— Если мы сумеем создать капсулу для людей, в которой они смогут выжить, и экранирование для устройств… — проговорил Глушко. — У меня были наработки по доспеху для экстремальных условий зоны. Но его забраковали, ведь пилоту невозможно использовать атакующие и защитные конструкты.

— В данный момент для нас это не критично. — подумав сказал я. — Да, возможно к центру придется пробиваться с боем, твари диссонанса никуда не денутся, но в стране не так много одаренных которые способны пересилить их конструктами. Скорее вопрос в использовании надежных орудийных систем. И в том на сколько будут меняться свойства материалов вблизи с центром зоны.

— Вы же понимаете, ваше высочество, что все обозначенные вами проекты — это очень, очень дорого? — подняв на меня глаза спросил Глушко. — Выдержит ли страна такое напряжение? Выдержит ли экономика?

— Прекрасно понимаю, но, если мы не сумеем справится с поставленными задачами, очень возможно, что и страны вскоре не станет. — ответил я. — За три месяца человечество потеряло пятьдесят миллионов человек, это по самым оптимистичным прикидкам. Территория Российской империи сократилась на тысячи километров, территория Германской империи урезана почти вдвое. Таких стран как Чехия, Венгрия и Словакия больше не существует. Австрия и Румыния под постоянным ударом, как и мы…

— Но всё это лишь доказывает, что общество обязано вмешаться. — проговорила та же женщина что возразила в прошлый раз. — Это его обязанность!

— Увы, пока оно не предпринимает никаких активных шагов. — разведя руками ответил я. — Если вдруг проблема решится сама собой — отлично, мы свернем недоделанные проекты или приспособим их для работы с Тунгусом. Но вот если окажется что общество не в состоянии или не желает принимать участие в решении нашей глобальной проблемы, мы будем обязаны справится с ней самостоятельно. Надеюсь, все понимают степень ответственности перед нашими согражданами? От ваших разработок будут зависеть миллионы жизней.

— А что, если показавшиеся перспективными разработки окажутся бесполезны? — спросил один из ученых. — Выход в космос, искусственный спутник, устройство по закрытию зон… простите, ваше высочество, но это звучит скорее, как фантазии незрелого подростка, а не реальный план. Ещё раз прошу меня простить.

— Если бы я знал, как осуществить требуемое, и обладал знаниями всех вас, вы бы были мне не нужны. — усмехнувшись ответил я. — Возможно я слишком молод, но у меня хватает ума не лезть в области, в которых я ничего не понимаю. К тому же возраст — это проходящий недостаток.

— Что до проектов… скажем так, если ваше исследование не окончится успехом, то вам ничего не будет. — развел я руками, но тут же усмехнулся. — А вот если в процессе выяснится, что за время исследования у вас появилось несколько гектаров земли, золотой запас или пара лишних бриллиантов, траты на которые не были согласованы бюджетом, то вы пойдете под трибунал. Зато если получится — вы приобретете не только богатство, но и титулы. А особо отличившиеся… скажем так, у меня есть возможности, которые позволят вам жить дольше, помолодеть, завести детей даже если вы считаете себя бесплодными…

С каждым сказанным мною словом глаза ученых лезли на лбы, и я вполне мог их понять. Всё же не каждый день тебе обещают чудеса достойные упоминания в древних сказаниях. Впрочем, одного мне удивить ен удалось — Максима, всё так же сидящего в дальнем углу. И когда остальные изобретатели и ученые начали расходиться, по пути сбиваясь в команды по интересам и обсуждая необходимые для работы ресурсы, привлекаемые коллективы или исследовательские базы, он подошел ко мне.

— Могу я с вами поговорить, ваше высочество? — спросил он.

— Конечно. — кивнул я, показав на стул рядом с собой. — Мы с тобой давно не разговаривали по душам. Да и на флот ты возвращаться не спешишь. Черепаха без тебя совсем не та.

— Я… я не понимаю зачем я здесь. — проговорил Максим, окинув кабинет взглядом. — Все, кого вы собрали великолепные ученые, с некоторыми из которых я и не мечтал увидится, только читал об их работах. А я простой техник.

— Техник, который перестроил транспортный сухогруз в летающий авианосец. — усмехнулся я. — У тебя есть тяга к знаниям, так что я подумал, что тебе будет интересно присоединиться к одной из команд, чтобы попробовать привнести в них нестандартные мысли. Например, разработку судна, защищенного от диссонанса, или разведчика.

— Или закрытия врат. — усмехнулся Максим. — Я не понимаю, ваше высочество, вы же хотели увеличивать количество одаренных. Стремились в Тунгусскую диссонансную зону с её ресурсами. А теперь хотите лишить страну новых источников прибыли и одаренных?

— Ты прав, стране нужны одаренные. — кивнул я. — Разумные, собранные и способные управлять собой и резонансными конструктами, а не безумные искаженные монстры. Кроме того — закрытие врат, это наша первоочередная цель. Понимаю, возможно для тебя это звучит не слишком логично, но, если в один прекрасный момент резонанс полностью исчезнет из нашей жизни, вместе с конструктами и зонами, я расстраиваться не буду. Пока же это просто данность, с которой нам приходится жить.

— Спасибо. — поклонившись сказал Максим. — Я обязательно подумаю, где можно применить мои невеликие навыки.

Кивнув, я проводил Краснова взглядом. С прошлой встречи от изменился еще больше. Стал более спокойным и собранным, можно даже сказать отрешенным. Резонанс рядом с ним действовал, это я проверил в ходе беседы, но что-то меня в нем всё же смущало. К сожалению, я никак не мог понять, что… поведение вполне можно было списать на травму, тем более что внутренние органы и мозг товарища не пострадал…

Покачав головой, я отдал приказ тщательней наблюдать за каждым из пришедших добровольцев и выбросил глупые мысли из головы. Кристаллы и инициация одаренных, мне было чем заняться.

— Что с обществом Теслы? — спросил я, во время очередного заседания малого совета. Уничтожение крупного отростка у Днепропетровска позволило разгрузить войска, а появление регулярного добровольческого корпуса из последователей ордена Александра, дать возможность для ротации на передовой. Поэтому сегодня передо мной сидела почти половина генштаба.

Сейчас, после объявления болезни Екатерины, я формально являлся главнокомандующим, а уничтожение синим пламенем тварей дало мне существенный карт-бланш не только в церковных, но и в армейских кругах. Хотя я и понимал, что генералы, министры и советники, будут проводить собственную политику, но обозначить свой интерес и позицию, которую они не смогут игнорировать, было необходимо.

— Послы при лиге наций провели уже несколько встреч, создан объединенный комитет по европейской безопасности, в которой мы представлены, идут активные обсуждения… — отчитался граф Боженов, генконсул при лиге наций.

— Однако никаких реальных подвижек в деле нет. — мрачно проговорил я.

— Поверьте, ваше высочество, мы делаем всё от нас зависящее. — склонился граф. — К тому же не только мы, все европейские страны кровно заинтересованы в том, чтобы обуздать ужас зоны как можно скорее. Все династии Европы в один голос выражают своё недовольство происходящим. Но, боюсь, сейчас мяч на стороне общества.

— Бесполезно от них что-то требовать. — заметил Петр. — Они всегда были себе на уме, а последние лет двадцать и вовсе, действуют скорее во вред декларируемым принципам, или попросту игнорируют их.

— То есть мы предоставлены сами себе, как я и думал. — кивнул я.

— Это не совсем так, ваше высочество. — возразил консул. — Ваш двоюродный дядя, его императорское величество Ричард Английский, выказывает вам всяческое уважение и готов немедля признать ваши притязания на трон. Как и президент Рузвельт Пятый, уже приславший верительные грамоты и настаивающий на том что ваше восшествие на трон — это свершившийся факт.

— Это же прекрасно? — удивленно посмотрел я на хмурящегося Багратиона-старшего. — В чем дело?