И правда, артефакт, который она извлекла, больше походил на сплюнутую сферу с четырьмя отверстиями по бокам и одним большим на на одной широкой стороне.

— Да, нести его будет неудобно, — пожал плечами Лункс, с неудовольствием заметив, что и этот комбинезон теперь пришёл в негодность, — нет, я точно разорюсь на одежде. Ладно, давай его сюда, — он взял из протянутой руки Лупо артефакт и, кое-как запихав его в нагрудный карман, бодро заявил, — что ж, последний рывок в Небытие…

— Но как? «Сила тщеславия» явно с нами дальше не пойдёт, а без Омилума мы не продержимся и минуты!

— Мы не продержимся, если только Рерар нас увидит, — хитро подмигнул тот, вновь протянув руку в контейнер, из которого вылезла «фрейлина», — но если мы прикинемся сфероходами, то удивим не только его, но и самих себя, Омилума, Ассура и даже, возможно, Урси. Хотя, не… его вряд ли.

Белая диадема игриво блестела оранжево-красным камнем в свете аварийных ламп. Лупо с интересом рассматривала его огранку, ощущая, что чем дольше держит эту странную вещь, тем беспокойнее становится на душе. «Это явно камень «плу», только темнее и более насыщенный, — подумала она, начиная осознавать, как именно эта безделушка должна помочь им пройти мимо взора Рерара, — и его свойства изменены. Он отличается от тех, что сейчас во мне. Не рассеивает псионическую силу, а наоборот, дестабилизирует её. Камень Хаоса…»

— Готово! — Лункс с кряхтением выбрался из последнего контейнера, держа в руках оставшиеся девятнадцать диадем. — Ну что, примерим на себя королевские регалии? — усмехнулся он, накинув на рог одну из них. — Ладно, надевать необязательно, судя по всему. Достаточно просто держать её близко к телу.

Их внимание привлёк Мар, всё это время тихо сидевший в темноте возле согнувшейся на полу Пиджи. Он ничего не говорил, лишь поднял голову, когда Лункс и Лупо поднялись к ним на парапет.

— Что с Пиджи? — глухо спросил рысь, глядя на потухшие индикаторы шлема беот.

— Мертва, — бесцветным тоном ответил Мар. Лупо ощутила, насколько тихим стал его голос, разом лишившийся всего задора, что был ранее.

Она судорожно вздохнула. Гибель членов отряда механизированного спецназа — всегда большое горе для всей их серии. Она на своей шкуре ощутила это омерзительное чувство боли, вины и злости на саму себя за то, что не смогла предотвратить это. И вот сейчас, глядя на неподвижную Пиджи, перед ней снова замелькали лица тех, кого она любила и кого потеряла в погоне за целью. Она не сразу поняла, что Мар сейчас смотрит прямо на неё. Беот словно хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Лупо коротко кивнула, мол, не нужно ничего говорить. В ней больше не осталось к нему никакой злости.

— Жаль, — Лункс отвернулся и подошёл к выходу, — идём. Пора лишить Хаоса ещё одного генерала.

Мар молча встал, потрепав мёртвую Пиджи за плечо, словно пытаясь её разбудить. Но та осталась на месте. О чём она думала, когда совершала тот рывок? Ведь выстрел был направлен не на неё, а на Мара. Стоил ли этот момент той цены, что она заплатила? Мар сжал кулаки. От бессилия и злости на самого себя. Посмотрев на неё ещё пару секунд, он опустил голову и вышел следом за Лунксом.

«Охотники на Хаос» оставляют тела своих мертвецов в Пустошах, — вспомнила Лупо жуткие слова одной из многочисленных баек, — чтобы они потом возвращались призраками сражаться с Хаосом…»

Когда Технократия столкнулась с противниками, которые оказались быстрее самих анимагенов, Хара решила для себя, что сделает всё возможное, чтобы сражаться с ними на равных. Принадлежность к «Коэльсу» дала ей некоторую свободу в выборе вооружения и экипировки, чем она не преминула воспользоваться.

Её экипировка значительно отличалась от других. Укреплённый скафандр едва заметно мерцал экспериментальным защитным полем, обтекающим фигуру зайчихи. Новейший генератор, встроенный в систему энергораспределения, испускал поле агрессивных частиц через контуры на нагруднике и пластинах, защищая носителя от лёгкого оружия. Конечно, артиллерийский выстрел он не выдержит, но для этого у Хары имелись маневровые антигравитационные двигатели на левесах, сильно модифицированный вариант тех, что использовали «Ястребы» и «Вороны». Они не могли позволить ей летать из-за отсутствия балансировочной системы, однако давали возможность прыгать на большие расстояния, пересекая гористую местность и уворачиваясь от взрывов. Но самое интересное было её оружие. Хара недолго гадала, что какой именно тип вооружения подойдёт для её экипировки, и выбрала очень специфическое и, в то же время, вполне свойственное её стилю оружие.

— Настало время грубой силы, — ухмыльнулась она, сжимая кулаки в больших силовых перчатках, на острых хольнитенах которых то и дело проскакивали электрические сполохи.

Разбежавшись, она оттолкнулась от земли, с лёгкостью взмыв вверх, затем ещё раз отпрыгнула от торчащей неподалёку скалы и приземлилась на поверхность внешнего корпуса линкора. Две «фрейлины», занимающиеся уничтожением бездействующих турелей, тут же обратили на неё внимание, нацелив оружие. Выставив руки перед собой, Хара согнула их в локтях, концентрируя фронтальный щит. Белые лучи с треском ударили по едва заметной синей преграде, разбиваясь и необычно искажаясь короткими волнами. Судя по всему, роботы не знали такой системы защиты, потому не могли идентифицировать степень угрозы, посчитав, что их цель просто очень крепка. Но Хара не собиралась дожидаться, когда они догадаются обойти её или разбежаться в стороны. Ускорив саму себя антигравами, она за секунду оказалась рядом с ними, на лету ударив одну из «фрейлин» кулаком. Раздался громкий лязг и скрежет металла — один лишь удар снёс половину тела робота, оставив пошатывающийся остов с торчащими из него искрящими проводами. Второго противника зайчиха схватила за голову и, немного приподняв над поверхностью, сжала кулак, смяв его голову. «Они так походят на Арги, но умом я понимаю, что это не она, — беот сбросила дёргающееся тело вниз, выискивая новые цели, — ладно, к Спирусу эти размышления! Надо прибить их раньше, чем они разнесут кораблям ноги!» Спрыгнув вниз, она оттолкнулась от скалы и вновь бросилась на врага.

Легионеры выстроились полукольцом вокруг каждого эсминца, стараясь не подпускать «фрейлин» к кораблям. Линкор же защищали в основном «Вороны», но проворные роботы легко скрывались от них, перемещаясь по палубе и под ногами массивной машины. Использовать турели было опасно — заградительный огонь мог вызвать оползни или камнепад. Куда тяжелее приходилось «Ферзю». Молотоборец не мог противостоять таким быстрым целям на близком расстоянии в условиях ограниченного движения. Всё, что ему оставалось делать, это двигаться на месте, старясь не подставлять уязвимые места. Впрочем, это не помогало. Белые лучи нещадно жгли его сочленения и стыки, пробиваясь через броню.

— Мы долго не продержимся! — пилот Молотоборца зажмурился, когда в его лицо прыснул сноп искр из повреждённой консоли. — Сделайте же что-нибудь с этими тварями!

— Адмирал, замечена активность прямо по курсу! — доложил оператор радаров, выводя на проектор новые данные. — Активируется система защиты основного периметра!

— Очевидно, что они нас заметили, — раздосадованно буркнул Левир, смерив тяжёлым взглядом неподвижно стоявшего Урси, — ну что ж, нейге и тайли, мы официально доигрались! Уж не знаю, что там натворил этот Лункс, но если мы сейчас не уберёмся отсюда прочь, то тут все и поляжем, — словно в подтверждение его слов, за бортом прогремел каскад взрывов, сопровождаемый каменным грохотом.

— Спокойно, это ещё не конец! — беот примирительно поднял руку. — Омилум, где сейчас отряд «Охотников»?

— Я не знаю, — с трудом выговорил тот, концентрируясь всё больше. Давление на разум увеличилось десятикратно — Рерар обрушился на него с особой яростью, закручивая над эскадрой псионический вихрь, — они пропали из виду.

— Что значит «пропали»? — Урси переглянулся с Левиром. — Как это? Они погибли?