Система ПРО стран НАТО зафиксировала ударную волну из России и на всякий случай закрыла голову руками. С орбиты сошёл спутник погоды, что чудесным образом не отразилось на качестве прогнозов.
- А беруши и правда помогают! - порадовался крыс Марк и юркнул под плинтус.
Так и началось это противостояние. Человека и крысы. Влекомая жаждой битвы, Светлана Амаяковна подкарауливала Марка повсюду. Бесшумная походка, меткий глаз и твёрдая рука сейчас были как нельзя кстати. Жаль, что на деле всё ограничивалось грацией экскаватора. Маленькие злые глаза с пляшущими красными бликами, хищный оскал, мелкие кривые зубы и насторожённо топорщившиеся усы испугали Марка не на шутку. Ещё бы. Он заглянул по-соседски разжиться щепотью соли, или сахара, или чего-нибудь ещё съестного, а попал на войну.
Да и дальнейшие события напоминали реалити-шоу «Последний герой». Светлана нанесла на щёки две полосы свекольного сока и вышла на проспект войны. В арсенале девы-воительницы были тапки сорок-растоптанного размера, несколько летающих керамических тарелок и, конечно, крик.
В наличии был и полный набор разных капканов, ловушек, приманок и отрав, которые приносили пользу только их продавцам. Результаты сражения за ночь были впечатляющими: куча битой посуды, восемь сработавших капканов, восемь ушибов у тёти Светы на ногах, разбитая лампочка в коридоре и разбитые надежды на спокойный вечер у Марка. От его прямых атак Светлана запрыгивала на стол. Помимо невольных ценителей оперы кухонного исполнения, незамедлительно, после первого звонка, буквально через два часа заявились и сотрудники полиции с лицами сотрудников милиции.
«Оборотни в погонах!» - подумала про них Маяковна, но виду не подала. Убедившись, что в квартире никого не убивают и не мучают песнями Ипостаса Михайлова, полицейские дальше порога проходить не стали, да и помощи в поимке Марка не оказали, отговорившись тайным членством в Обществе защиты животных и Мальтийском рыцарском ордене.
Приезжали и врачи, но, как и положено, только утром следующего дня, и то пугали штрафом за ложный вызов. На замечание - мол, я вас и не вызывала - потребовали показать язык и долго умилялись здоровому горлышку.
Утро было мучительным и блёклым, как поцелуй дементора. Крыс отсыпался под плинтусом. Тётя Света, завершив ночные бдения, напоминала сомнамбулу с тапком наперевес. От такого охотника шарахнулись бы все мало-мальски уважающие себя зомби, если бы они были. А может быть, именно потому их и не было.
«А ведь у соседа есть кот!» - щёлкнуло в мозгу у Маяковны.
Миша был выходной, невыспавшийся и злой в связи с неожиданным появлением сибирской Монсеррат Кабалье в их доме, а теперь ещё и в квартире, да в столь поздний час раннего утра. Однако вид соседки с тапком повышенного радиуса поражения разбудил его не хуже кофе. Не хуже чашки горячего свежесмолотого кофе с одной ложкой сахара и чуть белёсой пенкой по краям, неожиданно выплеснутой на живот.
- Сосед! Дай кота! - Прозвучало так же неожиданно, как если бы соседка снизу пригласила его на кровавое жертвоприношение. Хотя, по сути, так оно и было.
Пух, сонный, не соображающий, что от него хотят, был передан в алчные руки соседки и водворён в квартиру Маяковны с целью жестокой расправы над крысом. Его тирада про цивилизованное общество и принципы гуманизма была проигнорирована самым бесцеремонным образом. Миша был повторно поднят с постели, так как Амаяковне нужно было где-то переждать кровавую бойню, а Миша всё равно не спит, да и чай попить с соседкой не откажется же. Ведь не откажется?
От души посочувствовав крысу, Михаил сам оказался в роли подопытной мышки. Град вопросов захлестнул бедного парня, как снежный ураган побережье тропического курорта. Пожалуй, не хватало только светильника в лицо и фразы с немецким акцентом: «Гофари, рушшкий Майкл, почему ты исчо не шенат? Софрёшь - расстреляю!»
А в это время Пух, закончивший высказывать закрытой двери свои мысли о бездушном обществе и предательстве со стороны друга, совершил подвиг, достойный подражания потомков. Он сожрал сосиски из тарелки на столе и развалился спать на диване. Марк, не ожидавший подобного развития событий, выглянул из-под плинтуса. Пух потянулся и спросил:
- Ты тут жив ещё? Я от знакомства с этой матёрой истеричкой, наверное, поседел.
Потом зевнул и добавил:
- Но по мне это всё равно не заметно!
- Так ты не будешь меня есть? - удивился крыс.
- Фи! Средневековая дикость! Я, между прочим, мало того, что Кот Учёный наших дней, так ещё и взрослый и вполне самодостаточный Кысундр!
- А…можно выйти к тебе? - робко спросил Марк.
- Валяй, - ответил Пух, - делай что хочешь, главное, мне не мешай!
Так и сложилась простая мужская дружба между крысом и котом. Домой Пух нёсся галопом, как истинный рысак. И получилось у него это настолько лихо, что никто не успел заметить, что под пушистым животом кота болтается одинокий пассажир. Так в квартире Михаила появился Марк.
За следующий час Марк был представлен Хойе, ознакомлен со сводом правил, которые причудливо уместились в единственную фразу: "Делай что хочешь, только другим не мешай!" И наконец, проинструктирован по поводу последнего и не самого важного обитателя - Миши. По крайней мере, именно так это получалось со слов Владыки хоромов, кота Пухия.
Хойя с интересом наблюдал за смешными трёхмерными живчиками, которые в целом составляли некий альянс и показывали частичку этого Мира. За время пребывания в тугой плотности Курад осознал, что хомо считают себя высшими существами, не подозревая, что любой из «низших» мнит себя точно таким же Властителем всего. Пришелец не вмешивался в разговор, потому что все были увлечены рассказом крыса о его битве с домомучительницей. По рассказу выходило, что Светлана Амаяковна была ростом метров восемь и весом тонны три. Пух это горестно подтверждал, особо смакуя момент его транспортировки за шкирку и надругательства над свободой выбора и перемещения вполне взрослого и самодостаточного Кысундра. Рассказывая это на пятый или шестой раз, кот проговорился и ляпнул Марку: «А так-то я тебя сюда позвал не просто. Ты, Маркуша, мне поможешь, когда…» Сообразив, что ляпнул лишнего, лохматый комбинатор срочно скрылся из комнаты в сторону туалета, отговорившись тем, что не все йогурты одинаково полезны.
Маша не заметила, как съела три эскимо подряд. В принципе, она не очень любила мороженое, но с Мишей забыла об этом. Она вообще с ним забывала обо всем и видела только его красивые и бездонные глаза. И всё в этот вечер было просто замечательно!
Случайность. Как часто она неслучайна! Когда цепочка незначительных событий приводит к полному краху, а он, в свою очередь, может обернуться счастьем. А может и не обернуться. Судьба - дама капризная. И не просто так застревают лифты, не просто так эвакуаторы увозят машины, перенося встречи на несколько часов. Дворник случайно не отдолбил часть льда на крыльце кинотеатра. Маша случайно вышла в правую дверь и не посмотрела под ноги. Миша случайно не выспался ночью и не успел среагировать на вскрик подруги. Просто набор случайностей. А в итоге подвёрнутая нога, слёзы и боль. Миша аккуратно поднял Машу на руки и прижал к себе.
- Прости меня! Я такая неуклюжая…
- Это ты прости меня, я нерасторопный. Машунь, пойдём ко мне?
- Без глупостей?
- Без глупостей! Просто до меня тебя нести только два квартала, а к тебе идти через мост…..
- Так пойдём, мой пассажиро-перевозчик!
- Пристегнись, мой ценный груз!
Пух выскочил встречать, но что-то в его глазах Мишу насторожило…
- Ну вот мы и дома! Дай помогу разуться. Нет-нет, позволь поухаживать!
Спустя полчаса Маша была усажена в кресло, напоена чаем со сгущёнкой, и её нога была намазана чем-то жутко пахучим и замотана в шерстяной шарфик с длинными лохматыми кистями. Её доводы об отсутствии боли пресекались самым решительным образом голосом, полным вселенской скорби. Даже шутка про «Шёл, упал, очнулся - гипс…» не смогла остудить в Мише пыл Айболита. Ведь когда ещё выдастся такая шикарная возможность показаться Маше во всей красе своего милосердия, добродетели и гостеприимности? Мужчина, как известно, ещё долго находится под впечатлением, которое он произвёл на женщину. На протяжении процедур лечения и чаепития Маша чуть рассеянно гладила Пуха, а он мурчал на сорок голосов и оттенков, тёрся об её руку.
