Даниэль был частью ритуала, ощущая единство с собравшимися людьми, чувствуя токи магии, проходившие через веве на земле. Он закрывал глаза и чувствовал, как духи вьются вокруг его запястий.

Лоа любили танцы и песни. Они резвились вместе с людьми, поэтому и ощущения казались такими странными, будто ты одновременно и здесь, и где-то еще.

Потом на ритуале принесли в жертву курицу, собрали ее кровь в глиняные чаши и окропили всех присутствующих. Это символизировало удачу и благополучие. Знак веве на земле залили ромом и подожгли, а Даниэлю предложили опустить в чашу руки, потому что это его первая церемония.

Даниэль помнил горящий на земле ром и как рассматривал собственные ладони, где несколько фаланг пальцев были алыми.

Потом голова закружилась от лоа, Даниэль будто захлебнулся ими. Он пришел в себя на руках у отца на свежем воздухе. Роберт гладил по голове и что-то мягко приговаривал, а от его рубашки пахло табаком от сигар, которые курили мужчины.

Бернард рассказал, что Даниэлю лучше не участвовать в подобных церемониях, именно из-за его связи с лоа. Тот ритуал казался интересным, но повторять Даниэль и сам не хотел, хотя позже пару раз присутствовал на подобных. Однажды, когда отец показывал Мэтту, который не проникся, потом еще с Анаис. Но всегда в стороне.

Как и сейчас. В центре сарая стояла перевернутая металлическая бочка, уставленная мисками с едой, цветами и оплывшими свечами. На полу перед ней Даниэль заметил вычерченный мукой знак-веве. Со стороны входа заблеял козленок, которого вели к алтарю.

- Твои эско сильны.

Даниэль покосился на женщину рядом. В длинном белом платье, со смуглой кожей и копной густых темных волос. Ее лицо прорезали морщины, но глаза выглядели яркими и живыми, как у юной девочки. Может, так казалось в отблесках свечей.

- Ты их чувствуешь? - с любопытством спросил Даниэль.

Женщина кивнула.

- Следуют за тобой, охраняют и ждут команд. Ты им нравишься, мальчик. Помни, что всегда можешь обратиться к ним.

Эско, «свита», так креолы называли лоа, которые свойственны человеку и следуют за ним, привлеченные его характером или деятельностью. Поэтому Даниэль всегда имел доступ к силе: даже если приказывал не своим лоа, то вокруг множество духов, которые следовали за другими людьми или привязывались к местам.

Козленка подвели к мужчине перед алтарем, явно местному хунгану, жрецу. Под звучащие барабаны он завел песню, которую подхватили остальные.

- Саванна сказала, что видела Мэтта на днях, - Кристофер склонил голову к уху Даниэляя, но не сводил взгляда с хунгана. - Он приходил к ее отцу и спрашивал о смерти Майкла Эша. С чего он вам сдался?

- С чего ты решил, что я скажу?

Кристофер тихонько рассмеялся:

- И не рассчитывал. Но хотел, чтобы ты знал, что я в курсе. Саванна не только твоя кузина, но и моя.

Отец Саванны - брат Мэри Эш, а вот ее мать из Янгов. Даниэль считал эту связь и правда необычной. Но Саванна всегда была себе на уме, не делая различий между Эшами и Янгами. Когда-то Даниэль считал это «игрой на два лагеря», но теперь думал, Саванна мудрее многих.

- Готов поспорить, Мэтт спрашивал из-за тебя, из-за проклятия, - сказал Кристофер. - Хотя не представляю, какая тут связь. Знаешь, я почти завидую. Мой младший брат меня ненавидит.

- А ты?

Кристофер отстранился, смотря с недоумением. Он явно не понимал, и Даниэль пожал плечами:

- Ты либо любишь сам, либо нет. И если любишь, не ждешь в ответ того же. Это неважно.

Кристофер смотрел на него несколько мгновений, потом хмыкнул и отвернулся, уходя к алтарю. Хунган как раз перерезал горло жертвенному козленку и собирал кровь в большие чаши.

Даниэль почти ощутил собственных лоа, которые всколыхнулись, будто тоже хотели припасть полакать кровь, но это была не их жертва и не их ритуал. А вот запястья Даниэля засаднили.

Накануне вечером Ли настояла на обработке порезов. Даниэль хотел проследить, чтобы Мэтт не уснул прямо в ванной, но Айвори махнул рукой, показывая, что позаботится об этом, и Даниэль отправился в комнату сестры.

Очень маленькая и уютная, завешанная постерами и мягко светящими круглый год гирляндами. Пахло апельсином и полынью. Спать хотелось ужасно, но Даниэль стойко выдержал, пока Ли снимала бинты, мазала едкой мазью и снова перевязывала. Ее целительная магия щекотала нос и убаюкивала и без того сонного Даниэля.

- Не спи здесь, - Ли пнула его вбок. - Этого мама точно не одобрит.

Ее магия работала безупречно, так что порезы почти зажили и не беспокоили, только чесались немного. Но в полутемном сарае Даниэль ощутил жажду лоа. Они не были такими уж кровожадными, но козленок явно их вдохновлял.

Даниэль и Айвори покачали головами, когда им предложили жертвенную кровь. Айвори пробормотал:

- Это похоже на причастие.

- Не все так делают.

- Кристофер явно в восторге. И... он что-то знает, Дан. Хочет рассказать об этом.

Даниэль доверял тому, что видит Айвори. Хотя вот именно из-за таких заявлений большую часть жизни он провел в одиночестве - до семинарии.

Кристофер Янг успел испачкать в крови руку, а на его лбу начертили несколько линий. Больше ждать Даниэль не хотел, к тому же знал, что теперь ритуал пойдет на убыль. Поэтому подхватил Кристофера и буквально потащил на улицу.

Влажный ночной воздух казался свежим после спертой духоты сарая, а запах реки и травы привычнее горького дыма.

- Да иду я, иду!

Кристофер вывернулся из хватки Даниэля, всё еще усмехаясь. Он казался ошалелым после ритуала, но давать ему сбросить прикосновения лоа Даниэль не собирался. Ни слова не говоря, он просто ударил Кристофера в челюсть. Тот не удержался на ногах и рухнул.

- Мне не нужны лоа, чтобы врезать тебе.

Вытерев кровь из разбитой губы, Кристофер засмеялся, не поднимаясь на ноги. В полумраке, своей и чужой крови он казался почти зловещим - или сумасшедшим. Хотя Даниэль знал, это из-за ритуалов.

Айвори хрипло вздохнул и покачал головой:

- Дан, это ничего не решит.

Айвори опустился на корточки перед Кристофером. Босой Айвори выглядел очень спокойным, а на его запястье Даниэль заметил бусины и крест розария.

- Ты опоил меня, чтобы выяснить о Дане?

- Да, - не стал отпираться Кристофер.

- Что знаешь о Бене?

Смена темы сбила с толку и Кристофера, и Даниэля. Правда, он слишком давно и хорошо знал Айвори, привыкнув к его манере общения. Потому что Айвори основывался не только на том, что знали все, но и на том, что видел лично он. Для него это было такой же истиной и фактом, как осязаемые вещи.

- Я знал, что это ушлепок во что-то влезет, - проворчал Кристофер, явно о Бене.

Даниэль почти видел, как его начинал отпускать ритуал. Протянул руку, чтобы помочь Кристоферу подняться, и тот не отказался. Хотя обычно Даниэль предпочитал разговаривать, удар в челюсть вполне выразил всё, что он хотел сказать по поводу опаивания Айвори, и на этот тему можно было считать исчерпанной.

Может, он слишком много общается с Мэттом, если решил выразить свою ярость именно так.

Даниэль достал сигареты, и от них Кристофер тоже не стал отказываться, как и Айвори, старательно пытающийся дышать не так хрипло и громко. Затянувшись, Кристофер уже походил на себя обычного, только на лбу подсыхала козлиная кровь, а уголок губы оказался разбит.

- Я не думал, что Бен закончит в болоте, - сказал Кристофер. - Это слишком даже для него.

- Тебе его жаль?

- Стать жертвой во имя своего же проклятия - так себе участь.

- То есть ты всё знаешь?

- Догадался. Но не обо всем и не сразу.

Даниэль терпеливо ждал, пока Кристофер снова затянулся и после этого неохотно признал:

- Бен звонил мне незадолго до смерти. Хвастал тем, что проклянет тебя. Он почему-то думал, я одобрю.

- Разве нет?

- Боже, нет! - фыркнул Кристофер. - Проклятия - это мерзко. Как убить исподтишка. Нет уж, я бы предпочел смотреть в глаза жертве и спускать курок.