– Рат, ты знал моего отца и стал другом мне, мы с тобой побратимы, твой совет я всегда слушал как совет отца, так скажи мне, – тут Гостомысл понизил голос, – мог ли кто-нибудь из словен предать нас?

– Наш град стал за последние годы силен, и это знают уже многие, также многие идут сюда обменивать свои товары, всем стало известно, что Словенск стал богатеть. – Кузнец смотрел на князя почтительно. – Я думаю, что лазутчик есть, но он точно не из наших.

– Что именно ты хочешь сказать этими словами? – Все, кто стоял во дворе, ждали, что скажет кузнец.

– Я думаю, это кто-то из купцов, им ведомы ходы в другие земли, они ведут разговоры со знатными людьми, у которых есть и власть, и свои дружины. Возможно, кто-то рассказал хазарам о нашей земле, и те, в обмен на хорошую плату, попросили прознать про все, что может помешать им в походе.

– Это, конечно, может быть и так. – Князь задумался над словами товарища. – Но как это все прознать, ведь в наш град приходит немало торговых людей, каждого подозревать нет времени.

– Каждого и не надо. Нам нужны именно те люди, которые постоянно в Словенске, торговцы, которые уже не одну весну приходят к нам торговать своими товарами, и зачастую у них видишь одно и тоже, без изменения. Товар не меняется, возможно, его просто кто-то передает купцу, а тот, в свою очередь, везет его нам, но не с целью обмена или прибыли, а как прикрытие, а сам узнает у людей, живущих тут не один и не два десятка зим, все то, что ему надо. – Рат окинул всех взглядом и продолжил: – Таких людей в Словенске немного, и уж того меньше с товарами, которые мы видим каждую весну, без добавления новых.

Наступила тишина. Все смотрели друг на друга с негодованием, слова, сказанные кузнецом, просто поразили всех. Ведь, найдя лазутчика в городе, русы лишат хазар проводника, а значит, они пойдут по словенской земле вслепую, что лишает их огромного преимущества.

– Твои слова всех нас удивляют. – Это был один из старшин, человек, которому князь доверял так же, как себе и всем присутствующим. – Наши догадки не могут привести к такому человеку, мы не присматриваемся на торге к людям, и тем более к их товарам. Может, ты это знаешь?

– Вы все знаете меня, знаете мое ремесло и знаете, что я также на торгу продаю свой товар. Я не один год занимаюсь этим и умею следить за людьми. Есть такой человек, за которым я наблюдаю уже не одну весну. Он как раз подходит под сказанные мной слова. – Кузнец сделал паузу. – И самое главное, что его первый ранний приезд за все годы каким-то образом совпадает с вторжением к нам хазар.

– Кто же это? – Князь уже не мог сдерживаться.

– Гостята, торговец из Новгорода. Он торгует платками и тканями на торгу.

– Возможно, это как-то и связано с тем, что хазары прошли по земле новгородцев без боя? – старшина высказал свое опасение.

– Может, и так, но об этом мы можем узнать только от самого Гостяты.

– Твоя мудрость, Рат, нам в помощь, видать, боги пока на нашей стороне! – Гостомысл взял товарища за плечо и поблагодарил. – Богдан! Возьми своих молодцев и давай на торг, приведите его сюда, да только сильно на людях не мните, а то вдруг не того врагом кличем.

Богдан был самым молодым из старшин, но пользовался уважением и доверием князя. Он вышел со двора, отдал какие-то команды и двинулся в сторону торга. С ним шли два словенина, полностью вооруженных, готовых сложить свою голову за правое дело.

Гостомыслу нужно было собрать людей, и как можно больше, но самое главное, чтобы эти люди были при оружии. На все это требовалось время, а времени у словен не было. Князь подошел к Рату, ему снова нужна была его помощь.

– Рат, нам нужен каждый меч, каждое копье, и если это будет твое оружие, то многие сочтут за честь рубиться им.

– Я уже сказал, чтобы мой товар раздавали словенским мужам, есть еще у меня во дворе, но его нужно мне самому достать, где это оружие лежит, никто не знает.

– Твоими мечами рубить хазар будет веселее, чем какими-либо другими. – Князь усмехнулся в усы. – А за то, что потеряешь много прибыли, ты не переживай, коли проиграем, она тебе не понадобится, а коли выиграем, то все равно большая часть железа пойдет тебе. – Тут уже Гостомысл говорил без улыбки.

– Негоже прибыль считать, когда по нашей земле и под нашим небом враг идет. Я тогда отправлюсь к дому и возьму с собой молодцев в помощь, ты же не думаешь, что я ковал только для прибыли. – Кузнец посмотрел на товарища снизу вверх и усмехнулся.

– Ступай, друже, и бери сколько надо людей, после же воротись назад, твое присутствие необходимо всем нам.

Рат ушел. Следом за ним отправился десяток словен. Видимо, кузнец тратил свое время не только на то, чтобы ковать оружие, инструменты и подковывать коней ради прибыли или обмена. Он ковал мечи для защиты своего града. Чтоб в случае чего народу было чем защитить свою жизнь и жизнь своих детей. За домом был вырыт лаз, в нем сложено оружие, мечи и щиты. Все было примитивно сделано, без изящества, но зато очень прочное. Мечи были смазаны жиром, чтобы от сырости не покрылись ржавчиной. Щиты сложены на деревянных полках в снопах специальной травы, к которой боялись приближаться мыши и крысы. Всего насчитали сто семнадцать пар. Это было отличное пополнение для вооружения народа, ведь многие пришли на праздник совсем в одних рубахах. Все нагрузили на две телеги и отправили к старшинам, которые раздавали народу оружие.

Весь Словенск суетился. Шла раздача оружия, крики и гомон детей и женщин – все это сливалось в единый гул. Те, кто уже были готовы и снаряжены, выходили строиться перед стенами града. Из-за большого количества людей замедлялась раздача оружия. Князь дал указание людям расположиться за частоколом со стороны реки. С каждой минутой людей на поляне становилось больше. Где-то разводили костры для приготовления пищи, слышались команды старшин. Гостомысл также ушел к мужикам, оставив град на попечение стариков и женщин, зная о том, что они смогут управиться с ним.

Князь смотрел на своих людей и понимал, что не готовы люди биться. Не хватает оружия, большинство без кольчуг, одни щиты, мечи да топоры. И эта вина ложилась на него самого, он не смог усмотреть за этим, не предвидел вероятности нападения, считал, что его народ полностью защищен. Но горько ошибся, и теперь надо было действовать исходя из того, что есть.

Старшины подсчитывали своих людей. Видимо, некоторых уже успели предупредить, и к концу дня люд потихоньку сходился к граду. Кто-то шел с семьей, где-то были видны ватаги мужиков уже при оружии. Всех опрашивали, не видели ли хазар. Все отвечали, что не видели. Говорили, что многие со страху по лесам стали прятаться, другие отважились к граду идти. Но каждый был готов сложить свою голову, у каждого был огонь в глазах, и Гостомысл видел это и понимал – народ с ним.

Люд словенский не знал, сколько идет хазар, и потому считал, что сила, которая копится возле града, может опрокинуть врага с первого раза. Те, кто были постарше, у кого была уже седая борода, те, кто встречался вживую с хазарами на поле брани, те понимали, что этого мало, что хазарин приходит с большим числом людей, а уводит еще больше. Но воины собирались, сила копилась. Отдельно расположилась дружина конных. Эти были вооружены намного лучше. У них были и луки, и копья, они были все в кольчугах да при щитах. На них смотрели немного с презрением: почему их разодели, а нас нет? Но тут же понимали, что это конные и от них требуется на поле боя многое, поэтому сразу успокаивались.

День шел к концу. Известий никаких не было. Началось томление. Нервы стали напряжены. Дозорные возвращались без известий. Никого не видели, ничего не слышали. Князь понимал все это и не допустил своеволия. Были выставлены в бойницах люди. Вперед от града ушел патрулем конный отряд. Сам князь остался с дружиной средь войска. Все ждали вестей.

Двое братьев к концу дня все-таки догнали Всеволода. Тот, в свою очередь, коней не жалел, гнал во весь опор, потому-то молодые словене весь день не могли настичь воеводу. Догнав его, объяснили, что от князя присланы, мол, в помощь. На вопрос, чьи они, братья сказали, что сыновья Рата, старший – Данко, младший – Ратмир. Напор воеводы сразу же стал помягче. Всеволод знал и уважал кузнеца, поэтому-то и не отнесся к молодцам сильно строго. После коней уже не гнали, были почти на подходе к заставе. Место было здесь какое-то глуховатое, отдаленное. Видимо, и впрямь для того, чтобы граница жила своим укладом и обычный человек не лез сюда. Конечно же, народ в эту сторону не ходил. Были другие тропы и дороги, по которым люд мог добраться до Новгорода, а оттуда – куда уже нужно. С этой стороны и не приходили, отсюда ждали только врагов. Поэтому-то Гостомысл и поставил здесь заставу.