— Целое блюдо… — зачарованно вторил закончивший создание своей самокрутки наемник.

— Да-да, но это еще не все! Такой вот «легкий» перекус епископ дополнил чашей гусиной печени, девятью мясными кексами, подносом с карамелезированными грушами, ну и под конец пригубил самую малость орехов в меду вместе с небольшим количеством сладчайшего щербера. Уж извините, но учета того сколько его святейшество выпил в тот вечер вина, никто не вел. — Усач смешно хрюкнул, едва не подавившись своей едой. — Я как подумаю о том, как его публично отпевали, так не могу удержатся от смеха! Право слово, ну просто представьте: тысячи голодных, нищих прихожан с серьезными выражениями лиц выслушивали что их ценнейший, светлейший и мудрейший из живущих, откинул, пардон, копыта, от переедания! Ха! Более показательной смерти во всей Равии не сыскать!

— Ну уж если вы это говорите, то думаю так оно и есть, — пробормотал предсказатель, присаживаясь у костра на понравившийся ему, поросший сухим мхом камень.

— О, Верго! Вы проснулись! Знаете ли, вы ведь сами того не ведая совершили еще одно чудо! Тот раненый бедолага… Как там его? — увлеченно залепетал Барон.

— Борис, — подсказал выпускающий облачко дыма Ас.

— Да, верно, он самый. Я на своем веку многое повидал — уйму разных ранений. И признаюсь вам, вчера готов был поклясться, что шансов у нашего друга было немного. Неважно он выглядел, думаю вы то со мной согласитесь? А вы, без надлежащего инструмента, без спирта, эфира и каких-либо лекарств, удалили ему зазубренный болт, разворотив все предплечье. И подумать только, сегодня он уже по лагерю шастал! Живее всех живых. Да у вас талант!

— Просто повезло, — отмахнулся Вебер, принимая из рук Гарри тарелку с аппетитно пахнущей снедью. — В моей врачебной практике… Ну, еще в юношестве, на одного такого выжившего приходилось порядка трех погибших. Тут все скорее от организма пациента зависит. Вполне могла начаться гангрена, да и вызванная потерей крови лихорадка могла не дать ему больше проснутся. — Предсказатель отведал несколько кусочков предложенного ему яства, жадно заглатывая их, и тем самым нещадно обжигая слизистую рта. — Ммм, что это тут помимо грибов?

— Одному особо любопытному кольпу не повезло попасться нам в руки. Нечего добру пропадать — отправился прямиком нам в похлебку, — гордо ответил Гарри. — Может соли у нас и не было, но лесными травами скрасить вкус и убрать горечь мне удалось.

— Вполне недурно, — подтвердил предсказатель, опустошая содержимое своей тарелки с чудовищной скоростью.

— Соли у него не было… — насмешливо протянул Ас, сверкая изрядно покрасневшими и слегка слезящимися глазами. — Да я до пятнадцати лет вообще соли не пробовал. И ничего. Помнится, бабка моя, царствие ей небесное, кидала в чугунный котел для вкуса дикий чеснок или горсточку подсушенного сельдерея, бывало и уксуса чуть подливала. И каша выходила знатная! Никакой соли там было и не нужно.

— В смысле, соли не пробовал? — удивленно поднял бровь Верго, вмиг покончив с душистой похлебкой. — Так, а что, вам сюда морскую соль не завозят? Нельзя ее, скажем, на рыке купить?

Тут со смеху прыснули все. Даже телохранитель Барона (до этого совершенно не менявшийся в лице с самого момента их знакомства) едва заметно улыбнулся. Голдберг даже закашлялся, не совладав со своим чудаковатым смехом. Один только предсказатель непонимающе смотрел на спутников, терпеливо ожидая пояснений.

— Ты же вроде из Танголлы, верно? Вот у тебя на родине что можно за килограмм соли купить? — сквозь слезы прохрипел обхохатывающийся Ас, придерживая самокрутку так, чтобы она не выпала из содрогавшегося от смеха рта.

— Купить за килограмм? Ну в денежном эквиваленте килограмм соли равняется где-то… — задумчиво начал говорить предсказатель, все еще не понимая, что именно послужило предметом для смеха его спутников.

— Да не мучьте его, — встрял в разговор Голдберг, вытирая усы от остатков похлебки. — Родина Верго имеет непосредственный доступ к морю. Благодаря опреснительным установкам и соляным плантациям, соль там стоит сущие копейки, дешевле чем розмарин или тимьян.

— Видишь ли, ясновидец, еще каких-то сорок лет назад соль использовалась в Помонте наравне с любой другой валютой. Она была настолько ценна, что кубиками спрессованной соли можно было спокойно расплатится в лавке у перекупщика, за, скажем, ту же парчу или жемчуг, — добродушно пояснил Гарри, смерив Вебера снисходительным взглядом.

— Ну сейчас конечно с этим туго, — внес свою лепту в разговор Ас. — Но вот на северных окраинах страны такой вот бартер все еще встречается. Да что там, в пригороде Стропыги мой сосед как-то выменял четыре килограмма порошковой соли на молодую козу. Сглупил конечно, я бы мог того простака у которого он животину брал, и за три, самое большее — три с половиной, уломать. Тут уж как у кого язык подвешен.

— Да что с него взять, — указал суповой ложкой на предсказателя Гарри. — Весь путь с отвисшей челюстью на местный быт поглядывает. Мы же для него чудаки как-никак. Да только мы здесь тоже не пальцем деланные, наслышаны, какой в Танголле странный народ, почуднее нашего будет. Они же там вино как воду пьют. Видел я купцов из твоей республики, и как они алкоголь круглые сутки хлещут. Что не бурдюк или бочка — то выпивка внутри.

— Нет, нет. Никто там одно только вино не пьет. Мои земляки всего лишь добавляют немного спиртного в воду, чтобы она не протухла раньше срока. И вам, к слову, того же советую. Хватит каких-то жалких двадцати грамм набрать в бутыль, и не придется каждый день беспокоится о обновлении его содержимого. Если не оставлять его на солнце, то и за неделю вода не протухнет, — терпеливо разъяснил Вебер, невольно восстанавливая в памяти образы своей солнечной родины.

— Добавлять винцо в каждый бурдюк? Тут я всеми руками за. Обязательно нужно будет предложить Остину эту идею! — рассмеялся Ас, выпуская одно облачко дыма за другим.

Верго тоже улыбнулся. Он был искренне рад что может сейчас так просто посидеть за костром, болтая о всякой чепухе, не вспоминая ни о чудовищах, что вполне возможно идут по их следу, ни о тех, кто этих чудовищ послал. Абсурдная, совершенно необязательная беседа приносила ему странное чувство покоя, унимая тревогу и позволяя отвлечься. Он знал, что этот момент не продлится вечно, а оттого и совершенно его не торопил, наслаждаясь мгновениями беспечности до последнего.

— Глупо конечно прозвучит, но я вам, случаем, забавную историю о моем давнем пациенте с ножевым ранением не рассказывал? — сам себе дивясь выпалил Вебер, совершенно не понимая причин своей небывалой говорливости.

— Да вы как-то не особо разговорчивы были последнее время. Уж забавных историй от вас не припомню, — задумчиво проговорил Барон, удивившись риторике спутника не меньше его самого.

— Рассказывай давай! Всяко поинтересней баек Голдберга будет, — одобрительно кивнул Ас, слегка закашлявшись от едкого дыма.

— Ну, справедливости ради, речь пойдет не о моем пациенте, — неуклюже начал свою историю предсказатель. — Но я присутствовал, когда все это произошло. Был тогда практикантом, вместе с однокурсниками наблюдал за работой настоящих врачей. К нам в санитарную часть доставили одного сумасбродного сержанта с небольшим ножом в бедре. Главный врач осмотрел его и говорит: «Мы сейчас тебя быстренько подлатаем. Ты, приятель, только нож не трогай, артерия все-таки рядом». Пациент попался нервный, доктора не послушал, и как с дуру вынет нож, словно назло. Кровь забрызгала во все стороны. Мы, совсем еще зеленые мальчишки, в шоке, и слова сказать не можем. «Ну я же просил не трогать нож, он должен был закупоривать рану и не позволять начаться серьезному кровотечению. Ты зачем его достал?» — сказал доктор и невозмутимо попросил побольше марли, на секунду отвернувшись и чертыхаясь про себя. Тут он слышит чавкающий звук, поворачивается обратно к пациенту и как заорет: «На кой черт ты воткнул нож обратно?!»

Верго удалось уже второй раз за день рассмешить своих спутников. Чересчур громко гоготавший Ас даже умудрился разбудить пару спавших наемников, сыскав в свою сторону несколько не очень ласковых словечек. Сам Остин пришел к ним чтобы разузнать по какой причине они так шумят, что их слышно далеко за пределами лагеря. Не стоит и говорить, что специфически пахнущая самокрутка Аса, строгого главаря гвардейцев отнюдь не обрадовала. Попытавшийся отшутится наемник быстро схлопотал сильный подзатыльник, после чего не меньше десяти минут выслушивал нотации от своего предводителя. На этой ноте испортивший всем веселье Остин и завершил собрание, призвав всех оставшихся наемников скорее завтракать и известив их о необходимости скорого продолжении похода.