Правда, со слов Эдмунда, обычно запреты касались одних и тех же армейских подразделений. То есть убирали лучников, катапульты, стрелометы, которые здесь считались отдельным видом, магические мины и ловушки (те, кто их устанавливал, не входили в состав боевых магов), прирученные монстры и другие твари, а вот дальше все зависело от особенностей армий разных государств. Кто-то мог вычеркнуть боевых магов, а кто-то предпочитал убрать с поля боя конницу или тяжелую пехоту. В общем, вариантов было немало. Даже лучников иногда предпочитали оставлять, дабы убрать с поля боя наиболее сильный род войск противника. Вот такой вот начальный расклад.

И да. Это только начало. Дальше короли решали, как именно будет происходить сражение. Да-да. Здесь и такие правила были. И вариантов тоже было немало. От общего сражения двух армий, к которому очень редко прибегали, до отдельных столкновений одинаковых видов войск. То есть, например, конница могла выступить против конницы, маги против магов, и так далее. И не одновременно, а по очереди.

Возьмем конкретно сражение, на которое мы собственно и ехали. В нем уже все было предрешено и расписано по пунктам. В первый день сражения на поле боя столкнутся между собой копейщики с поддержкой из обычных навесных лучников (это те, кто использовали длинные луки). На второй день тяжелая пехота с арбалетчиками будет выяснять, кто круче. На третий день конница против конницы. Но это если только в первых двух стычках выйдет ничья. То есть, например, в первый день победит Лэкруз, а во второй день Шакшир. Собственно, третий день станет решающим, если только конница обоих сторон не опозориться, и не закончит сражение ничьей.

Да-да. Ничья оказывается здесь тоже есть. Если ни одна из сторон с двенадцати часов дня до шести часов вечера не сможет победить противника и забрать его флаг, то засчитывается ничья. Но ничего страшного в этом нет. Ибо тогда на четвертый день состоится турнир магов. Пять отобранных магов с одной стороны и столько же с другой столкнутся между собой в дуэлях один на один.

Если и маги закончат дело ничьей, то на пятый день состоится турнир конных рыцарей. Ну и так далее. Список был более чем длинным. Состязания лучников, пеших рыцарей, прирученных тварей и тому подобное по списку. Расписание составлено на месяц вперед. Впрочем, как уверял меня Эдмунд, обычно все заканчивалось на второй или третий день. Очень редко случалось, когда подобные выяснения отношений затягивались дольше. Есть даже уникальный антирекорд в подобных столкновениях – это десять дней.

М-да. Вот такая вот война. Если забыть тот факт, что со слов Эдмунда, более половины участников погибала или же навсегда становилась калеками, то можно было подумать, что это некий такой своеобразный цивилизованный турнир. Вот только умирали обычные рядовые по-настоящему. И если я правильно понял эмоции Эдмунда, то лично он подобную войну не одобрял. И на мой взгляд, зря.

Конечно же, идеальное сражение – это то, где правитель одной страны бьет морду на ринге правителю другой. Вот только в реальности это невозможно. Никто из власть имущих никогда не захочет рисковать не то что своей жизнью, но и даже поломанным ногтем. Исключения конечно же есть, но на то они и исключения, ибо слишком редко когда случаются. В то же время услышанные мною правила куда как лучше, чем столкновения армий, как в поле, так и где-то еще. Несложно представить, какое побоище тогда произойдет, особенно с учетом возможностей магов.

Остановившись посреди поля, барон Виктор фон Сверидлов придирчиво осмотрелся вокруг. Его подчиненные тут же подобрались, а некоторые как обычно подобострастно взирали на своего начальника. Впрочем, когда взор барона падал на них, они тотчас отходили в сторону, дабы не закрывать вид и не мешать Сверидлову оценивать результат проделанной работы. И надо отдать должное подчиненным барона, результатами их труда начальник остался доволен.

Солнце всего как час назад выглянуло из-за горизонта, но уже вся местность была прекрасно освещена. Практически ровное зеленое поле, больше похожее на филигранно постриженный газон перед хозяйским домом, чем на естественный луг, простиралось между трех не очень высоких холмов с почти идеальными плавными склонами. На пространстве меж холмами, да и на них самих тоже не было ни единого дерева и даже хоть какого-нибудь кустика. Только ровный зеленый ковер травы и все. Более того. Можно было обойти все поле размером в пару десятков гектаров и не найти ни единой ямки, ни одной колдобины. Да что там, здесь и неровностей не было.

Сверидлов одобрительно хмыкнул и, довольно потирая руки, вальяжно пошел в сторону одного из холмов. Барон был доволен. Трава подстрижена прекрасно. Небо голубое и чистое. Не зря же у него в подчинении находились одни из лучших погодных магов среди трех соседних королевств, а может и на всем материке. В общем, идеальное место для сражений. Впрочем, как и всегда. Высокородные гости будут довольны, а он снова получит свои «небольшие» дивиденды в различных сферах торговли. А значит, его состояние опять вырастет.

Еще двадцать лет назад, когда он, будучи лучшим рыцарем королевства Лэкруз, получил титул барона и надел земли, то практически все аристократы смеялись над ним. И не из-за того, что рыцарь получил титул как-то не так, с этим все было в порядке и по правилам, а из-за, как им казалось, самого глупого решения в его жизни. Сверидлов выбрал негодный для сельского хозяйства надел земли.

Мало того, что в его владениях была самая каменистая почва, и грунт был свойственен горной местности, так еще и соседями барона являлись два не самых дружелюбных для Лэкруза королевства. В таких условиях будущая нищета новоявленного барона была лишь вопросом времени. Вот только сам Сверидлов так не считал. Он был уверен в своем выборе и своем будущем. Ибо земля ему была нужна не для глупого сельского хозяйства, а для более достойного, по его мнению, применения. Поле брани. Самое лучшее. Самое удобное. Самое подходящее.

Будучи рыцарем, выжившим после десятков турниров и сражений, Сверидлов знал, что нужно для зрелищного сражения. Знал, на что любят смотреть короли. И знал, как подготовить то, что им необходимо. И именно это он и сделал. Потратил все свои сбережения, с упорством тарана пробивая нужные решения и иногда даже лично занимаясь подготовкой будущего поля боя, барон таки смог достичь идеала.

В первый раз Сверидлову было непросто уговорить короля использовать это поле для сражения, но зато потом… После того как их Величества остались не просто довольны, а даже воспылали снисходительной благодарностью к барону, его жизнь резко изменилась. Теперь над ним не смеялись, ему завидовали. Ибо его поле стало примером для подражания на всем континенте. Он и никто другой, был первым, кто создал подобное. Место, где любое сражение смотрелось идеально. Место, где ни у одной из сторон не было преимущества в местности. Место, где любой вид войск мог раскрыть свой полный потенциал.

Это поле являлось для барона чем-то большим, чем просто частью владений. Это было его детище. Потому он всегда очень тщательно проверял его лично перед каждым сражением. Как и сейчас. Пока слева от него на одном из холмов разворачивались флаги королевства Лэкруз, а справа Шакшира, Сверидлов не спеша следовал в сторону третьего холма, при этом не забывая тщательно проверять состояние своего детища. И этот третий холм был самым главным достижением барона.

Если раньше, до удачного предприятия предприимчивого барона, сражения между королевствами происходили спонтанно, иногда в неудобных местах, а сами короли и полководцы были вынуждены наблюдать за сражением из-за спин своей армии, то теперь все резко изменилось. На третьем, самом высоком из холмов, в данным момент расположились комфортабельные шатры обоих королей. Чуть левее Теодора Первого Лэкрузского, а чуть правее Гэрольда Второго Шакширского. Оттуда открывался не просто прекрасный вид на поле, он был идеальным. Оба величества могли наслаждать великолепной погодой, напитками, едой и при этом наблюдать за сражением, замечая любые даже самые мелкие детали.