Дьюку нравилась, что Мирина обо всех старалась заботиться и, кажется, кухня была её призванием с самого детства. Немногим старше Камиллы, она, похоже, была её полной противоположностью по характеру, а по склонности к труду даже превосходила. Никогда не жаловалась на усталость и всегда крутилась как пчёлка, постоянно то у плиты, то у камина, а если делать было совсем нечего, наводила порядок в кладовке и перебирала припасы. И всех старалась накормить и удивить интересными блюдами. Дьюку было совестно говорить, что в ордене Альстеир, где он проводил большую часть времени последние пару месяцев, довольно добротно кормили. А потому никогда не отказывался от всех дополнительных припасов, которые Мирина так старательно ему собирала в дорогу.

Наслаждаясь тишиной, Дьюк в очередной раз преподнёс кубок к губам, чуть не пролив содержимое. Кто-то подошёл сзади, и как следует треснул прямо по шее.

— Вот ты и убит, — торжественно провозгласил Дориан.

Местный сенешаль, а сказать по правде, самый беззаботный человек в замке появился будто бы из ниоткуда. Он следил за припасами, руководил кухней, слугами и командами охотников. А во время выезда управительницы сопровождал её с отрядом в качестве личной охраны. То есть практически никем не руководил, но иногда ненадолго пропадал. А вечерами находил где-то надежно спрятанное Камиллой Алкрийское королевское вино, ждал Дьюка и пару ребят из оборонительного отряда и рассказывал у камина какие-нибудь истории.

— Знаешь, почему у меня получилось, а у тебя нет? — всё ещё торжествующе спросил он.

Недавно они поспорили, что Дьюк может незаметно подкрасться и убить его, но было это один раз и тогда они изрядно выпили. Молчание и сонное выражение лица заставило сенешаля продолжить, не дожидаясь ответа:

— Ты тихо крадешься, но не ждёшь удобного момента. Если противник стоит на ногах, он может быстро обернуться и даже застать тебя врасплох. Поэтому нужно дождаться. Я вот просто подождал пока ты сел. Даже если бы ты меня услышал, чтобы встать и защититься нужно время, за которое я могу спокойно тебя убить, понял?

— Дождаться нужного момента, — тупо повторил Дьюк. — Понял.

— Всему вас, молодняк, учить надо, — усмехнулся Дориан. — Мы ждали тебе вчера вечером, ты где пропадал? Опять умные книжки читать ходил?

Но Дьюк лишь махнул рукой:

— Заглянул в канцелярию на минутку, и Камилла попросила помочь разобрать бумаги.

— Ох, какой кошмар! — наигранно посочувствовал Дориан. — Ну, ты хоть наказал её ночью за это?

Дьюк вечно терялся и никогда не был готов отвечать на подобные вопросы, хоть они иногда и возникали. А Дориан об этом прекрасно знал и потому, бывало, подтрунивал. Скучать с ним не приходилось. Вот и в этот раз он, не дождавшись ответа, махнул рукой:

— Ладно, можешь не отвечать, я и так знаю, что нет.

А вот Мирина не желала с этим мириться и молчать:

— Как можно быть таким бестактным, господин Дориан? Между прочим, Дьюк и Камилла прекрасная пара!

— Кто б сомневался, — ответил он. — Лучше налей мне тоже вина.

Вместо того, чтобы исполнить просьбу, девушка указала на тумбу с алкоголем в углу холла и сказала:

— Вино стоит там, а у меня очень много дел.

И удалилась так быстро, что и не догнать. Пока Дьюк смаковал напиток, Дориан вздохнул и направился наливать себе сам, по пути пробурчав что-то недовольное. В это замечательное, по мнению Дьюка, утро, он бы уже в ближайшее время сел на лошадь и ускакал обратно в орден. И вместе с небольшим сопровождающим отрядом остановился бы перекусить в небольшой, но очень хорошей таверне. А ещё сравнительно недавно, недалеко от дороги в орден, обнаружилось небольшое озеро, в котором можно было искупаться в тёплый летний день. Такой, как сегодня.

— Что-то ты с утра ещё более серьёзный, чем обычно, — заметил Дориан, усаживаясь напротив. — Чего интересного скажешь?

— Похоже, мы едем в Алкорию.

Дориан некоторое время сидел молча, а затем и вовсе издал что-то похожее на смешок. Кажется, сегодня у кого-то было излишне хорошее настроение.

— Что смешного? — спокойно уточнил Дьюк.

— Слова «мы», «едем» и «Алкория» просто не могут звучать в одном предложении. Знаешь, почему?

Пауза после вопроса затянулась, просто вынуждая Дьюка спросить:

— Почему?

— Потому что туда практически невозможно доехать. И потом, куда ты там собрался? В пригород на окраине границы, розы по дешёвке покупать?

— Его величество, принц Освальд пригласил Амелию в королевский дворец, на приём.

— Оуу…

Дориан явно был слегка шокирован таким поворотом событий и некоторое время о чем-то размышлял. Затем пододвинулся ближе к Дьюку, заговорчески обнял за плечо и прошептал:

— Я там такие места знаю, зашатаешься. Есть один хороший открытый дом…

Дьюк отстранился, не желая слушать дальше. Это была ещё одна из хороших шуток Дориана на тему того, о чём в слух обычно говорить не принято. Ибо они оба знали, что открытым домом называли места, где можно на некоторое время заполучить женщину легкого поведения. Конечно, может в Алкории и вправду есть подобное место, но Дьюк знал о Палеонессе лишь из книг. Девочки там все сплошь вооружены, а военное дело — женская профессия. И, если с ними невзначай грубо заговорит незнакомец, такой как Дориан, ему тут же дадут в лоб. Правда, интересно и то, что в военное время с девами творили те самые вещи, когда они оказывались во вражеском плену… Учитель Мейсон говорил, что у них на этот случай есть маленький флакончик с ядом, который они принимают, попав в плен. И называется он «Тихая вода». Говорят, убивает такой флакончик, почти мгновенно.

Допив вино, Дьюк вернулся обратно в донжон и застал управительницу уже проснувшейся, одетой и беспокойно что-то ищущей у себя на столе. На ней была красивая темно-зеленая туника, такие же штаны, а поверх светлый плащ с вышитыми по краям узорами. Всё это в сочетании с украшениями смотрелось богато и при первом взгляде ни у кого бы не возникло мысли, из какого она сословия. Только леди в основном носили женскую одежду, а Дьюк ещё с детства помнил рассказы о том, как её родители кое-как заставляли надевать платья, а она всеми силами отнекивалась. Однако, будучи взрослой иногда их одевала, когда выходила куда-нибудь на прием или важное мероприятие. И всегда злилась. Фигура у управительницы не была идеальной, хоть и плохой, по мнению Дьюка, её уж точно не назовешь. Но хорошо то, что потом платье нужно было снимать, а в одиночку это сделать проблематично. И приходилось либо ждать слуг, либо Дьюка, который с чувством полного властвования над завязочками, медленно раздевал управительницу, и всё это плавно перерастало в занятие любовью.

— Я уже всё сообщила господину Мейсону, можешь его не искать, — сказала Камилла. — Он отправляется в столицу на пару дней повидаться с сыновьями.

— Отлично, значит будем собираться в дорогу.

Камилла нашла на столе родовую печать и аккуратно убрала в ящик, а затем помчалась в комнату напротив, приоткрыла дверь и остановилась. Судя по тому, как её руки скрестились на груди, управительница снова была чем-то недовольна.

— Почему у тебя опять бардак в комнате?

Амелия была у себя и, видимо, уже почти собралась в дорогу.

— Я искала зеленое платье, то, что в горошек.

— И забыла убрать вещи на место?

Дьюк подумал, что сейчас девочка в очередной раз возмутится, что всех слуг, которые должны тут всё прибрать, уволили, но не угадал.

— Я сейчас уберу. Просто собираю всё самое необходимое.

— Будь так добра. Раз уж сегодня не идёшь на учёбу, хотя бы приберись перед отъездом.

Дьюк заглянул в комнату Амелии и увидел творящийся там хаос. Часть гардероба валялась на сундуках для одежды, часть на незастеленной кровати, ящики тумбочки были наполовину открыты, как и шкафы, а одна из подушек валялась на полу. Он вспомнил, как однажды в осенний романтический вечер они с Камиллой поужинали при свечах и собрались идти в постель, а она на минутку заглянула к Амелии. Дьюк отправился в спальню, лежал и ждал довольно долго, но она всё не приходила. А потом оказалось, что Камилла уже не первый раз замечала царящий в комнате бардак и решила заставить девочку убираться. А сама при этом сидела и следила за тем, чтобы порядок действительно наводился.