Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

При таком повороте событий Москва, скорее всего, никогда не смогла бы подняться, как лидер Северо-Восточной Руси, а уж тем более как лидер «Всея Руси». Московский вариант русской культуры не стал бы ведущим, не стал бы ассоциироваться с самим словом «Русь».

Вторая виртуальность

Возможен был и другой вариант решения проблемы, более глобальный. 1400 год, Ватикан. Папа римский заявляет, что мелкие вероисповедные различия между Западом и Востоком Церкви несущественны. Что он не претендует на власть над детьми апостольской церкви, которые хотят быть независимы от Рима и подчиняться другим, восточным патриархам. Он их тоже считает своими духовными детьми и будет молиться за них.

Папа также требует немедленного прекращения всех крестовых походов против православных стран, требует примирения крестоносцев с населением стран, в которых они действуют.

Он сурово осуждает земных владык вроде польского короля Владислава (Ягелло), притесняющего своих православных подданных, и отечески просит его больше так никогда не делать.

Одновременно патриарх Константинопольский заявляет, что все различия в догмах и в отправлении культа он не считает принципиальными, и что различия нисколько не мешают ему одинаково любить всех духовных чад апостольской церкви. Что для него католики — духовные дети, находящиеся под омофором одного из патриархов единой кафолической церкви, и он не будет никогда ни анафемствовать католиков, ни считать их конфессию ересью. После чего патриархи встречаются где-то между Римом и Константинополем. Скажем, в Венеции или в Дубровнике.

Они обнимаются и дружно призывают своих духовных чад отринуть вражду и заняться самоусовершенствованием, богоискательством и прочими полезными делами, а не шизофренической конфронтацией друг с другом. У каждого из иерархов при этом за пазухой может быть по здоровенному булыжнику, но это уже дела не меняет; политика на каждом шагу так и делается.

Такая встреча патриархов имела бы множество различных последствий в разных концах всего христианского мира — и не только в нем.

Глава 15

РАСПАД ЕДИНСТВА

…Спрашиваю, как по-украински «кот»? Он отвечает: «Кит». Спрашиваю: «А как кит»?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.

М. А. Булгаков

Как звучит ария Ленского по-украински? «Чи гепнусь я, дрючком пробертый, чи мимо прошпандорыть вин?»

Что такое по-украински: «Попер самопер до мордописни»? — «Поехал автомобиль к фотографии».

Шутки русской интеллигенции в Киеве в 50—60-х годах XX века

Удивительные укры

В непрочное время «парада суверенитетов» на Украине появилась великолепная идея. Оказывается, испокон веку обитало на Украине племя укров. Это укры строили жилища из костей мамонта, делали украшения из мамонтового бивня задолго до конца Великого оледенения.

Конечно же, все археологические культуры и каменного, и бронзового, и железного веков тоже созданы украми, говорившими все это время на родном украинском языке. Стоит ли говорить, что и Атилла был вовсе не каким-то там гунном? Он был, конечно же, укром, украинским богатырем Богуном Бочилой (по другой версии — Мочилой).

Но загадочные и в высшей степени героические укры остались неизвестны не только современным ученым, но и населению будущей Украины в любом из ранних периодов ее истории.

Более того. Ни житель Москвы, ни житель Киева, ни житель Львова XV или XVI веков не имел понятия ни о какой такой «Украине». В источниках только появляется это новое слово… Появляется одновременно на Руси и в Польше.

О происхождении слова можно спорить, но, вероятнее всего, применяется оно в самом «обидном» смысле — как обозначение окраины-украины.

Еще в XVI—XVII веках и на «Украине», и в Польше, и в Московии хорошо знали, что такое Юго-Западная Русь.

Называли ее и Южной Русью, и Малой Русью, и даже очень конкретно — Киевщиной. Но даже после появления термина «Украина» название «Юго-Западная Русь» дожило в народном языке до XVIII века и сохранилось как термин в истории и в филологии. А термин «Малая Русь» дожил до XX века, и даже сейчас украинец вполне может назвать себя малороссом и все его вполне поймут: и на Руси, и в Польше, и на Украине.

Заодно уточню, что и в XV, и даже в XVII веках современники очень четко разделяли Юго-Западную Русь (будущую Украину) и Волынь, и Галицию (теперь там тоже Украина).

Конечно же, серьезные люди на Украине морщатся, когда при них заговорят про укров. Отношение к ним примерно такое же, как у нас к творениям Петухова. Но в официальной историографии и Украины, и Белоруссии всерьез считают: история Древней Руси — это и есть история украинцев и белорусов. Белорусам еще как-то сложнее. Ни Минск, ни Полоцк явно не относятся к тем городам, где происходили основные события древней русской истории.

Приходится придумывать… Или ограничиваться тем, что утверждается некая общая идея: мол, местные племена все равно стали основой для белорусов, века с XIV.

А уж на Украине так совсем хорошо, и привязка истории Древней Руси к несравненно более поздним реалиям процветает. История Древней Руси там и рассматривается, как история Украины. Киев — это украинский город. Ярослав Мудрый — украинский князь. Русская Правда — украинский правовой кодекс. И очень многие жители Украины принимают все это всерьез.

Честно говоря, меня удивляет приверженность к этому неудачному слову: Украина. И очень позднее оно, и какое-то… Ну, неполноценное, что ли. Вот слова Белая Русь, Малая Русь — несравненно древнее и, казалось бы, почтеннее. Или их так беспокоит, что их Русь — Малая? Непременно нужно, чтобы была побольше? Проблемы национально озабоченных людей бывает непросто понять.

Но даже если называть Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха не украинскими, а малоросскими князьями, мало что изменится по существу. Потому что назвать и их, и даже Василия Острожского или Ивана Вишневецкого малороссами можно только в одном случае: если совершенно игнорировать то, что они сами об этом думали.

Можно, конечно, и Франциска Скорину назвать белорусским ученым или даже создателем белорусского литературного языка… Можно считать «Библию русску» переводом именно на белорусский язык, есть для этого даже некоторые основания… Но только вот сам Франциск Скорина так не думал.

Григорий Сковорода уже в XVIII веке тоже не очень осознавал свою борьбу с презирающими народ феодалами, как борьбу с украинофобами. Свой язык он как-то больше называл русским, и пренебрежение ополяченной шляхты к этому языку, этому народу и его традициям так и трактовал, как неприязнь, неуважение к РУССКИМ.

Так же если вы помните, трактовали русских и И. Гизель, и другие люди XVI—XVII веков. Ну что поделать, не выделяли они из русских украинцев и белорусов!

Политическая злоба дня требует выяснить и сказать совершенно точно, чьи это летописи, кто здесь жил и к какому народу принадлежит известный человек. Но сделать это крайне трудно.

Как трудно бывает разделить три славянских народа, показывает хотя бы работа с летописями, которые оказываются то литовскими, то белорусскими, то белорусско-литовскими и в этом качестве вполне загадочно включающими украинские…

А солидный справочник к числу белорусских относит даже смоленскую «Аврамкину летопись» [57]. Вот ведь путаница!

По-видимому, имеет смысл послушать самих предков: они-то когда стали говорить про Украину и Белоруссию?

Появление украинцев и белорусов

Русь, Россия — это суперэтнос. Это огромный по масштабу конгломерат родственных племен, которые понимают друг друга без переводчика, имеют общую историческую судьбу (жили в одном государстве, пусть недолго), но обитают в разных природных зонах, в разных экологических условиях и находятся в тесных контактах с разными цивилизациями.

63
{"b":"85519","o":1}