– Ты! – выпучила я глаза, – А-а-а…

Кажется, вот так мне и придет самый настоящий конец, отнюдь даже не такой, о котором мечталось!

– Ой, снова завоняло, – пожаловалась Вася, оглядываясь по сторонам, – И что-то потемнело, видишь?

– Ни..чего я… не…вижу, – выдохнула, переворачиваясь на живот и утыкаясь в деревянный пол лицом. Но вот запах, тот самый запах тухлых яиц, а не сгнивших лягушачьих лап, я отчетливо уловила и напряглась.

Боль нарастала волнами, и когда я решила, что сейчас самое время отключиться, что-то громко хлопнуло внутри, и все прекратилось.

– Х-х-х, – выдохнула, зажмурившись и ощупывая себя руками.

Судя по всему, меня должно было разорвать на несколько частей, и глаза открывать было страшно.

– Забав, – жалобно прошептала Василиса, – А что это? А? Забав?

– Где? – прохрипела я, радуясь тому, что руки еще были приделаны к туловищу.

– В углу. – Еще тише сказала жаба и замолчала.

Я подняла голову и ничего не увидела. Совсем.

– Вась, – позвала, – Я ослепла?

– Не, – ткнулась мне в лицо жаба, – Поморгай, привыкнешь.

Она чавкнула над ухом, и я вздрогнула.

– Ты там ешь что ли?

– Я когда нервничаю, всегда ем, – прожевав, ответила она, – Ну? Видишь?

Глаза постепенно привыкали к странной темноте, и я, подтянувшись на руках, села, прижав к себе Василису.

Около шкафа чернота будто перетекала, разрастаясь и снова сворачиваясь клубком. А от нее щупальцами расходился плотный вонючий туман.

– Что ты на этот раз наделала? – зашептала жаба, – Мне как-то не по себе…

– Нашла, что спросить, – потерла я грудь, – Будто я когда-то точно знаю, что я наделала.

Печать была на месте, я чувствовала, как болит под ней кожа. Помотала головой и встала на ноги. Осторожно подошла к окну, вздрагивая от каждого шороха, и открыла его настежь, пуская внутрь свежий ночной воздух.

– Посиди тут, – оставила жабу на столе. Огляделась по сторонам и схватила свою Книгу заклинаний, сохнущую на подоконнике. И пусть она тоже пострадала от протухшей посылки для Лихо, но намокшая вес имела не малый, а оттого вполне годилась в качестве оружия.

– Не ходи, – позвала жалобно Васька, – Ой, чует мое сердце…

– Мое не чует, – оборвала я ее, перехватила поудобнее Книгу и пошла к шкафу.

– Просто у тебя его нет, – успокоила меня жаба, прыгая на плечо, – Знаешь ведь, что я тебя не брошу.

– Была охота, – дернула я плечом, подходя ближе к темному клубку. Он, казалось, нас и не замечал вовсе. Крутился себе, потихоньку растворяясь на воздухе.

– Ну вот же, а ты боялась, – выпрямилась я, разглядывая расползающийся туман, – Сейчас повоняет еще чуть-чуть и исчезнет.

– Что-то я уже не чувствую запахов, – пожаловалась жаба и снова захрустела пряником.

И тут прямо из этого клубка раздался стон.

– Ой, – икнула Вася, а я судорожно втянула воздух, – Что это?

– Я откуда знаю? – зашипела, отходя на несколько шагов.

– Так посмотри, – ткнула меня она в щеку.

– Ага, – я еще немного отошла, подумала, посмотрела на Книгу, взвесила ее в руках, а потом размахнулась и запустила ее в злополучный угол.

– Quid est hoc?1 – проревело оттуда, и мы с Васей мгновенно оказались в противоположной стороне чердака, – Ubi ego sum2?

– Чего это оно? – жабка обхватила меня за шею и мелко дрожала.

Или это я дрожала, так сразу и не разобрать.

– Ubi ego sum? – повторил гулкий голос из угла.

– Чего говорит? – зашептала Вася.

– Да не знаю, – я начала озираться по сторонам. Ну хоть маленькая палка-то на этом чердаке должна заваляться? – Точно ничего хорошего.

– И вам поздорову! – вдруг крикнула Васька и тут же спряталась у меня в волосах.

Я замерла, у шкафа тоже было тихо.

– А что? – зашептала жаба, – Не обязательно там кто-то плохой, а вежливость еще никто не отменял. Вот у нас в лесу, если ты…

Договорить ей не дали.

Шкаф, хрустнув, начал заваливаться на бок, а из темноты к нам стало выходить рогатое нечто.

– Мамочки, – взвизгнула я, присев на корточки, потому что это нечто я уже мельком видела. Такое просто так не развидеть. Такое на всю жизнь в памяти отпечатывается.

– Lamia3? – выступил вперед демон.

– Нет, – помимо воли вырвалось у меня, – Зара… Зара… Забава я.

– Ведьма, – кивнул головой демон и вдруг сел на пол, обхватив голову руками, – Снова ты! Ну почему?..

Тут уж и я села на пол, потому что стоять на корточках – никаких ног не хватит. А мои сегодня и так чуть не оторвались.

Демон молча раскачивался из стороны в сторону, и совсем не предпринимал попыток меня убить. Крушить все вокруг он вроде тоже пока не собирался. Поэтому я немножко подумала, посмотрела на Ваську, которая почесывала лапой округлившийся живот, и спросила:

– Господин демон? Доброго вам вечера. А вы чего тут?

Он застонал:

– Quid est hoc mihi? 4

– Похоже, болит у него чего-то, – ткнула меня в бок Васька.

Я плечами пожала и прошептала:

– Что у них болеть-то может?

– А я почем знаю? Переел? Рога натер? – жаба снова икнула, а я закатила глаза.

И тут в дверь чердака постучали. Я вскочила на ноги, подняв руки для заклинания, и тут же прижала их к животу. Нет уж, снова я так рисковать не буду.

А вот демон напрягся, повернул голову и внимательно посмотрел на дверь. Была бы я поспокойнее, полюбовалась, как чудесно красные глаза с черной кожей сочетаются.

– Забава! – закричал Бакуня из коридора, – Почему шум? Жильцы жалуются!

– Я… – не успела я ничего ответить, как рогатый вскочил с места, и, зарычав, кинулся к двери.

– А-а-а, – запищала храбрая жаба, снова перелезая мне за спину.

– Стой, – только и успела крикнуть я непонятно кому.

Бакуня, дернув ручку, зашел внутрь.

А демон, пролетев сквозь Чудя, замер на месте и, грозно сверкая своими глазами-угольками, обернулся.

– Чего тут у тебя? – огляделся Бакуня, – А, шкаф сломался. Так пришла бы и сказала.

– Ego occidam5!!! – зарычал демон, и я снова присела на пол, зажав уши.

Еще чуть-чуть и сама орать начну.

– А воняет чем? Крыса сдохла? – деловито обходил чердак трактирщик, – Полы помыть надо!

– Я… Ты… – заикаясь, начала я.

– Свечу тебе принес, – повернулся ко мне Чудь и улыбнулся, – Сидишь тут в темноте.

Демон, раздувая ноздри, кинулся на трактирщика – и снова пролетел через него.

Я поднялась на дрожащих ногах:

– Спасибо, Бакуня, за свечу и за…

Рогатый наклонил голову, обнажил длинные острые клыки и попытался схватить за шею маленького трактирщика. Я вздрогнула, но Бакуня только почесал затылок. Демон провел рукой перед глазами Чудя и нахмурился.

– Ты это, не думай, я не без понятия… Мы своих в беде не бросаем, – замялся Бакуня, – Ведьмы, конечно, вредные бабы, но все равно свои. Не то, что маги…

– Спа… спасибо, – я следила глазами за тем, как кружит вокруг Чудя демон, раздувая ноздри.

– Ладно, – Бакуня еще раз обвел глазами чердак, – Завтра приду, помогу порядок навести, сама понимаешь, мало желающих на чердаке жить, вот и недоглядел, что тут мужская рука надобна…

– По… понимаю, – я выдрала из волос жабу, – Завтра тогда, да?

Трактирщик еще раз улыбнулся, помахал мне на прощание и вышел за дверь. А я села на кровать, прижала к себе Ваську, глубоко вздохнула, стараясь не смотреть на мечущегося демона, и спросила тихо, подняв глаза к потолку:

– Может, все-таки проклятие, а?

Демон повернул голову, оскалившись:

– Maledictionem? No!6

– Знаешь, – тихо повернулась ко мне жаба, – Кажется, он нас понимает.