— А файлар-то почему стал недоступен?

— Хороший вопрос. Видимо, Прайм и Церебелл не только завещали Келею ваши души, но их вместилища. Он запечатал для меня эти знания, ибо душа может принадлежать только одной ноосфере, и такой запрет не разрушить даже мне. Бедняга Дейриер из кожи вон лез, чтобы на скорую руку произвести нечто подобное творению Лондигуса, но увы, потерпел неудачу.

— То есть, вся эта боль, вся эта кровь, все смерти и страдания, только ради того, чтобы человек стал бессмертным? — Лупо непонимающе покачала головой. — Почему же сразу было не объявить об этом?

— Потому что Прайм вбил в голову Лаури и Васту, что мне нужен только контроль и уничтожение человечества. Юный идиот не понимал, что без смерти нет и жизни, что едва такие как он появились на свет, они уже вступили в конфликт с людьми, и отнюдь не потому, что я того хотел. Это было неизбежно. Другое дело, что вы вступили в этот конфликт подготовленными.

— Но Берендора натравил на нас Дейриер!

— Ты думаешь, Дейриер не знал его повадок? Берендор и раньше поглядывал на ресурсы Кайлити, мечтая о славе своих предков, он бы начал войну в любом случае. Такова природа человеческая, тут ничего не поделать. Даже новусы, несмотря на сходство с вами, очень боялись анимагенов. Потому что понимали — вы иные.

— Тогда, что теперь? — они переглянулись. — Анимагены для тебя недоступны, пока лично не присягнут, ты заперт на планете, которая стремительно иссыхает. Что дальше?

— Ждать, — Рерар развёл руками, — и вообще, это я должен задать вам вопрос — вы-то зачем прилетели?

— Потому что есть ещё один способ, — Хэер, доселе молчавший, улыбнулся, — ты говоришь о присоединении анимагенов к тебе. Но это работает и в обратную сторону. Ты можешь сам воссоединиться с анимагенами.

— Как? — Рерар усмехнулся. — Прийти к Церебеллу и присягнуть ему на верность?

— Нет, конечно. Ты уже фактически бог, разумная ноосфера планеты, но не связан со своими Творениями, поскольку они сами присоединены душами к другой ноосфере, вышней. Однако, только душами. Тело и разум у них всё ещё наши. Если ты примешь души тех, кто уже присоединён к другой ноосфере, то сам станешь их частью, исключив диссонанс.

— То есть, если я, используя вас, создам гармонию, анимагены вернутся ко мне?

— Ты вернёшься к анимагенам, Рерар, — Хэер мягко рассмеялся, — ты так и не понял? Даже если анимагены будут присягать тебе, ты не получишь их души. Всё, что будет дальше, это уничтожение и анимагенов, и тебя, вместе с планетой. Хаос, который ты сюда впустил, не потерпит твоих попыток его обуздать. Ты не сможешь остаться в таком виде. Я пришёл, чтобы завершить наш замысел. Мы станем ноосферой, полностью исчезнув. Мы шли к этому всю жизнь, Рерар. И таково наше истинное предназначение.

Рерар смотрел на него, поджав губы. Лупо понимала, что сейчас решается судьба куда большая, чем её собственная. У неё в голове кипела масса вопросов, но ни один из них она не решалась озвучить, опасаясь помешать.

— Хорошо, — Рерар, наконец, кивнул, — то, что ты сказал, действительно имеет место быть. Давай попробуем.

— Я знаю, ты не хочешь верить в мои слова, — Хэер ободряюще улыбнулся, — но прими хотя бы то, что в случае неудачи, ты ничего не потеряешь.

— Да, это верно, — согласился тот, — что ж, начнём.

Он протянул к ним руки. Хэер сразу же вложил в его раскрытую ладонь свою собственную, словно ждал этого момента очень долго.

— Урси… — Лупо неуверенно потянулась к ладони Рерара. — Это… всё? Конец?

— Это только начало, мой друг, — он положил ей руку на плечо, — не бойся. Лучшей судьбы нам не придумать!

Она более радостно улыбнулась в ответ, и, вдохнув, положила ладонь на руку Рерара.

***

Тела перед ним озарились золотым светом. Плоть и разум исчезали, растаяв как дым, обнажая перед ним души. Золотое свечение, которого он не касался столько лет, наконец, согрело холодную кожу. Рерар чувствовал, как заполняется теплом пустота внутри. Невесомые искорки уносились куда-то в небо, исчезая по пути.

«Едва задумав стать богом, ты уже проиграл, — вспомнил он слова Прайма, — что ж, ты оказался прав, первый анимаген, я проиграл. И только сейчас я понимаю, что это не было моим предназначением. Я увлёкся, забыв собственную цель. Но теперь, всё кончено». Золотое свечение исчезло. Рерар открыл глаза, с удивлением оглядываясь вокруг. Что-то изменилось. Он всё также чувствовал планету, но она становилась другой. Истерзанная почва оживала, наполнялась силой.

«Откуда? Что это? — он посмотрел вдаль. Чёрные тучи остановили хаотический ход, замерев и начиная распадаться. — Разве… разве не должно быть всё по другому?» Небо стремительно расчищалось. Впервые за долгие годы пошёл дождь, орошая песок и камни холодной водой. Теплота разливалась по телу. Творения, мужчина и женщина, стали новыми душами, вошедшими в ноосферу, тем самым положив начало новой жизни. Рерар рассмеялся. «Так вот, что ты мне хотел сказать, старый друг, — он с улыбкой смотрел, как там за тучами, появляются первые лучи Ольмира, пробивающиеся через прорехи. Блеснуло синевой небо, запахло влагой. Близился дождь, — приняв вас, я принял и их! Я исполнил своё предназначение! Стал их Создателем. А они снова стали моими Творениями. Ибо я — это ты, а ты — это я!»

Он рухнул на колени, глядя на голубое небо над стремительно исчезающими чёрными тучами. Ольмирский луч скользнул по серым склонам и дальше, на равнины под ними.

— Как красиво… — прошептал Рерар, закрыв глаза и исчезая с первым дуновением горного ветра.

Каюта Адмирала не выделялась особым изыском. Луно не привык к роскоши, да и желания что-то менять в аскетичном интерьере у него не было. Единственное, что отличало её от остальных, это большой портрет Лупо Охотницы в полный рост, гордо стоявшей на фоне рассветного неба.

«Столько времени прошло, — беот перевёл взгляд на привычное космическое пространство за стеклом. Даже спустя сотню лет, он продолжал манить своей красотой и загадками, таящимися во тьме, — и всё, благодаря тебе, — он вновь посмотрел на портрет, — однажды, Аревир снова будет наш».

Планета под флагманом космофлота Аревирской Технократии вновь стала голубой. Чёрные тучи пропали, но искажённая земля, полная диких мутантов, аномалий и систем защиты хаоситов, всё ещё представляла опасность. Небольшие города-станции на поверхности, занимающиеся исследованиями и добычей ресурсов, это всё, что у них было на Аревире. Вновь возродилось сталкерство и диггерство. Смельчаки, делающие вылазки в дикий мир, постоянно привозили артефакты древности и аномальные творения. Никто толком не знал, что именно случилось с Урси и Лупо, когда они встретились с Рераром, но с тех пор Хаос отступил, покинув планету. Ассур утверждал, что последний отступил, полностью превратившись в ноосферу в привычном понимании. Это означало, что они теперь вполне реально могли вернуться на Аревир, возрождая его.

Проектор замигал, оповещая о входящем сигнале. Луно встрепенулся, потянувшись к консоли.

— Ну привет, Гранд-Адмирал, — Лунги махнула рукой, сидя за штурвалом энергомобиля, в котором он мгновенно узнал «броневичок», — звёзды всё ещё яркие?

— Доброе утро, — он знал, что в той части планеты сейчас только-только наступал рассвет, — звёзды ярки как никогда. Ты с вылазки?

— Да, прогулялась до Рахнака, — кивнула рысь. Тёмно-зелёный комбинезон с капюшоном выглядел немного помятым, но сама беот явно оказалась довольна поездкой, — я спросить хотела: моя «Искра» на месте?

— «Искра»? — Луно посерьёзнел. Личный космолёт Лунги стоял в ангаре его флагмана, линкора «Демиурга». — Зачем она тебе сейчас?

Беот промолчала, многозначительно взглянув на него. Луно нахмурился, откинувшись на спинку кровати.

— Ты не обязана это делать.

— Обязана.

— Она давно не та анимаген, что ты знала…

— Она моя мать, Луно! — воскликнула Лунги. — Я дала слово, что спасу её, и я сделаю это!