— Ваше высочество, у вас всё хорошо? — послышался настойчивый стук и голос Василия. — Ваш коммуникатор вне сети.

— Всё в порядке. — опомнившись сказал я, а затем посмотрел на свой приемник. — Заработались. Пять часов как не бывало.

— Можно констатировать базовое воплощение идеи обратного резонанса. — победно проговорил Максим. — Если в зоне агрегат поведет себя так же — это победа!

— А теперь то же самое, но простыми словами. — попросил я.

— Мы добились полного преобразования энергии резонанса в тепловую. — охотно ответил Краснов. — Если расчёты верны, и мы нигде не ошиблись, то при построение внешнего нагревательного корпуса из вольфрама, нам удастся погасить, перевести в тепло, существенное количество энергии зоны.

— Только в результате будет термоядерный взрыв? — уточнил я.

— Взрыв будет, но не термоядерный. — возразил змей. — Хотя последствия схожи. Названия для этого вида оружия пока нет.

— Ну почему же? — весело спросил Максим. — Резонатор Краснова. Как вам?

— Скромненько, прямо очень. — усмехнувшись ответил я. — Готовьте свои вычисления, и отливку из вольфрама. И еще одно — если при увеличении массы металла и объема конструкции выделение энергии будет в меньшем масштабе, можете рассчитывать на мою поддержку. Если получится уменьшить проблему взрыва — хорошо. Если нет — главное закрыть врата.

— Приоритет понятен, ресурсы никогда не будут лишними. — ответили Максим и змей почти хором. И пусть мне это не нравилось, но пройдясь по ним истинным зрением я мог с уверенностью сказать, что механоид не контролирует Краснова. Просто их желания и мысли во многом совпадают. Как и мои цели.

— Возвращаемся. — сказал я, подхватив китель и выходя из свинцовой коробки. — Уран забрать, проследить чтобы ни грамма не осталось для экспериментов. Не радиоактивные материалы предоставлять по требованию. Даже если запросы покажутся дурацкими или противоречащими логике.

— Даже если он потребует тонну алмазов? — на всякий случай спросил Василий.

— В таких случаях — просить у меня подтверждения. — решил скорректировать я свои указания. — Так же не предоставлять человеческие тела или добровольцев, только рабочих и тоже по согласованию.

— Понял, ваше высочество. Всё сделаем в лучшем виде. — улыбнувшись ответил Строганов, на ходу отдавая распоряжения и строча письма конкретным исполнителям.

Возвращался я, морально готовясь отбиваться от обвинений девушек, которых бросил на середине беседы. Но в результате всё оказалось куда хуже. Они не стали сидеть сложа руки, а потому — стоило мне подняться в гостевые апартаменты, не слушая моих возражений, меня, в начале затолкли в ванную. Затем привели в порядок, высушили, одели в чистый деловой костюм, оказавшийся впритык, похоже я опять раздался в плечах.

А потом меня ждал вечер чехарды, обязательной для каждого политического деятеля, который действительно хоть чего-то стоит. Интервью, беседа с ведущим шоу, пресс-конференция с журналистами, кажется слетевшимися со всей империи. Званый вечер, на который прилетел не только губернатор, но и множество князей из столицы. Как молодых сторонников нашей коалиции, так и членов боярской думы в летах.

Ангелина сумела настоять на своем, а потому на всю империю было рассказано о том что нам удалось построить воздушное судно, позволяющее без угрозы для жизни погружаться глубоко в зоны диссонанса, что открывало не только военные, но и коммерческие возможности.

Добыча полезных ископаемых — проводящего железа, искаженной кости и дерева. Разработка активных алмазных месторождений — всё это становилось возможным благодаря новым разработкам. Да, это стоило просто безумных денег, но единоразовые вложения многократно окупятся в будущем. К слову, об этом очень просила сказать Инга.

В результате мы постарались обосновать требование новых налогов, привлечение средств на обогащение всей нации, и конкретных лиц что будут участвовать в практически бесконечных, хоть и ранее недоступных ресурсов. И тем подмигнули, и тем намекнули… увы, но политикой приходилось заниматься. Иначе она занялась бы нами.

Под конец вечера, который закончился часа в три ночи, я вымотался так, будто провел несколько смертельных поединков с противниками равными себе по силам. Но когда мы вернулись в номер, и я уже решил отоспаться за все прошедшее время, стало понятно, что мои «мучения» на сегодня далеко не закончены.

— Ты говорил, что мы можем зачать ребенка в любой момент. — максимально серьезно спросила Мария, прижав меня к стенке. — Так?

— Дай угадаю, у тебя сегодня достаточно удачные для зачатия дни, и ты хочешь этим воспользоваться? — поинтересовался я.

— Нет. Я хочу от тебя ребенка. Наследника. — жестко проговорила Мария. — Завтра, или через неделю, ты вновь отправишься на самоубийственную миссию. И я верю в тебя больше, чем в себя саму. Мы все верим. Но, что, если ты ошибешься? Противник окажется сильнее, быстрее, умнее… удачливей? Ты готов ввергнуть страну в новую смуту, не оставив наследника?

— Это было грубо. — заметила Инга. — Но я поддерживаю Машу. Одна из нас должна забеременеть. И желательно всё же от законного мужа, и до того, как он сгинет в очередном безумном приключении.

— А я тебя просто никуда одного не отпущу, так что никуда не спешу. — улыбнувшись сказала Ангелина, когда я перевел взгляд на неё. — Но девочки правы. Мы все уже совершеннолетние, так что пора всерьез подумать о будущем. А я всегда буду рядом, так что ты можешь не беспокоиться об остальном…

Несмотря на то, что умирать я не собирался. Ни сейчас, ни в ближайшем или отдаленном будущем, но спорить не стал. Во многом они правы. И законный наследник империи, который всегда может объединить или успокоить народ, просто своим наличием, это достаточно важно.

Так что следующие несколько часов мы занимались очень приятным делом государственной важности. И Ангелину в этом вопросе я обходить не стал, хотя мы оба прекрасно понимали, что, если она не захочет, чтобы ребенок появился сейчас — я с этим ничего не сделаю.

Как говорится: если девушка хочет ребенка, а мужчина не хочет, то она будет рожать… а он рожать не будет. Результат от этого не изменится.

К следующему утру силы я сумел восстановить только соответствующей медитацией, а на завтрак съел кажется половину быка. Впрочем, девушки тоже не щипали как птички. У всех нас организмы были разогнаны, у меня и Ангелины — до предела. У Марии чуть меньше, но она уже контролировала собственные стихийные чакры. Больше всех всё так же отставала Инга, но уже не так существенно.

— Что будем делать с патриархом? — спросила после завтрака и обязательных совещаний Ангелина. — Ты сможешь поставить его на ноги?

— Разве что на одну. Отрастить вторую быстро не выйдет. — усмехнувшись сказал я. — Но попробовать можно. У нас есть время, пока Краснов собирает резонатор собственного имени. Потратим его с пользой.

Филарету было плохо. Он не умирал, нет, хотя к этому состоянию было близко. Его искаженные органы с трудом поддавались правке через меридианы. Его чакры были нестабильны и требовали постоянной стабилизации и коррекции. Но хуже всего были продолжающиеся изменения. Одновременно с этим накопленная энергия диссонанса поддерживала в нем жизнь, подпитывала искаженные ткани, которые в ином случае должны были начать отмирать.

Я решил не спешить с операцией и отсечением всего лишнего и неподдающегося лечению. Нет, ошибки с Красновым я повторять не собирался, а поэтому Филарет был под моим строги присмотром. К тому же он всё же был большей частью живым, то есть по моему профилю.

— Скажите прямо, ваше высочество, я буду жить? — спросил он меня после сеанса.

— Голос ваш стал куда более уверенным и твердым, глаза уже видят то, что есть, а не того, что нет. — с улыбкой ответил я. — Показываться публике без головного убора, накладной бороды и грима я конечно не советую, но в целом жить вы будете. По крайней мере в ближайшее время.

— Я вижу каких усилий вам стоит удержание меня на этой стороне. — проговорил патриарх. — Так может оно того не стоит? Отпустите меня, ваше высочество. Я устал, да и… разве это жизнь? У меня болит всё, да так что никакие таблетки и уколы не помогают.