Тормод насмешливо хмыкнул. Но продолжил:

— Однако, следуя примеру Арвил, некоторые женщины редко, но все же действительно стали вступать в повторный брак при живом муже? даже не получив официального развода. Но, разумеется, с согласия супруга. Без него свадьба была бы невозможна.

— Анифа ужасно боиться осуждения, — тихо, но вполне отчетливо пробормотал Сигруд, — Но и уезжать из Торхилда она не желает. В Рагланде было бы проще.

Улыбка ярла стала еще шире. И старик не сдержал саркастического замечания:

— Как? Женщина отказался ехать с вами? Какая досада!

— Это место стало ее домом. И домом ее детей, — сделав вид, что не заметил выпада Тормода, проговорил Сигурд.

— С Торхилдом у Анифы сложились отличные отношения, — отбросив шутливый тон, произнес ярл серьезно, — Зная эту девочку, рискну предположить, что она немного рассказала вам о своем прошлом. И что вы думаете?

Сигурд слегка наклонил голову набок, а его младший брат раздраженно дернул плечом. И заявил:

— Это неважно!

— Как я и думал, — кивнул ярл, — Прошлое должно оставаться в прошлом. Особенно такое. Особенно, если оно делает человека не слабым заложником предубеждений и воспоминаний, а крепким и твердо стоящим на своих ногах. А ведь кажется, что Анифа такая нежная и такая хрупкая… Но внутри нее — стержень. И святая уверенность в своей правоте.

— Она не так сильна, как хочет показать, — отметил один из братьев. — В конце концов, она просто женщина… Слабая и нуждающаяся в мужской заботе женщина…

— Настолько слабая, что вы оба столь опрометчиво решили взять на себя эту непростую обязанность — стать ее защитниками и… мужьями? А вы уверены, что конунг одобрит подобное решение?

Тормод с интересом поглядел на мужчин перед собой, но они, к его удивлению, остались совершенно спокойны. Равнодушны к последствиям? Вряд ли. Скорее всего, уже взвесили всё. По крайней мере, Сигурд так точно. Ему-то Тормод импонировал больше всего как раз из-за его рассудительности и природной сосредоточенности и умении видеть картину в целом.

Хотя — что это он? Не такие уж они, северяне, и дикий народ, чтобы осуждать людей за их выбор. Да, двое мужей у одной женщины — это не совсем обычная и посредственная ситуация. Найдется немало разъяренных женщин и удивленных подобного раскладу мужчин. Кто-то будет ревновать… Кто-то — завидовать… Некоторые так и вовсе — начнут плести интриги и каверзы, не желая мириться с подобным союзом.

Но Анифа мудра. А братья, что выбрали ее — достаточно сильны и ответственны, чтобы не дать всем троим с достоинством справиться с этим.

Какая же все-таки интересная история получается — подумал старый ярл мечтательно. Да, с возрастом он стал излишне сентиментален и даже немного романтичен. Но, наверное, это простительно в его возрасте. Ведь совсем не за горами тот день, когда ему придется сложить с себя обязанности хозяина и передать их…

Вот только кому? Бог не дал ему сыновей. Из двух зятьев ни один даже близко не подходит для роли ярла. Йоанн не имел ни желания, ни способностей, хотя и является отличным воином и хорошим товарищем, а Арли лишь пройдоха и проходимец, умеющий, конечно, прекрасно пускать пыль в глаза, но не более.

Они не вожди.

Надежда оставалась на внуков. Но к тому моменту, как они вырастут и наберутся необходимого опыта и навыков, сам Тормод будет уже развеян пылью после погребального сожжения. А это значит, надо было подготовить преемника.

В Сигурде старый ярл его видел. Воин из Рагланда вызывал доверие и очень неплохо обосновался в Торхилде, заслужив за время, проведенное здесь, уважение и авторитет. И куда уж без женского внимания!

На сероглазых братьев положили глаз все свободные и не занятые обещаниями девицы, открыто, как это было обычно, оказывали свою заинтересованность и, несомненно, высказывали свое недовольство по поводу увлечения мужчин одной и той же персоной. Но что ему эти девицы?

Больше всего его, как отца и вождя, беспокоила Хильда. Сегодня она снова выбралась из своего убежища и нашла и время, и силы для того, чтобы в очередной раз высказать свои соображения по поводу столь нелюбимой ею знахарки. И чего, спрашивается, она так взъелась на Анифу? Из-за зависти? Похоже на то. Как бы неприятно ему было это сознавать, он слишком оберегал свою младшую и болезненную дочь. Избаловал ее. И сам позволил… случится тому, что случилось.

Хильда была несчастна. Очень несчастна. Она не чувствовала себя женой, не чувствовала матерью. И лишь пыталась выгрызть — как могла — хотя бы капельку счастья и удовольствия, пусть и путем некрасивым и жестоком, плетя неумелые интриги и пытаясь чисто по-женски настроить женщин Торхилда против Анифы. Какой из этого мог получится результат? Вряд ли положительный. Слишком уж неравны были их силы.

… Наблюдая за погрузившимся в свои мысли ярлом, в какой-то момент братья понимающе переглянулись. Но, главное, они получили, что хотели — одобрение Тормода их решения.

Были ли они правы, посчитав, что смогут беспрепятственно и без шума провернуть свою затею? Ни Сигурда, ни Свена не волновали пересуды поселенцев. И спонтанное и страстное…происшествие, что случилось сегодня в кладовой длинного дома, лишь подтвердило — Анифа тянулась к ним, беспокоилась о них и всем сердцем хотела им принадлежать. А ради ее душевного спокойствия можно было и потрудиться.

Мужчины еще какое-то время побыли с ярлом. Они почти не разговаривали, лишь выпили еще один кувшин хмеля, а после, не особенно скрываясь, поднялись на второй этаж.

В комнату, которая с такой легкостью стала их маленьким святилищем. Тайной обителью с хрупкой и такой прекрасной богиней, которой хотелось поклоняться и восхищаться до скончания времен. И ради которой можно было в итоге поступиться с собственными правилами и эгоизмом.

И богиня ждала их. Знала, что они придут, и встретила мягкой улыбкой и теплыми объятиями. Нежными ласками и податливым телом, которое без труда принимала их обоих. В ней было столько нежности… Столько радостной искренности…

Это былаихженщина.

Ихжена.

***

Обычная в этих краях суровая и затяжная зима наконец-то стала сдавать свои позиции и уступать свое место весне. Конечно, иногда небо скрывалось за тучами, и снова шел сильный и плотный снегопад. По ночам было очень холодно, и крепкий мороз сковывал верхний слой выпавшего снега. Но все же все чаще и чаще солнце светило ярко и жарко, заставляя белоснежные покровы таять и сереть.

Лед на реке треснул и заскользил большими осколками по воде, как грязно-мутные пластины стекла. Они привлекали внимание неугомонной ребятни, которые устраивали своеобразные соревнования, перепрыгивая с одной льдины на другую и вызывая у матерей нервные и громогласные крики паники. После возвращения детей на берег женщины, конечно, отвешивали им звонкие подзатылники и тягали за уши, но это мало помогало. На следующей же день мальчишки и некоторые девчонки снова возвращались к этой опасной забаве.

Потом кое-где стали появляться первые проталинки, обнажая темную землю с нежной и бледной порослью свежей травы, которая буквально на следующий день наполнялась соком и сочным цветом. Вместе с тем необыкновенно быстро набухли ростки первоцветов и зажурчали первые ручьи. И хотя очередные осадки с целомудренностью девственницы прикрыли их, через некоторое время они с завидными упрямством появились вновь, тем самым объявляя торжество жизни и расцвета.

Торхилд пережил эту зиму на удивление спокойно. Никто не умер, никто не голодал, хотя был месяц, когда пришлось немного ужать рацион, но ситуацию спас немыслимый запас хмельного меда и вина. Количество больных к началу весны уменьшилось, а сама Анифа радовалась, глядя на вытянувшихся за зимние месяцы сыновей и дочь.

Радушное настроение в преддверии оттепели нарушало только какое-то странное предчувствие и напряженная атмосфера, которая невидимым флером витала над крепостью и поселением. Интриги Хильды сделали свое дело — некоторые девицы глядели на знахарку косо и неприятно шептались за спиной. С мужчинами было проще — они предпочитали доверять своим глазам, к тому же были заняты делом, а не слухами и женской болтовней.