— Меня должны ожидать, — сказал я администратору. — Мужчина ростом с меня, лысый, в очках…

— А, да-да. Пройдёмте за мной.

Длинная цепочка коридоров, спуск в полуподвальный этаж, в одной из лож которого спиной к залу сидел мой папаша.

На этот раз встреча была куда более тёплой — мы обнялись, неторопливо заказали еды и выпивки.

— Много не пей, — услышал я знакомое отцовское. — Впереди ещё много дел.

— Ну, начинай. Какое поручение меня ждёт? Что с Анукой?

Отец засмеялся.

— Так, не гони коней. Сперва — вот что хочу у тебя расспросить. Ты упоминал в прошлый раз, что в Новом Израиле, в заповеднике, перед тем, как тебя поймали работорговцы, ты видел плотоядный цветок. Опиши, что это было.

— Уже помню очень смутно. Силуэт. Светящийся двухметровый кокон, бутоны, лианы, вокруг — сплошная сила, хлещет потоками, а между корней в сплетениях скелет не то ребёнка, не то женщины. И голос в голове «Иди, иди»…

— Голос? Сила? Ты прямо ощущал потоки?

— Да. Как будто стал сильнее в несколько раз.

Отец вытер пот со лба.

— Ясно. Значит, в Новом Израиле тайком открыта ядерная энергетика.

— Ядерная⁈ То есть…

— То, что ты видел, сынок, — отец перешёл на шёпот. — Это первичный источник силы. Месторождение. Именно так оно и выглядит. Для передачи в место трансформации сенситивной энергии в электрическую туда укладывается акцептор, попросту — «жертва». Чаще всего первой жертвой становится «лоза», открывшая источник. Погоди, а ты точно не видел ничего похожего на металлическую капсулу? Но человек был.

Я напрягся, пытаясь оживить в памяти то, что я видел в том злополучном оазисе.

— Мне кажется — нет. Жертва просто была оплетена не то лианами, не то лепестками. То есть месторождение силы и выглядит как плотоядный цветок? О-хре-неть.

Я редко бываю удивлён — но сейчас было именно то. Оказывается, я уже много месяцев живу после прикосновения к тайне. Одной из центральных тайн мироздания.

— Что за выражения? Да. Тебе очень повезло. Чаще всего источник силы скрывает местоположение, а тут он зачем-то затребовал новую жертву и позвал тебя. Скорее всего, акцептор то ли умер, то ли случилось что-то с каналом до энергостанции. Возможно, это кустари, которые не утилизируют полный поток энергии. Возможно, даже не Новой Израиль, а какие-то дикари из этой…

— Утопии? — предположил я.

— Именно. Силу первичных источников люди сознательно используют только несколько столетий, и в конце девятнадцатого века, кажется, веке состоялся договор между обществами о неиспользовании акцепторов в качестве полноценной жертвы. Их опускают в особой капсуле и меняют каждые несколько лет… По сути, это попросту глупо — аксептором может быть человек с процентом сечения не меньше десятки, а таких днём с огнём… Кстати, теперь я понимаю, почему твой процент сечения сейчас в районе семи-восьми процентов, а не пяти, как ранее.

— То есть прикосновение к источнику поднимает процент?

— Абсолютно разные могут быть эффекты. У кого-то поднимает, у кого-то отнимает.

Плотоядный цветок вдруг представился мне в виде лианы, опутавшей Землю.

Либо — не Землю? А Ветвь в Древе миров? Неужели именно это и представляет собой магия?

— Ты чего задумался?

— Да вот думаю — почему так много людей ходит по этому коридору. И в основном — мужчин.

Мимо нас, за спиной действительно шёл весьма существенный поток людей. Хотя, по моему впечатлению, залы, расположенные в цокольном этаже, не были такой большой вместимости. Отец усмехнулся:

— Я думал, тебе уже рассказали. Тут же главный бордель. Под зданием. Три этажа профурсеток.

— А. Наслышан. Что, ты там был.

Отец нахмурился, посмотрел строго.

— Нет. Я матери не изменял.

— В смысле? Все эти годы… пять или сколько уже лет? Вы же уже официально разведены!

— Все эти годы, да. Знаешь — так бывает. Следует… следует контролировать в себе все негативные энергии. Но тебе — тебе пока можно немного погулять.

Чувствовалось, что он серьёзно нервничает, когда касается таких скользких тем. Я знал такой тип поведения и грустно вздохнул. Эх, папа-папа! Да уж, даже имея огромные деньги и высокий статус в пятьдесят лет запросто можно оставаться закомплексованным трудоголиком, начисто лишив себя личной жизни. Помня истории про тирана-деда — легко понять, почему это так. Наверняка моего несчастного родителя в детстве хвалили и называли хорошим, только когда он исправно трудился и радовал высокими оценками на учёбе.

— Что вздыхаешь? А, да. Я забыл, что тебе, на самом деле, лет поболее, чем мне. Значит, и понимать можешь в амурных делах побольше меня.

— Папа, пожалуйста, общайся со мной, как будто мне девятнадцать лет. Я хоть и прожил здесь уже шесть месяцев, многого не знаю. И по гормонам, по восприятию — мне и есть девятнадцать.

— Ладно. Закрыли тему. В общем, теперь всё складывается. Анука, судя по сообщениям от Елизаветы Петровны, открыла дар телепортации и отправилась сюда, в Антарктиду. Скорее всего, её позвало очередное открывшееся месторождение.

— То есть они открываются и закрываются?

— Иссекают. Примерно за век-полтора. Именно поэтому так важны колонии и так важно не терять лидерство. Мы раньше других империй поняли, что бесконечно жечь нефть и газ не получится, и надо приучать ядерную энергию…

Я не выдержал и усмехнулся. Отец снова нахмурился.

— Что смешного? Опять твои истории из прошлых жизней? Хочешь сказать, в других мирах — точно также?

— Прости, не сдержался. До сих пор странно. В тех, в которых я был — далеко не во всех. В некоторых на ядерную энергетику вводился тотальный запрет. Я смеялся над другим…

— Над чем именно? Постой, ты же говорил, что во всех других мирах магия отсутствует. Откуда же ядерная энергетика?

— Не во всех, — я покачал головой. — В парочке — тоже была, хотя несколько другого рода. Хотя — сейчас я уже и не так уверен. Возможно, лифтёры и парадоксы заносили при помощи артефактов из этого мира, просто я не знал. Дело в том, что под ядерной энергетикой обычно понимали совсем другое.

Я коротко рассказал про управляемую ядерную реакцию и про строение ядерных реакторов, на что отец ответил, что задумывался над этим, когда учился на физика, правда, во всех немногих научных трудах про расщепление ядра атома говорилось, что при текущих технологиях это практически невозможно. А ряд химических элементов, которые я озвучил, не были открыты в природе и объявлялись «гипотетическими».

— Значит, вовсе не невозможно, — предположил я. — Значит, все последние века или Общество, или кто-то другой следит за тем, чтобы данные технологии не развивались. Ну и, к тому же… чёрт, мы опять соскочили с темы. Так что Анука?

— Как ты понимаешь, я и Пунщиков — он, кстати, вернулся, сейчас на Дальней Земле — напрягли все связи. Сначала мы были уверены, что она в Земле Драконов — так сообщила Елизавета…

— Почему, кстати, она не направится за ней?

— Потому что вход запрещён. Договор не то с драконами, не то со старейшинами тонмаори. После она же передала, что не видит её там больше. Когда мы созванивались, результата не было, но буквально вчера, когда я уже был в пути сюда, позвонил. Дескать, неделю назад один из милиционеров — здесь их так называют — в тонмаорской автономии, городок Елаут, поймал с поличным девочку лет двенадцати-четырнадцати, незнакомой внешности, в лёгкой одежде, укравшую из местной татарской кулинарии пахлаву и чак-чак. Говорит, отвёл в отделение, напоил, угостил сладостями. Пытался расспросить. Не разговаривала, но силу почувствовал прямо-таки кожей, хотя сам почти нулевой. «Аж жглось», говорит. А потом она телепортировалась.

— Фото есть? Или фотопортрет?

— Пунщиков не сказал. Возможно, не успели. Но, думаю…

Я кивнул.

— Думаю, это излишне. Вряд ли в Антарктиде можно найти другую любительницу чак-чаков с навыком телепортации. Может, спросишь у драконов? Наверняка же они знают, где она.