— Я думаю, это всё-таки неправильно, — убеждённо сказала, наконец, некромантка. — Во-первых, я сама не учитель, а во-вторых, это попросту опасно. Магия — определённая нагрузка для организма, и нужно его постепенно готовить, а не сразу подвергать…

— Да тебе просто лень со мной возиться! — выкрикнула Аряна, вскочив на ноги. Нетронутая краюшка полетела в снег. — А какой у меня выбор есть, скажи? Нет, ну ты скажи, а?!

Миена хотела было так же резко ответить, но призадумалась. А и правда, какой? Некромантов сейчас сажают или убивают. И не факт, что не убивают после того, как сажают. Что делать двенадцатилетней девочке, которая успела передать свою кровь жертвеннику? Как-то жить дальше. Но как?..

— Выбор есть, — медленно произнесла Миена. — Не колдовать. Вообще. И ждать.

Аряна презрительно фыркнула и хотела было ещё что-то сказать, когда в лесу вдруг коротко, словно просто обозначая своё присутствие, взвыл волк.

Миена тоже вскочила, выронив хлебный огрызок, и нащупала в кармане улитку. Пока через варежку, просто убеждаясь, что та на месте.

— Пойдём-ка отсюда, — сказала она почти шёпотом.

Аряна не стала спорить.

***

Солнце было похоже на ярко-розовую бусину, укутанную несколькими слоями белоснежной парчи. Под сенью деревьев поле, который только что перешли Уртан, Кантея и остальные члены отряда, представлялось волшебным озером. Солнечным, сизо-бело-серебристым. Это Кантея так сказала, что озеро; Уртан же, который всю жизнь провёл на Вее, видел озёра лишь пару-тройку раз, и помнил их недостаточно хорошо, чтобы соглашаться или не соглашаться с невестой.

— Дай-ка кинжал, — сказала Кантея Карвану.

Тот глянул на магичку и недовольно выпятил толстую нижнюю губу. Конечно, не нравилось ему, ювелиру в третьем поколении, что им помыкает какая-то девчонка! Но сам виноват: если не можешь сделать побрякушки, при виде которых не скривится действительно разбирающийся в драгоценностях покупатель, то изволь слушаться мага. Потому что ты член отряда и зарабатываешь себе на хлебушек с маслом, а значит, должен соблюдать правила.

Уртан же только улыбнулся. Кантея всегда такой была, с детства. Даже со взрослыми она быстро переходила на «ты» и словно втягивала их в очередную придуманную ею игру. В ней текла кровь северных воителей, и порядки семьи, где Кантея воспитывалась, плохо воспринимались вистанскими учителями, такими чопорными, словно бы они учили не сельских детей, а каких-нибудь аристократов. Когда Кантея на одном из уроков запальчиво выкрикнула, что её уважение сначала нужно заслужить, её поставили в общей комнате на горох, чего никогда прежде не делали с девочками. И ничего, простояла, дочь грозных завоевателей, до самого вечера, ни слезинки не уронила! С тех пор мало что поменялось. И конечно, бесталанный ювелир был далёк от того, чтобы к нему обращались почтительнее, чем к мальчишке на побегушках!

Мальчишка, кстати, в их отряде тоже имелся. Звали его Миклад. Впрочем, он был не совсем мальчишка — юнец. Лет шестнадцати. Вечно насупленный, темноволосый, с неожиданно тяжёлым для его возраста взглядом. Однако кинжал сейчас был именно у Карвана: Кантея боялась, что если будет носить его сама, то он может повлиять на её собственные чары. Дескать, энергия из него сочится и без специальных заклинаний, и лучше не рисковать. Конечно, она могла бы отдать кинжал Уртану, однако о своих отношениях они не распространялись, а на небрежно брошенный ею вопрос о том, кто понесёт кинжал, Карван отозвался первым.

Делать было нечего. Пришлось расстёгивать тулуп и лезть за ножнами. Протянув кинжал Кантее — остриё при этом было направлено на магичку, в то время как изящная тёмно-синяя рукоятка оказалась повёрнута к ювелиру — Карван стал выглядеть ещё более недовольным. Кантея не заметила, что ей передали кинжал неправильно — такие мелочи её не могли занимать по определению. Особенно когда она была занята делом.

Несколько слов, произнесённых шёпотом, которых Уртан не услышал — и вот уже клинок воткнулся в голубоватый снег. Тут же подул ветер; в тишайшем, доселе неподвижном лесу поднялась белая позёмка, согнулись к земле голые ветви кустов. Белый вихрь закрутился вокруг кинжала, наматываясь на него. Щуря слезящиеся глаза, Уртан увидел, что вихрь вскоре перестал быть белым от снега и потемнел, посерел… а потом вдруг сделался прозрачным — и всё закончилось. Утихла стихия, и о её внезапной вспышке напоминали лишь белые нашлёпки снега на сосновых стволах, которых прежде не было.

— Вот она, тёмная сила… — прошептал Такир — широкоплечий молодец с густой бородой каштанового цвета. Про него Уртан знал только, что когда-то этот тип был охотником, только охотился на зверей, а не некромантов. Видимо, решил подработать, пока действовал запрет на промысел лесного зверья.

— Да… — потрясённо выдохнул Карван.

Мальчишка промолчал. Уртан тоже. Тёмная сила… Нашли очередное подтверждение тому, что им втемяшили в голову. На самом же деле — просто такой эффект. Не факт, что если с чарами той же Кантеи подобное проделать, они будут выглядеть по-другому. Может, такими же серыми — откуда им знать? Но об этом никто не задумывается, сразу поворачивая любой факт против некромантов. И дальше будет только хуже.

Если бы не тюрьма, которую Уртан променял на эту работу, вряд ли бы он вообще оказался здесь. Бывшему лодочнику не нравилось, что из-за убийства предыдущего короля стали охотиться на ни в чём не повинных людей. Немножко понимая, как действуют Источники, он никогда не боялся некромантов, и уж тем более не думал, что всех их нужно изолировать от общества. Кантея, которая тоже называла блажь Арбеса чушью, испытывала хотя бы азарт. Уртан же был лишён даже этого удовольствия. Он не понимал, чем и кому могли бы помешать маги, общавшиеся с Маромиром. Да, среди них тоже бывают преступники, как и среди обычных людей. Но неужели к ним относится эта девушка, живущая на отшибе?

— Сейчас мы её найдём, — удовлетворённо произнесла Кантея, поднимаясь на ноги.

***

— И это — всё? — только и смогла вымолвить Аряна.

Они по-прежнему стояли среди леса. Никаких сёл или деревень, никаких признаков жилья — если не считать за таковой добротно сделанный шалаш, который явился им на рассвете. Вусмерть уставшие, со слипавшимися от сна глазами, девушки не сразу отделили заснеженный домик от общего пейзажа, сначала приняв его за большой, странной формы сугроб.

— Это заклинание… — пробормотала Миена. Она была близка к тому, чтобы разрыдаться. — Прости, Арянка. Видишь, они не хотят давать мне то, что мне нужно. Подсовывают то, что могло бы получиться при меньших затратах…

— Это из-за твоего долга? — хмуро спросила Аряна.

Некромантка не ответила. Ей было тошно от самой себя. Целую ночь идти, выбиваясь из сил, дрожа от страха и холода — и получить в итоге такое.

И это всё она виновата. Убила бы медведя — не было бы таких проблем.

— И что мы теперь будем делать? — поинтересовалась Аряна с раздражением.

— Спать…

— Здесь?!

Миена устало кивнула. Ей уже всё равно было где — главное отдохнуть. Хоть немножко, хоть пару часиков…

— Разведём костёр… Видишь, там кто-то лапника наломал — наверное, этим шалашом обычно пользуются охотники. На лапник положим одеяла, ты поставишь заклинание-маячок… Надо поспать, Арян, иначе мы просто рухнем. И уже никуда никогда не дойдём.

Девочка рычаще вздохнула, но присела и забралась внутрь. Шалаш оказался неожиданно просторным, места здесь хватило бы ещё как минимум на одного.

— Наконец-то отдохнём… — протянула Аряна.

— Отдохнём, отдохнём… — устало отозвалась Миена. — Только сначала тебе нужно будет поколдовать. Доставай улитку.

— Может, лучше белок каких поймаем? — проворчала девочка. — Давить этих улиток ужасно сложно, у меня с первого раза не получается. И пальцы потом болят…

Миена вспомнила бельчонка, которого приносила в жертву, будучи в Пороге, содрогнулась и ничего не ответила. Когда они разведут костёр, можно будет следующую жертву сунуть в огонь. Проблема в том, что в таких случаях необходимо держать жертву в руках, а если она будет маленькой, потребуется ещё одно заклинание, чтобы не обжечься…