— Вот, — сказал Ренар, протягивая Маирану меч вместе с перевязью, — пусть он побудет у тебя, пока твой меч… ммм… занят. Ты всяко сможешь воспользоваться им лучше меня. Я всё равно в первую очередь атакую магией.

Вокруг раздался не один восхищённый вздох. Маиран сдержался, несмотря на то, что он тут лучше всех понимал, что именно предлагал ему Ренар. Фамильный меч Кельтернов, с ума можно сойти. Меч, прибывших в Кай-Дон-Мон вместе с Высокими людьми, сработанный теми же мастерами, которые делали когда-то мечи, ныне принадлежащие Ордену Воинов.

Маиран с трудом оторвал взгляд от меча и посмотрел на Ренара. Тот улыбался, и всё в нём выдавало человека, делающего великодушное предложение от чистого сердца. В другое время Маиран непременно переспросил бы, действительно ли Ренар уверен в том, что говорит, но сейчас… «А если он передумает? Ты упустишь возможность, наконец, подержать в руках меч Кельтернов!» — прозвучал в голове непрошенный голос. Маиран протянул руки и осторожно принял меч. В лице Ренара даже ничего не дрогнуло. «Он искренне считает меня своим другом» — напомнил себе воин.

Меч приятно тяготил руку. Совершенно машинально Маиран взялся за рукоять. Она легла в ладонь удобно и естественно. Не задумываясь о том, насколько это уместно, воин вытянул меч из ножен. Клинок покинул своё пристанище с лёгким стальным шорохом. «Ножны — совсем не то же самое, что Завеса, но тут тоже есть звук», — с сонным удивление отметил про себя Маиран. Несмотря на почти одинаковую длину, меч Ренара был несколько легче его собственного, за счёт большего изящества. И, конечно, он был не только оружием, но и украшением. Богато украшенная рукоять, тонко выгравированная надпись на клинке. Как бы Маиран не презирал украшения на оружии, он не мог не признать, что этот меч они вовсе не портят. Меч Кельтернов несмотря ни на что оставался надёжным и весьма проверенным оружием. «Этот меч видел больше битв, чем мой», — вдруг отчётливо осознал воин.

— Спасибо, — наконец, нашёл он слова для ответа. — Я буду носить его со всем моим уважением.

Маиран вложил меч обратно в ножны и принялся застёгивать перевязь. Вот сейчас он почувствовал себя неловко. Пальцы отчего-то не слушались и пришлось бесконечно долго возиться у всех на виду.

— А где Велен? — спросил Маиран, зацепившись за то, что могло бы всех отвлечь от его персоны.

В ответ на окрики из оврага раздалось приглушённое «я з-здесь!». Светляк продолжал лежать на том же месте, где прятался во время встречи с погоней.

— Что ты там делаешь? — поинтересовался Дон.

— Я застрял, — сокрушённо признался Велен и залился краской.

— А чего не позвал на помощь?

— Вы, вроде как, были заняты, — замялся Велен, — к-к-кроме того, я до последнего надеялся, что справлюсь сам.

Прячась, Велен соскользнул по склону так, что его нога попала под торчащий из земли корень, да, вдобавок, запутался рюкзаком в каком-то кусте. Пришлось выпутывать вещи, тянуть Велена вверх, да ещё и искать упавшие очки.

— Далеко нам ещё до этой чёртовой реки? — возмутился Дон, задумчиво посмотрев туда, куда ушли нежданные гости.

— Я даю нам два дня, не больше, — медленно проговорила Наяна.

— А если нет, то что потом? — уточнил огородник.

— А потом будет уже всё равно, — ответила скрытница, занимая привычное место во главе колонны.

***

Маиран дежурил, повернувшись спиной к огню и поглядывая на мерцающую в темноте рукоятку меча, лежащего у него на коленях. Этот блеск будил старые-престарые воспоминания.

Маленький темноволосый мальчик настойчиво тянет его за руку в большую, тускло освещённую комнату. Маирану никогда не говорили, что входить в эту комнату нельзя, но ведь очевидно, что парадный зал — не место для детских игр.

— А это — наш фамильный меч! — гордо говорит Ренар, вытягиваясь на цыпочках и вцепляясь руками в край дубовой резной столешницы.

Меч стоит на красивой подставке, сверкая отточенным лезвием в свете масляных ламп. Наверное, это самая красивая вещь, которую когда-либо видел Маиран, но сейчас он больше думает о том, как бы поскорее отсюда смыться. Вечером у графа Рунварта планируется приём, зал торжественен и украшен и Маиран чувствует себя тут совсем неуместно.

— Этому мечу давали много названий, — продолжает говорить Ренар, — Кровавая Роза, Зовущий Смелых, Беспокойный и… и много ещё. Вот, вспомнил, Рунтиарцвин, Красное Сердце Жизни, — некоторые буквы Ренар выговаривал с трудом, поэтому сложные слова получались забавными, но Маирану было не до смеха, — и камень у него в рукоятке тоже называется Красное Сердце.

Двадцатипятилетний Маиран нащупал пальцем рубин в рукояти. Девятилетний Маиран скользнул по камню взглядом.

— Но сам Ренар Храбрый считал, что давать имя мечу — лишнее. Он говорил, что, если это его меч, то пусть носит его имя. Поэтому отец тоже называет его просто меч Кельтернов, — Ренар повернулся к Маирану, будто ожидая одобрения своим последним словам.

Маиран только кивнул. Ренар снова повис на краю стола, глядя на легендарное оружие.

— А давай его подержим! — вдруг радостно крикнул он, осенённый новой идеей. Именно той, которой так боялся Маиран.

— Нет! — только и смог выдавить он.

— Ну давай, Майр! — Ренар нетерпеливо потеребил Маирана за руку, — сними его! Мы только немного подержим и положим обратно!

Маиран только упрямо потряс головой, отбросив с лица как всегда не в меру отросшие волосы. Он вполне мог бы поднять этот меч. А вот для трёхлетнего Ренара меч был тяжеловат. И Маиран надеялся, что Ренар это понимает.

— Ты что, испугался? — попытался раззадорить товарища Ренар, — Майр, ну давай! Никто не узнает!

Вновь получив отказ, малыш возмущённо засопел и отвернулся. Но тут же, осенённый новой идеей, полез на стол, упираясь ногами в резные завитки на ножках.

— Ренар, может, не надо? — пролепетал Маиран, уже понимая, что надо срочно хватать ребёнка в охапку и бежать отсюда подальше, а уже там на месте разбираться с детскими капризами.

— Я только… одним пальчиком… уф… потрогаю, — пропыхтел Ренар, вытягиваясь во весь свой небольшой рост, протягивая руку и хватаясь всей пятернёй за кончик клинка. Острое лезвие вспороло кожу и от неожиданной боли мальчик вздрогнул.

Округлый завиток выскользнул из-под ноги Ренара, и он упал, увлекая за собой клинок в отчаянной попытке удержаться. Бесконечно долгую секунду Маиран смотрел, как падают Ренар и меч, а воображение рисовало живописные картины того, что будет с маленьким ребёнком, на которого сверху упадёт столь грозное оружие. Сейчас-то Маирану было смешно вспоминать, что именно он тогда нафантазировал, как и внутренние терзания по поводу того, кого же, собственно, следует ловить. Но тогда… Тогда, вконец растерянный, он двигался слишком медленно.

Сперва на пол кульком повалился Ренар, успевший почему-то в падении схватиться за меч обеими руками. Потом рукоять меча упала аккурат на босую ступню Маирана, отскочила и грохнулась о каменные плиты. Звон показался таким громким, будто упало небо на землю, но и его почти заглушило сердце, стучавшее в ушах от боли и ужаса. Меч звякнул и затих и в следующий момент заревел Ренар, порезавший уже обе ладони. И прежде чем Маиран успел хоть что-то сообразить, сзади послышались шаги.

Двадцатипятилетний Маиран вздрогнул, потому что шаги раздались и у него за спиной тоже. Он отмахнулся от воспоминаний, отзывающихся почти реальной болью в ноге и ухе, за которое его тогда схватил обнаруживший их слуга и обернулся. К нему направлялся Велен.

«Господи, ну неужели нельзя просто оставить меня в покое?!» — раздражённо подумал Маиран, мгновенно потеряв надежду на то, что светляк просто хотел сходить в кусты.

— Нам надо поговорить, — подтвердил его опасения Велен, усаживаясь неподалёку возле костра. — Может, повернёшься ко мне?

Маиран хотел было демонстративно отвернуться и ответить что-нибудь едкое, но сдержался и досчитал мысленно до десяти. «Если Велен хочет что-то сказать, его стоит выслушать», — сказал когда-то Кирий, — «Велен фигни не посоветует». Чувствуя, что воля наставника действует на него даже тут, за многие дни пути от него самого, Маиран развернулся лицом к костру — и к Велену.