Но ее любимый северянин был еще и необычайно проницателен и рассудителен. В этом его очень напоминал Сигурд. А также его улыбка — мягкая и нежная, которую за густой бородатой порослью была почти не видна. Но сегодня Анифа не раз видела ее и в итоге осознала — она же прекрасно знала эту особую улыбку! И именно в этот миг она поняла, что ее сердце окончательно оттаяло…

В какой-то момент она подумала, что ищет в Сигурде замену Рикса. Это было бы логично, хоть и неправильно. Наверное, проще отдаваться тому, кто напоминает твою прошлую любовь.

Однако это было не так. Сам по себе Сигурд все же отличался от ее супруга так же, как и Свен. Сходство было слишком общим, слишком незначительным для полноты картины. И потому Анифа отмахнулась от сравнения, предпочтя погрузиться в чувственное и продолжительное наслаждение, которое наполнило ее и унесло на волнах всепоглощающего счастья и удовлетворения…

Удивительно, что пока они уединялись тут, никто их не потревожил. Никто не стучался, пытаясь открыть запертую на щеколду дверь, никто не ломился и не звал Анифу из коридора. Объяснение этому она нашла на невероятно довольном лице Лиа, которая пришла к ней только к вечеру и принесла ужин. И хотя служанка ничего не сказала и лишь мягко и ободряюще улыбалась, ее пунцовые щеки и блестящие глаза говорили яснее слов — покой госпожи и ее любовника она охраняла самоотверженно и смело. Интересно, что она придумала, чтобы оправдать столь продолжительное отсутствие своей госпожи…

По своему обыкновению Хаук глядел на Анифу хитро и изучающе. Но вместо вопросов он предпочитал рассеянно рассуждать:

— Эти двое молодчиков из Рагланда хорошенько развеяли местную скуку. Наши девчонки так и вьются вокруг них, стреляют глазками, заигрывают. Думают, что у них есть шанс выскочить за одного из них замуж, или хотя бы согреть постель. А наших парней это заставляет скрежетать зубами. Это так весело! Им бы кулаками помахать, да попробовать покрасоваться перед девочками. Но ведь это бесполезно. Но против Свена и Сигурда им не пойти — это ж хорошие ребятки, ладные и сильные, и топорами пользуются прилично — я видел! А еще они огромные как медведи, ты же заметила, да, девочка? Но Сигурд мне больше по нраву, не зря ж старший.

Иногда приступы кашля прерывали старика, а Анифа, поднося ему отвар порцией за порцией, молчаливо позволяла старику выговориться. Она давно привыкла к его речивости и потому понимала, как это было для него необходимо.

— Здорово, что эти молодчики решили остаться в Торхилде. Хотя, конечно, яснее ясного, что они это сделали не праздности ради. А ради одной симпатичной и милой мордашки. Но оно того, наверное, стоит. Эта самая мордашка вызвала в свое время много переполоха. Так что — одним больше, одним меньше, какая разница? Зато весело!

Старости позволительно нести бессвязный бред. И Хаук этим коварно пользовался. Но при этом был чертовски проницателен и наблюдателен и оттого — рубил правду-матку безнаказанно и прямолинейно.

— Забавно наблюдать за тем, как два здоровенных воина носятся за маленькой девочкой. Это вызывает шепотки и разговоры — оно и понятно! Девки ревнуют, мужики кусают локти. Как дети, право! Но не осуждают. Ты же этого боишься, не так ли? Что тебя, красавица моя, будут осуждать, считать падшей? Успокой свое несчастное сердце и перестань тревожится по пустякам — оно того не стоит. А ты, девочка, заслуживаешь счастья. Все заслуживают счастья. Но ты — больше остальных.

На этот замечательный комментарий Анифа усмехнулась, но снова — ничего не сказала.

— А мальчишки хорошие. Выбирай, не боись. Или не выбирай. Твое право. И твоя правда. Этого никому не отнять, даже при большом желании. Но почему не позволить себе быть женой за мужем? Снова понести, снова нянчить маленьких крох и глядеть, как старшенькие взрослеют и крепко встают на свои ноги. Но дом-то свой, мужем отстроенный, и хозяйство большое. Но ты девочка крепкая, а слуги тебе будут в помощь. Живи и радуйся, чего ж еще желать?

Старик Хаук гундел нудно и долго — дольше обычного. И, возможно, еще бы говорил и говорил, если бы в хижине не появилась Ханна. Дородная и деловитая женщина уже с порога поняла, что тут творится, поэтому, уперев руки в бока, сразу же подступила поближе.

— Опять всякую ерунду несешь, да, старик?! — почти по-мужски зарычала она, хмурясь, — У Анифы, что, дел мало — зад просиживать и тебя слушать?! Да и сколько можно?! Уймись уже!

Хаук глухо рассмеялся, но практически тут же закашлялся. Анифа укоризненно покачала головой и поднялась, чтобы подать старику очередную чашу с отваром.

— Иди уже! — махнула на нее рукой Ханна, — Достаточно со старика компании красивых и молодых — пора и честь знать!

Как обычно, невестка Хаука была остра на язык и дерзка, но совершенно беззлобна. Поэтому Анифа не обиделась и, тепло попрощавшись с обоими, пошла наружу.

Но, к ее удивлению, уже на улице Ханна догнала ее и негромко окликнула. Обернувшись, Анифа настороженно поглядела на нее, но женщина в ответ прыснула.

— Ты его слишком балуешь! — заявила она, — Тебе не обязательно сидеть рядом с этим старым хрычом и выслушивать его лепет.

— Мне не сложно, правда, — отозвалась Анифа, — Болтовня Хаука… даже умиротворяет.

— Но это не то, что должно служить развлечением для такой женщины, как ты!

— Вот как… А какие же развлечения, по твоему мнению, подходят мне?

— Нормальные, девочка. Самые нормальные и обыкновенные — муж, дети, домашнее хозяйство.

— Такое себе увлечение. Это же самый обыкновенные быт, не более, — улыбнулась Анифа, позабавившись привычному обращению. Вообще-то Ханна была лишь на пару лет старше ее, поэтому слышать “девочка” была по меньшей мере смешно. — Еще скажи, что мне пора приданое шить.

— А почему бы и нет? Хотя ярл наверняка и без того тебе целый сундук добра подарит — стоит ли тратить время? Вопрос в другом — долго ты еще собираешься мариновать бедных мужиков?

— Боги… — Анифа раздраженно мотнула головой и, подняв руку, устало потерла пальцами переносицу, — Сколько же можно, право…

— Я знаю, что старик говорил тебе о братьях из Рагланда. Хороши молодчики, ничего не скажешь. И я не шучу. И воины известные — кого не выберешь, любой будет надежной опорой и защитой. Самой-то не противно?

— Противно? — молодая женщина решила, что ослышалась.

— Мало того, что наши парни все это время сватов к тебе и к Тормоду отправляли, а ты все нос воротила, так еще и такие представительные женихи нарисовались. Как же ж не соблазниться?

— Соблазниться? — недоуменно вскинулась Анифа, — В каком смысле — соблазниться?

— Ну да, неверное слово подобрала, хм… Но “возгордиться” и “нос задрала” — это не про тебя, правда? Но складывается ощущение, что ты специально парней морозишь. Вот только зачем — не пойму.

— Но какая тебе с того беда, Ханна?! — молодая женщина едва не сорвалась в крик, но вовремя сдержала себя.

— Никакая, девочка! — дерзко хмыкнула собеседница, — У меня своих дел мало? Но я слышала, что вчера Свен и Сигурд едва не подрались недалеко от длинного дома. Не знаешь, почему? Нет, не отвечай, не стоит. Но подумай — как далеко это может зайти? Эти парни несдержанны, особенно Свен. И все бы ничего — не в первый раз мужики набивают друг другу морды, чтобы покрасоваться друг перед другом и, чего уж там, перед полюбившейся девкой. В конце концов, эта история как мир — любовь, ревность, злоба, соперничество.

— Знаешь, ты говоришь почти как Хаук.

— Конечно! Наслушаешься его бредней и невольно заразишься. Но вот в чем дело, Анифа… — Ханна подступила к ней поближе и наклонилось, чтобы приглушенно проговорить. — Тебя, чужестранку и красавицу, в Торхилде приняли как свою. Частично благодаря Риксу. Частично — благодаря твоим отличным талантам. Но по большей части потому, что ты хорошая девочка. Люди к тебе инстинктивно тянуться и хотят увидеть в твоих глазах одобрение, будто ты чертова фея. Какой бабе понравится понравится, что ее мужик с обожанием смотрит на другую? Но до сих пор тебе везло. Страшно везло. Сначала ты была неприкосновенна, потому что была замужем. Потом — только слепой бы не увидел, как ты убиваешься по мужу, и потому ничего, кроме сочувствия, ты не вызывала. Твоя холодность к нашим мужчинам тоже сделала свое дело, хотя сама помнишь, сколько проблем в свое время доставила Инга, эта глупая и наивная девочка…