– Ма-а! – жалобно взвыл Лапа, запрыгивая ко мне на колени.

– У него нет названия, – растерянно пожала я плечами. – Его используют для взлома замков. Металл разрывает, а охранные плетения остаются целыми.

Еще и взломщица! Пронеслось в мозгу Максимилиана, но он все же промолчал.

Неправда.

Очень хотелось оправдаться, но я вовремя прикусила язык.

Не стоит дознавателю знать о том, что подобные заклинания можно использовать для самозащиты. Замки оно уничтожает полностью, без остатка. А вот если использовать его против человека, эффект будет совсем другим.

Сначала на лице лопаются все капилляры. Затем наступает слепота и глухота. Жуткая боль. А заканчивается все тем, что морда превращается в сплошной синяк.

Потом, через пару недель, последствия проходят, но желающих испытать на себе подобное, как правило, не находится.

– Тогда поступим по-другому, – нахмурился Максимилиан. – Тебе нужно будет частично повторить заклинание, а я по его энергии попробую обратить процесс вспять.

Временной маг!

Вот это новость.

От удивления я разве что челюстью не клацнула.

Временные маги встречались еще реже, чем менталисты.

Я не знала точно, какими силами они обладали, но ходили слухи, что временщики способны обратить вспять любую силу.

Ох. Плохо. Очень плохо.

– Что мне надо делать? – сглатывая ставшую вязкой слюну, спросила я.

– Подойди, – сухо приказал Максимилиан.– Сядь рядом. Руки на морду и заново создай заклинание, но ни в коем случае не отпускай его. Просто удерживай созданным и попробуй соединить с первым. Представь, что оно едино. Неотпущенное и уже задействованное. Я попробую присоединиться к твоему заклинанию. Пожалуйста, не закрывайся. Ты ведь знаешь, что я не ментальный маг и не могу прочесть твои мысли или воздействовать на тебя.

Знать-то я знала.

Только, судя по инструкциям, Максимилиан собирался объединить наши энергии. А я этого не хотела. Более того, жутко боялась.

Совместные заклинания были особой магией. Они многократно увеличивали силы обоих магов, позволяя творить практически невозможные вещи.

До того как родители погибли, мы часто практиковали подобные ритуалы. После них мне казалось, что я летаю. Исчезали все страхи. Чужие мысли отделялись от собственных и не несли боли. Все становилось таким простым и понятным.

После побега все изменилось.

Фаргийский шаман сразу предупредил, что для изменения внешности и ауры будет использовать мои силы. О том, что будет больно, он тоже сказал. Но я не знала, что боль может быть такой.

Когда трансформировались кости, мышцы и сухожилия было больно, но терпимо. Гораздо хуже стало, когда я почувствовала, как подавляют мою волю. Как я перестаю быть самой собой, становясь безвольной, послушной куклой.

Мой самый большой страх.

Я не смогла его вынести, захотела умереть.

И умерла.

Два месяца провалялась в беспамятстве. Если бы не Лапа, я бы и дальше оставалась в нем.

Сломанная. Никому не нужная. Послушная чужой воле.

– Ма-а-а, – потерся Лапа о мою щеку.

Пора.

Я посмотрела на кота и с удивлением осознала, что он хочет оплаты. Пришло время платить по счетам.

Он спас тогда меня, теперь я должна спасти эту груду железа.

– Лисси, – поторопил меня Максимилиан.

Лапе я не могла отказать. Он был единственным живым существом, которому я доверяла. Но, боги, как же мне было страшно.

– Неужели ты боишься совместных заклинаний? – удивился дознаватель, видимо, заметив мою нерешительность. – Это же не больно.

Демоны.

Если я откажусь, Максимилиан может заподозрить неладное. Вдруг только ритуалы по изменению ауры и внешности настолько болезненные и опасные.

Боясь сорваться, я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на заклинании.

Вдох-выдох.

Нельзя показывать страх.

Отец всегда меня учил, что страх воспринимается неосознанно. Стоит начать бояться, и противник пойдет в наступление. Даже если он этого не хочет.

Страх всегда вызывает агрессию. Не имеет значения, кто ты и кто с тобой рядом. Противник или союзник. Чтобы вас ни связывало. Результат всегда будет один.

Слишком многие вещи человек не способен контролировать. Каким бы сильным он ни был.

Это закон жизни.

Тот, кто боится, уже мертв.

Прикосновение Максимилиана было мягким, даже нежным.

Меня словно завернули в теплое одеяло.

Вокруг бушевал смерч чужой энергии, скрежетал метал, что-то громыхало. Но все это проносилось мимо меня. Словно было где-то очень далеко и точно не со мной.

– Лисси, – послышался приглушенный голос. – Лисси, ты меня слышишь? Все закончилось. Ну же, открывай глаза. Не бойся.

Не бойся? О чем это он?

Лапа запрыгнул мне на колени, и я наконец вернулась в реальность.

– Ма-а, – боднул меня кот мохнатой башкой, явно подлизываясь.

Рядом, на корточках, держа мои руки в своих ладонях, сидел Максимилиан. А еще чуть дальше виновато потупившись и прижав уши к голове, сидел ЖИВОЙ железный пес.

Та-а-ак!

А вот теперь я хочу знать: откуда здесь взялось это чудо, почему я все проспала, и что еще успели натворить эти двое?

Ладно Лапа. От него можно ожидать чего угодно. Но Максимилиан! Он же взрослый мужчина, сильный, опытный маг и дознаватель Тайной канцелярии.

Тимир. Максимилиан Лироно

За окном экипажа тянулись бесконечные улочки предместья столицы.

Лисси смотрела на них, не отрываясь. А я все больше убеждался в правоте своей теории.

Девушка не прибывала в столицу впервые. Она в нее возвращалась.

Всю дорогу от Дарпула до Тимира я рассказывал Лисси о правилах этикета. Спешил научить ее, дать необходимый минимум. Объяснить, как надо вести себя с прислугой, как с аристократами, а как с простыми случайными встречными.

Вопреки своим первым словам о «смертельной усталости» от занятий этикета, Лисси слушала меня очень внимательно.

Только меня все чаще посещало ощущение, что все, что я говорил, она знала.

У Лисси и раньше проскальзывали движения и жесты, свойственные только аристократам. Осанка, походка, взгляд, все это в ней не было типичным для простолюдинки.

Единственное, что меня постоянно сбивало, – ее хамство. Вот оно точно было из мира жуликов и преступников.

Но сейчас, глядя на то, с какой грустью девушка смотрит на пролетающие мимо окна дома, я окончательно все осознал.

Признанных бастардов часто брали в отцовский дом. Иногда их даже воспитывали вместе с законными детьми. Давали образование, обеспечивали материально. Конечно, эти дети не могли рассчитывать на полное наследство или титул. Но их не бросали на произвол судьбы.

Скорее всего, именно так поступили с Лисси.

Но если затем отцу Лисси пришлось жениться, законная супруга могла потребовать отказа от ребенка. Как правило, такие вещи заранее обговаривались в помолвочном контракте. И если невеста была выше по статусу или финансовому положению, «отец» редко оспаривал данный пункт.

Неугодного ребенка просто отсылали с глаз долой.

Это объясняло резкие перемены в поведении Лисси. Ее слова о «еще одном завсегдатае борделей» и нервозность при упоминании «невест».

Зато теперь я знал, что мне нужно сделать.

Постоянно в Тимире проживали только четыре высокородные линии, обладающие даром менталистов. Чтобы узнать, кто Лисси на самом деле, мне всего лишь нужно сверить ее ауру с представителями этих родов. А дальше действовать по ситуации.

Одним доказательством из архива Лисси вряд ли сумеет отстоять свое имя.

Короткая вспышка, и мне в руки упал магический весник.

Развернув послание я увидел в нем всего два слова.

Все готово.

Вот и началось. Пути назад больше нет.

Экипаж въехал на небольшой постоялый двор. Рассчитавшись с возницей, я указал Лисси на небольшой крытый кеб.