пререкаться дальше и пулей метнулась за вещами. На цыпочках, чтобы не разбудить спящую монашку, пробралась в комнату, схватила сумку с вещами и вернулась назад.

— Не беги. Охрана может заподозрить неладное, - он быстро зашагал вперёд, не оглядываясь, я старалась не отставать.

Пост охраны, проверка чипов, чёрный автомобиль у входа. Села рядом с ним и прикоснулась к его руке, лежащей на коробке передач.

— Что-то случилось?

— Нет времени объяснять. Пожалуйста, не отвлекай меня, ладно?

Он вдавил педаль газа в пол, машина почти сразу набрала скорость – через несколько секунд спидометр показывал сто двадцать километров в час.

— Куда мы спешим? – меня окончательно достали вечные тайны.

Он очень серьёзно посмотрел на меня, тут же отвернулся и произнёс:

— В порт.

— Куда?

— В порт, - повторил он. – Вернее, на кладбище утонувших кораблей. Флота больше нет. После окончания войны власти решили его уничтожить. Но мой друг смог отремонтировать одну парусную яхту. На ней мы выберемся отсюда. Я объясню тебе всё позднее. У нас очень мало времени. Когда экипаж самолёта поймёт, что я не привёз тебя на посадку, они уведомят охрану и...

— Я всё поняла.

Оставшуюся часть пути мы ехали молча. Алек то и дело смотрел на часы. Не удивительно, аэропорт находится гораздо ближе к интернату. По времени мы уже должны были быть на месте.

— Приехали, - он резко затормозил. – Бежим.

Темно, хоть глаза выколи. Не видно ни зги. Моросит дождь. Асфальт сменила сырая земля, я в какой-то момент поскользнулась и выпустила руку Алека.

— Подожди меня, - окликнула его достаточно тихо, но тут же почувствовала, как он закрыл мне рот рукой.

— Тсс, порт охраняется, - прошептал он мне прямо на ухо.

Я кивнула, прекрасно понимая, что он меня не видит. С его помощью встала на ноги, и мы снова побежали в черноту ночи.

Шум моря становился с каждым шагом всё громче. Чувствую песок под ногами, потом деревянный настил.

— Осторожно, некоторые доски прогнили, - Алек замедляет шаг и подхватывает меня за талию. – Мы на месте. Иди в каюту.

В этот момент вспыхнул свет прожекторов, ослепивший меня на время. Но они опоздали. Небольшая парусная яхта оснащена мотором и уже медленно отчаливает от берега. Полоска воды с каждой секундой увеличивается. Слышу выстрелы. По пирсу бегут какие-то люди, слышатся крики, но я не могу разобрать их смысл.

Как завороженная, наблюдаю за происходящим.

— За борт вывалишься, присядь хотя бы. Топлива хватит ненадолго. Часа через два придётся плыть под парусами.

— Они пустят за нами погоню, - без эмоций в голосе не спрашиваю, утверждаю.

— Да. Но у них нет кораблей.

— Почему?

— Ради безопасности властей.

— Оригинально. Раньше корабли строили для защиты властей, а теперь топят.

— Да, - Алек уверенно держал штурвал. – После окончания войны власти укрылись в бункере вместе с семьями и приближёнными. Они не знали, как население воспримет новое мироустройство, и предпочли наблюдать за происходящим из безопасного места. А что может быть безопаснее Острова? Но если бы что-то пошло не так, их бы и на Острове достали. Поэтому флот и был уничтожен.