– Так какая у них была магия?! – Мартина подалась вперёд так, что чуть не свалилась с лавки.
– Красной. Это всё, что я запомнил. Не знаю, как объяснить, всё случилось за несколько секунд. В химеру полетели какие-то копья, шипы, непонятно откуда взявшиеся, похожие на сосульки, когда в холодную Сонную пору замерзает вода, капающая с крыш. Сначала я думал, будто у них есть особые метательные механизмы, но потом один из врагов начал махать руками, и я сам мог наблюдать, как эта красная нить раскручивается, словно спираль, и хлещет, как плеть, всё вокруг. Потом оно разбилось на мелкие кусочки, но что случится дальше, я так и не узнал. Мага убили, и всё опало. Потом мы осмотрели место, но никаких осколков так и не нашли. Всё, что воткнулось в химеру, как будто рассыпалось – как от старости рассыпаются книги.
– Ничего себе! – Мартина покачала головой, глядя в пустоту. Мин была так же впечатлена, ведь маг в противниках – это серьёзный враг. Тем более если об этой магии ничего не знаешь.
– Мы предполагаем, – продолжил Шцер, – что их магия – боевая, направленная на прямые удары, сильный урон, выстрелы, взрывы и тому подобное. В некромантии это тоже присутствует, наряду с наукой и некромеханикой, конечно. Но что касается друидов…
– Наше волшебство – исцеление, – сказала за него Мартина. – И охрана Жизни. Друиды не должны воевать. Только быть способными защитить слабых.
– Ну, это уже что-то, – усмехнулся Шцер. – В любом случае: я и сам не до конца верю, что горы можно перейти. Потому что, – он повысил голос, видя, что девушки хотят возмущённо его перебить, – не уверен, что восточный враг – те самые красные люди. Их нападение ничего не доказывает. Может быть, есть какая-то иная угроза, о которой мы даже не предполагаем, и для красных людей она так же велика. Внезапные соседи, как когда-то получилось с Туманным и Солнечным краями, может быть, но сразу делать их врагами…
– А магия? – Мин не сдавалась. – «Магия ведёт их, мощная и загадочная, а для слабых духом – запретная».
– Это про нас, – как-то злорадно хохотнул Кфар. – До последнего слова.
– Хорошо, но ведь запретная ступень может быть не только в некромантии!
– Может быть всё что угодно, – пожал плечами Шцер. – Но верим мы в то, что вероятнее. Орден Аркатуса по-прежнему идеально подходит под пророчество, и все знания, которыми мы располагаем, не помогут нам переубедить Пирамиду. Может быть, Мин, твой отец и верит тебе безоглядно, но не думаю, что он сможет изменить взгляды всех Блоков на основании суждений его дочери. Я не верю в это.
– Значит, нам нужно доказать, что противник обладает магией! – твёрдо сказала Мин.
– Интересно, – Шцер чуть склонил голову набок. – Доказать существование тел возможно, но как доказать магию? Она не консервируется.
– Мы могли бы, – подала голос Мартина. – Если кто-то из зверей увидит, как красные используют дар, они могут передать картинки из памяти любому друиду. Можно убедить Древо.
– Так же можно сделать и с некросозданиями, – кивнул Шцер. – Но опять же: наличие магии никак не говорит о том, что она враждебная.
– Ну так невозможно! – Мин хлопнула обеими ладонями по скамье с двух сторон. – Вы уверены, что сделать нельзя совершенно ничего, потому что нет никакой возможности доказать! Нам не поверят, а если поверят, то не станут ничего делать, а даже если и станут, то потом всё равно нас посадят в темницу! Нет, это слишком!
– Я согласен, – кивнул Кфар.
– Мы должны отправиться туда, где вы встретили отряд красных людей, и искать. Хоть что-то. Это лучшее, что мы можем сделать.
– Именно это мы планировали, – согласился Шцер. – Но не для того, чтобы что-то кому-то доказать, а чтобы постараться сдержать их, когда они нападут.
– Я знаю, – уже спокойнее отозвалась Мин. – Знаю, что вы отчаялись говорить с Пирамидой. Поэтому я и не предлагаю говорить с ней вам – расскажем мы. Я, Игнис. Поверьте, наши слова не пройдут впустую, даже если и покажутся бредом. По крайней мере несколько важных людей задумается. А прежде чем ехать домой, мы отправимся к Хребтам Руганца, а потом проберёмся к Северной Рукавице, где вы раньше скрывались.
– Сейчас там опаснее всего. Не думаю, что это разумно, – покачал головой Шцер.
– Но здесь мы не останемся, ведь так? – Мин получила подтверждение и продолжила. – А точного места, откуда может появиться враг, мы не знаем, значит, будем действовать наугад.
– У нас очень мало времени, – напомнил Кфар.
– Да. Поэтому у нас есть крайний срок: когда до пророчества останется не меньше двух недель. Тогда мы – я имею в виду учеников – отправимся в Некроситет и расскажем всё, что успели узнать. Даже если это по-прежнему будет то, что мы знаем сейчас. Если же узнаем раньше… ну, тогда и решать будем.
Может быть, со стороны это казалось странным – шестнадцатилетняя девочка наравне обсуждает план со взрослыми некромантами да ещё и принимает какие-то решения. Но не было колдуна в Туманном крае, который бы не доверял словам Великого Духа. Тёмные возлагали на недавнее пополнение самые большие надежды.
– Ну что ж, – наконец Шцер сделал долгий задумчивый выдох, упираясь руками в колени, и в упор уставился на Мин. – Мы привели тебя в свой лагерь, как ты и хотела, рассказали всё о себе, позволили наблюдать, не таим секретов. Ты всё знаешь. Но я до сих пор не могу понять, кого я вижу перед собой. Я знал некроманта, который был способен покинуть тело и в состоянии духа добраться от Териора до провинции Скатар. Я знал женщину, у которой родилось пятеро детей, и все они обладали колдовской силой. Я знал ребёнка, который в три года мог управлять скелетом. Но я никогда ещё не встречал того, кого бы слушался ткахедж.
Мин с печалью посмотрела в сторону тренировочной площадки и подумала, что предложи ей кто выбор, и она бы предпочла выяснять отношения с Казиром, чем вести эту беседу.
– Я не умею управлять ткахеджами и приказывать им.
– Я и не говорю, что ты умеешь. Ты ею не управляла. Но она тебя слушалась.
– Так почему вы спрашиваете у меня? – она с досадой посмотрела на беловолосого некроманта. – Спросили бы у неё! Мой ответ такой: я понятия не имею, что нашло на рай-ткахедж, а потом и на вторую такую же, потому что я не делала ровным счётом ничего, что могло бы заставить её подчиняться. Но я воспользовалась ситуацией и стала подыгрывать. Разве вы поступили бы иначе? Не знаю, откуда взялась такая удача, но, по-моему, лучше принять её и радоваться, чем расковыривать на кусочки.
– Давай я напомню, – Шцер не говорил зло, да, в общем, и не злился, но Мартине как более впечатлительной по одной только интонации показалось, что сейчас её подруга и этот унылый человек становятся врагами. – Есть опасные секреты. Даже не представляю, что ты можешь преподнести потом. Может быть, со всех сторон вдруг набегут звисары и внезапно решат, что весь отряд – твои враги, поэтому нужно выпить их магию досуха. Ты не станешь ничего приказывать и, возможно, не поймёшь, почему они это делают, но они это сделают. Поэтому я должен знать, чего можно от тебя ожидать.
Мин тяжко вздохнула.
– Я и сама не знаю. Я не знала, что будут слушаться ткахеджи, – я видела их впервые. Если звисары и набегут, то я тоже об этом ничего не знаю. И не могу объяснить или хотя бы предупредить. А вдруг звисары посчитают главным вас и нападут на всех остальных? Вы ведь тоже не можете этого знать.
– Я уже достаточно живу и никогда за собой такого не замечал, – Шцер криво усмехнулся. – А ты ещё даже не закончила Некроситет, но уже таишь столько интересного. Мин, ткахеджи – это серьёзно. И просто так они никогда ничего не делают, – они оба замолчали, Мартина начала шевелить пальцами на ногах, чтобы успокоиться. Мин смотрела в сторону, Кфар – на неё. – Мин, ты жнец?
Она медленно повернула голову к Шцеру.
– Нет, я не жнец.
– Я не могу проверить этого опытным путём, – пояснил свой интерес мужчина. – Потому что если я ошибся, ты умрёшь. Жнец не может убить такого же, как он сам, на расстоянии. Ты можешь проверить это сама. Проще всего – на птицах, – Мартина резко повернула голову и впилась в Шцера гневным взглядом. Она обожала птиц, поэтому их убийство воспринималось ею очень тяжело. А поскольку еды в горах было мало, некроманты договорились охотиться и готовить животную пищу так, чтобы друиды были при этом как можно дальше. Они знали, но не видели. Конечно, это тоже было тошно, но по-настоящему подружиться – значит принять друг друга такими, какие есть. Никто не станет насильно менять себя, и эта договорённость не обсуждалась. Однако убивать ради какой-то «проверки»?.. – Или зверях. Как тебе удобнее. Попробуй насекомых.
