В телевизионном репортаже Гарринча говорил также о детском футболе. О том, что юные футболисты в большинстве своем предоставлены сами себе, с ними никто не занимается и что только благодаря любви мальчишек к футболу команды пополняются способными игроками. Однако большинство талантливых ребят за свою жизнь так ни разу и не ступили на настоящий зеленый газон большого футбольного поля. Гарринча подчеркнул при этом, что ветераны бразильского футбола как раз и могли бы стать учителями юных футболистов в специальных школах, которых в стране раз-два и обчелся.

Репортаж Гарринчи не понравился руководителям бразильского спорта, и долгое время футболиста не пускали на порог клубов.

Мексиканский журнал «Импакто», анализируя жизнь Гарринчи, столь печально закончившего свою футбольную карьеру, позволил себе сделать некоторые обобщения. Назывались имена английского футболиста Джорджа Беста, других, которые тоже ведут жизнь, похожую на жизнь Гарринчи. И никто ничего не сделал для угасших звезд футбола.

Тяжелые травмы, сложные отношения с тренерами помешали Маноэлу сохранить себя в футболе так долго, как это удалось Пеле. Он далек от рекордов Пеле, хотя на земле, в том числе и в самой Бразилии, мало футболистов, дважды удостоенных звания чемпионов мира. Однако, если Пеле как истинный «король футбола» умел властвовать на поле, подчинять себе игру всей команды, то Гарринча, нередко действуя в одиночку, подчинял сердца зрителей, доставляя им своей необычной игрой огромное удовольствие.

«Гарринча, — писал в своей книге „Гиганты бразильского футбола“ бразильский журналист Марко де Кастро, — стал главной надеждой страны. В нем увидели человека, способного повести за собой сборную, сохранить для нее атакующий стиль и обеспечить победу».

Когда Пеле наотрез отказался выступить в составе бразильской сборной на чемпионате мира 1974 года, многие болельщики говорили: «Если бы в сборную снова позвали Гарринчу и он знал, что опять нужен команде, Гарринча бы вернулся».

«Здесь покоится с миром тот, кто был радостью народа».

(Надпись на надгробье Гарринчи)

Белый «фольксваген» по кличке «войяж», быстрый и верткий, мчался навстречу солнцу по прямой как стрела авениде Бразил. Эту машину мы с оператором специально взяли в аренду, чтобы беспрепятственно добраться до Пау-Гранде. Позади, в багажном отделении, чуть постукивая на неровностях дороги, лежали штативы, кофры с киносъемочным и звукозаписывающим оборудованием.

В рабочем плане пребывания в 1984 году в Рио-де-Жанейро, уплотненном до минуты, отводилось время и для посещения родных мест Гарринчи. И теперь мы испытывали удовлетворение от того, что карнавальная суета не помешала нам отправиться в это небольшое путешествие.

Как вы помните, Пау-Гранде находится километрах в восьмидесяти от Рио-де-Жанейро. По хорошей дороге это от силы час езды.

В бывшей океанской столице Бразилии с пятимиллионным населением почти миллион автомобилей. Эта шумная армада круглые сутки бесконечным урчащим и воющим потоком мчится по широким скоростным авенидам и маленьким улочкам. В зависимости от времени суток и ширины магистрали этот поток то редеет, то уплотняется. Он нетерпеливо рычит, остановленный красным светом светофора, бешено срывается с места навстречу зеленому сигналу, проскакивает перекрестки на желтый.

За два десятка лет Рио вырос в три раза. Если раньше город теснился между горами и океаном, то теперь, выйдя через туннели и прорубленные между скал расщелины-проезды за границы горной цепи, он заполнил огромное пространство за грядой прибрежных гор.

Рельеф затрудняет строительство виадуков в Рио-де-Жанейро. Практически лишь один из них соединяет внешнюю и внутреннюю части города, нависая тяжелой тенью над пролегающими под ним улицами. Виадук строился долго. В 1971 году из-за просчетов архитектора и подрядчиков средь бела дня один из его пролетов рухнул, погребя под бетонными плитами более тридцати автомобилей и автобусов с людьми. Трагедия потрясла город, и долгое время виадук висел на бетонных опорах недостроенный. Но постепенно беда забылась, и строители, восстановив рухнувший пролет, довели до конца начатую работу. Скоростная надземка приняла на свои могучие плечи солидную часть городского автотранспорта и с тех пор безропотно выполняет миссию основной магистрали, связавшей юг и север города. Почти прямая магистраль проходит через два больших туннеля. Один из них, самый длинный в стране — более двух километров, пробуравил насквозь подножие огромного гористого массива. В туннеле, несмотря на вечно жужжащие мощные вентиляторы, всегда стоит горький запах выхлопных газов, и каждый водитель старается проскочить этот мрачный этап пути на едином вдохе. Беда, если поломка или лопнувшая шина останавливает в туннеле хотя бы одну машину. В считанные секунды создается пробка, «раскупорить» которую в течение двух-трех часов не в силах целый отряд полиции.

Водитель, неуверенно ориентирующийся в городе, сталкивается с одной трудностью. Со стороны озера Родриго Фрейтас из-за сложности развязок и несовершенной системы указателей порой бывает трудно вписаться в основной поток мчащихся с большой скоростью автомобилей, и тогда ваша машина вынуждена в объезд через всю пляжную зону, через центр города, а затем вдоль бесконечных портовых складов выбираться на авениду Бразил. До недавнего времени эта улица являлась единственной, по которой можно было выехать из Рио-де-Жанейро. Нетрудно представить, сколько на ней скапливалось машин!

Мы удачно выбрались из транспортной круговерти, хотя и потоптались немного перед въездом в главный туннель, ожидая, когда впередиидущий поток машин проскочит трудный участок.

Вырвавшись на виадук, машина промчалась над крышами невысоких зданий промышленной зоны города и попала на пятирядное загородное шоссе. Рио как-то сразу остался позади. В раскрытые окна машины врывался жаркий тропический ветер, увеличивая и без того большой шум работающего на полную мощность мотора.

Быстро ездят в Бразилии. Иной раз на горных дорогах нет-нет да и встретишь дорожный знак, запрещающий ехать со скоростью больше 110 километров в час. И это, повторяю, на горных дорогах. Мимо проносились разномастные автомобили, легко обгоняя наш «фольксваген», хотя стрелка спидометра не уходила с отметки «100». Скорость нередко губит даже самых умелых бразильских водителей. Несколько лет назад на автостраде Рио-де-Жанейро — Сан-Паулу столкнулись, не сумев притормозить, сразу сто шесть автомобилей.

Зной подгоняет водителей, а хорошее покрытие дорог, за которыми в Бразилии тщательно следят, способствует быстрой, безудержной езде. Большинство автострад — платные. Через каждые 100—150 километров дорогу перекрывают гигантские заборы — «педажио», где с каждого шофера взимается плата за проезд. Основная часть получаемых таким образом средств ассигнуется на ремонт и замену асфальтового покрытия, восстановление разметки, а также на организацию работы техобслуживания. Машины службы технической помощи постоянно курсируют вдоль дороги.

У нас не было путеводителя, и, выехав за черту города, мы вскоре занялись расспросами.

Представители дорожной полиции нам не встретились, пришлось обращаться к пешеходам. Не все знали, где находится Пау-Гранде. Многие вообще не слышали о городе с таким названием. Другие советовали доехать до Петрополиса и справиться там. Третьи долго раздумывали и давали неуверенные ответы. Наконец один из расспрашиваемых нами бразильцев спросил, что мы там ищем? И когда мы сказали, что едем на родину Гарринчи, его взгляд просветлел, на лице появилась улыбка:

— А-а, Пау-Гранде! Ну конечно, там родился и похоронен Гарринча! — Начались подробные объяснения, где сворачивать и что переезжать. Но сообразив, что всю информацию мы все равно не запомним, словоохотливый бразилец посоветовал спрашивать не Пау-Гранде, а город, где жил Гарринча.