– Ну так, а что ему делать-то было? – в который раз завела разговор она, – Сама подумай, на кону безопасность мира…

– А с другой стороны всего лишь я, да? – вытерла проступившие слезы, – И как я? Что я теперь?..

– Двигайся давай, – пихнула меня локтем появившаяся тут же прачка, – Ишь, села тут страдать, когда нормальные люди работают!

И пока я молча открывала и закрывала рот, поставила рядом со мной злополучный таз, вытащила оттуда серый ком, когда-то бывший одеждой, и принялась полоскать его в фонтане.

– Ты! – наконец отмерла я, – Да что ты себе позволяешь?!

– Что надо, то и позволяю, шла бы ты отседова, блаженная, а? – повернула она ко мне голову, утирая локтем лоб.

– Что-о? – взвилась я, – Я …! Да ты …!

И привычно взмахнула руками, успев на мгновение насладиться ужасом в глазах хамки, но тут же дыхание перехватило, и я согнулась от дикой, разрывающей боли в груди там, где с недавних пор алел свежий шрам от печати, наложенной господином Верховным магом.

– Ы-ы-ы, – захрипела, падая на грязную каменную мостовую.

Кажется, характер свой нужно будет приструнить, если я хотела еще хоть немножечко пожить.

– Ишь, как корежит, – полюбовалась на лежащую меня прачка, – Уверена, что не блаженная, а?

Я помотала головой, поскуливая, и тихо шипяще выдохнула.

– Заразная? – нахмурила брови она.

Я закатила глаза, потом перевернулась на живот, подтянула колени и поднялась, упираясь кулаками в землю.

– Не, не должна бы. Разве что с недавних пор невезучая, – я перевела дыхание, – но это пока вроде по воздуху не передается.

– Не знаю – не знаю, – тут же отошла от меня она, хватаясь за медальон на груди.

– И побрякушка твоя от невезучести точно не спасет, – не в силах пока встать на ноги, я раскачивалась на коленях. Это ж надо, какая отдача мощная. До сих пор разноцветные пятна перед глазами.

– А что спасет? – подобралась она.

– Зелье может, – я села на землю, задумавшись, и огляделась в поисках слетевшей с меня Василисы.

– У-у-у, так это надоть к ведьмам идти, – прачка подошла и за руку подтянула меня вверх, прислонив к бортику фонтана, – ну их, они знаешь какие?

– Какие? – заинтересовалась я.

– Да такие, как ты, только хуже, – прачка снова отвернулась, принявшись за работу.

– Ни добавить, ни прибавить, – вылезла из воды Васька, а я молча засунула ее в карман, отлепилась от фонтана, покачалась на неустойчивых ногах, и пошла искать жилье. Потому что ведьма, лишенная своих сил, больше не имела права останавливаться в Ковене. Она больше ни на что прав не имела, если так подумать.

– Да хватит уже себя жалеть, – высунула мордочку жабка, будто читая мои мысли, – Где наша не пропадала.

– Где? – запустила я руку в волосы и поморщилась. Это ж сколько я не причесывалась?

– Сама отказалась от комнаты, которую тебе Айвен…

– Не упоминай, пожалуйста, больше его имени, – старательно сдерживаясь, чтобы не начать кричать, попросила я. И Васька вздохнула.

– Ты же сама понимаешь, что все это просто невозможное стечение обстоятельств, и поэтому…

– То, что во время моего экзамена в соседнем зале маговские выпускники пытались вызвать демона из нижних сфер и были чрезвычайно близки к успеху – это стечение обстоятельств, – остановилась я, раздувая ноздри и повышая голос, – То, что недостающим ключиком для завершения ритуала оказалась моя наследственная запрещенная сила, вышедшая от волнения из-под контроля, а я прямо к ним по ошибке портал открыла – тоже случайность.

Я помолчала, задумавшись, и добавила ради правды:

– Одна из тех, которые со мной всю жизнь происходят.

И тут же снова разозлилась:

– А вот то, что господин Верховный маг решил избавиться от демона за счет моих сил, тут уж…

И махнула рукой, закусив губу.

– Он же меня будущего лишил! Кто я теперь?..

– Он тебе жизнь вообще-то спас, – примирительно ответила Вася.

– Ох, Вась, а кто сказал, что мне его помощь была нужна? Ведьмы ведь своей смертью не умирают! А моя была бы такой, что еще долго обсуждали, – я мечтательно подняла глаза к небу, – Единственная в своем роде смерть, можно сказать…

– Дура, – плюнула жаба и полезла в карман.

– Сама такая, – обиделась я, – Зато теперь я не ведьма, радуйся, возможно даже смогу умереть от того, что меня какая-нибудь прачка ненароком тазом пришибет или лошадь наедет. Или вот…

– Ой, не начинай, а? Надоела, – буркнула из кармана Васька, а я передернула плечами и надула щеки. Вот подружка-то у меня теперь. И ведь не денешься от нее никуда.

В трактир «Вурдалачья радость», где по утру совсем не было народа, я заходила с самым кислым выражением лица, которое только могла изобразить. Остановилась на пороге, пока глаза привыкали к полумраку, а нос к запаху квашенной капусты, а потом пошла прямиком к стойке. И, увидев незнакомое лицо, нахмурилась:

– А где Ганс?

– Почем мне знать? – сердито ответил трактирщик, – Чего надо?

– Однако! – уважительно покивала я, присматриваясь к новому хозяину, который всего на полголовы над стойкой возвышался, – И из каких ты будешь?

– Я тебе не тыкал, ведьма, – трактирщик пропал из поля моего зрения, а потом снова вынырнул из-под стола, заметно увеличившись в росте.

Я, не сдержавшись, перегнулась посмотреть – так и есть, табуреточка.

– Гном? – прищурила я глаза.

– Сама ты гном! – встопорщил он бороду.

– Да ладно! – я прижала руки к груди, – Неужто Чудь белоглазая, наша, родненькая? Как же ты из-под земли-то… Да и сразу в столицу! Вы же…

– Мы же, как же… – заворчал трактирщик, – Не твоего ума дела, девка.

Я скривилась – понял-таки, что я больше не ведьма.

– Забава я, – подумав, положила ладони на стойку, – Мне бы комнату.

И вздохнула:

– Подешевле.

Он внимательно меня оглядел из-под кустистых светлых бровей, поцокал языком, потом спрыгнул с табуретки, покопался под стойкой и положил передо мной маленький ключ.

– Чердак. Три медяка за неделю.

Выбирать не приходилось. В кармане завозилась Василиса, я прижала ее ладонью, чтоб не высовывалась, положила деньги на стол, кивнула трактирщику и пошла наверх, смотреть свои новые хоромы.

– Бакуня я, – крикнул мне в спину Чудь. Я повернулась и, улыбнувшись, кивнула. Вот и познакомились.

– И как ты собираешься тут жить? – мы с жабой остановились перед маленькой дверью, куда даже я могла пройти разве что согнувшись.

– А что ты предлагаешь? – пожала я плечами. Расстраиваться по поводу жилья я точно не хотела, других поводов хватало.

– Ты знаешь, что я предлагаю, – посмотрела на меня Вася, – Он ведь говорил, что не бросит нас…

– Так, – я вытащила ее из кармана и положила на пол. А сама налегла на дверь. Несмотря на то, что ключ в замке со скипом, но повернулся, чердак открываться не хотел, – Если тебе совсем невмоготу со мной оставаться, иди к господину Верховному магу сама. Он же у нас такой добрый, ни за что в беде не оставит, да?

Васька неуверенно кивнула.

– И кормить будет, и жилье найдет, так?

– Так, – кивнула жаба.

– Угу, – я отошла на пару шагов, процедив сквозь зубы, – Как же эта дверь открывается?..

Разбежалась и стукнула плечом. Дверь не пошевелилась. Зато плечо ощутимо заныло, и я начала сердиться.

– А потом твой любименький господин Верховный маг решит, что обезвреживать злобную кикимору будет намного удобнее, если скормить ей перед этим одну слишком разговорчивую жабу. И что ты будешь делать?

– Ну, Забав, – заныла Василиса, – Да что ж ты выслушать его даже не хочешь?

–А что он мне скажет? – я встала напротив двери, подтянула юбку повыше и пнула дверь ногой, и тут же зашипела, больно ударившись пальцем.

Васька замолчала, загрустив.

– Ты подумай сама, – я села рядом, прислонившись спиной к злополучной двери, – Это он сейчас вину чувствует, помочь хочет, а потом?