- Да мало ли кто что говорит! Отец вот утверждал, я его разочаровал.

- Он точно так не думает.

Мэтт поднял палец, как будто утверждая «вот видишь!», хотя в глубине души признал, что вспомнил про отца именно ради того, чтобы Даниэль уверил его, всё не так. Ну, и кто здесь эгоистичный?

- Мне нравилась семинария, - улыбнулся Даниэль и пихнул локтем Айвори. - Во многом из-за людей. А вот кормили дерьмово!

- О, ты всё-таки вспомнил, что люди едят?

- А ты наверняка знаешь какой-нибудь священный стих по этому поводу?

Айвори хрипло выдохнул, и Мэтт не сразу понял, что это не особое выражение эмоций, а просто так устроена его грудная клетка. Айвори улыбнулся, будто знал некие тайны, и именно они позволяли ему жить.

Когда отец прострелил тебе грудь, возможно, нужно иметь какую-то веру, чтобы не отчаиваться, когда слышишь собственное дыхание.

- Бог есть во всем, - сказал Айвори.

- И в бурбоне? - хитро спросил Мэтт, покачав бутылкой. Он не был готов к серьезным теологическим разговорам, проще свести к шутке.

Айвори кивнул.

- В пуле, которую ты получаешь. В крови из твоих запястий. В каждом решении.

- Раз так, - заметил Даниэль. - Я и есть свой собственный бог.

- Аминь! - Мэтт салютовал бутылкой, прежде чем приложиться к ней.

По крайней мере, это больше похоже на привычного Даниэля. Который приказывал лоа развлекать маленького Мэтта, поднимая в воздух игрушки. Мэтт смутно, но помнил это. Ему тогда казалось, брат повелевает сказочными силами, сам он так не умел.

Даниэль на это сказал бы, что Мэтт тоже собственный бог. Ответственный за свою жизнь и решения. Принимающий себя. Наверное, Мэтту стоит согласиться с этим утверждением.

Еще немного без еды, и он будет натурально пьян, но тут зазвонил телефон, и Мэтт с удивлением снял трубку.

- Ли?

- Привет, Мэтт. Ты сильно занят?

Она казалась смущенной, и Мэтт нахмурился. Поймал настороженный взгляд Даниэля.

- Нет, не занят. Что случилось, Ли?

- Я на вечеринке. В общем... у меня нет денег, а парень кинул. Можешь забрать меня?

Последнюю фразу она выпалила на одном дыхании, будто стеснялась. Мэтт и забывал, что сестре всего семнадцать. Сколько бы она ни хорохорилась и ни пыталась выглядеть старше, она всего лишь несовершеннолетняя девочка-подросток.

- Я бы позвонила Дану, - пробормотала Ли. - Он говорил, в таких случаях звать его. Но не думаю, что сейчас это уместно...

- Скинь адрес, Ли. И никуда не уходи. Скоро будем.

Потому что Мэтт не сомневался, что Даниэль не останется в стороне. Пока телефон гудел сообщением от Ли, Мэтт пересказал разговор, и Айвори заявил, что поедет с ними. Даниэль мрачно пообещал:

- Если этот парень хоть что-то сделал Ли, я его убью.

Мэтт верил, что брат может.

***

В такси не работал кондиционер, так что водитель открыл окна. Это не особо помогало, влажная душная ночь льнула к телам, окутывала вязким коконом.

Айвори уселся впереди, и попытки таксиста поговорить увяли в хрипловатом кашле молчаливого собеседника. Мэтт устроился так, чтобы его плечо соприкасалось с плечом Даниэля, и тот благодарно улыбнулся. Мэтт еще помнил, что ему важны прикосновения.

Для Мэтта старший брат, как и родители, был чем-то неизменным. Но если с родителями довольно быстро понял, что они однажды состарятся и умрут, на брата эта мысль почему-то не распространилась.

Даниэль, как и Мэтт, был самостоятельным. Но даже когда подростками они разошлись и неделями не общались, Мэтт знал, если что, он всегда может позвонить брату, и тот отзовется.

Отчасти поэтому смерть Даниэля настолько потрясла Мэтта. Он внезапно осознал, что все люди невечные. Без исключения. В том числе его старший брат. Он может казаться уверенным и самостоятельным, но внутри такой же хрупкий, как и все остальные.

После аварии было совсем плохо. Даниэль будто раскололся на части, которые пытался собрать. Мэтт не мог не вспомнить бабушкины история о подменышах: вдруг, когда Даниэль умер, его тоже заменили кем-то другим?

Пару дней спустя он уже походил на прежнего Даниэля. Но ему словно требовалось нечто осязаемое. Что напоминало бы, что он сам - точно живой. Он то и дело касался Мэтта, отца или матери. Почти неуловимо, едва заметно, Мэтт даже не всегда замечал.

Ли было всего четырнадцать, и ее благоразумно не пускали в первые дни. Когда она наконец-то пришла, то радостно взвизгнула и кинулась к Даниэлю. Забралась на кровать и крепко обняла. С удивлением Мэтт понял, что никто из них этого не сделал - даже мать только сжимала его плечо. Как будто невзначай боялись сломать Даниэля.

Ли не испугалась. Мэтт увидел, как напряженные плечи брата наконец-то расслабились, он неловко обнял сестру, и она так и не слезла с его постели, пока не закончилось посещение. Вряд ли Даниэль сам это понимал, но ему явно требовалось тактильное чужое тепло, чтобы прогнать задержавшийся холод смерти.

Такси приехало в район на окраине города, не самый плохой, но и точно не великолепный. Вряд ли сюда заходило много туристов.

У заколоченного дома сидел негр в инвалидном кресле, провожая такси долгим взглядом.

Когда машина остановилась по нужному адресу, Даниэль деловито сказал:

- Подождите, мы скоро вернемся.

За вытоптанной лужайкой стоял дом, откуда раздавались приглушенные музыкальные басы, окна мерцали включенным светом. Людей видно не было, только на ступеньках крыльца сидела девушка, в которой Мэтт распознал Ли. Она тоже заметила братьев, неловко поднялась и пошла к ним навстречу. Мэтт сначала подумал, она пьяна, но от нее вообще не пахло алкоголем, Ли попросту была очень смущена.

В коротком черном платье и колготках сеткой, шею украшала россыпь цепочек с крестами. Светлые волосы разметались по плечам, темная помада чуть размазалась, как и густо подведенные глаза.

Даниэль обнял Ли, ни о чем не спрашивая, и развернулся к Мэтту и машине, когда кто-то окликнул их с крыльца. Оказывается, там во тьме стоял какой-то малец с банкой пива.

- Эй, вы кто такие? Он твой парень, Ли?

- Хуже. Они мои братья.

Похоже, юнец решил не связываться или еще не выпил достаточно. Поэтому исчез в тенях, а они спокойно вернулись к машине.

- Что случилось, мелкая? - Мэтт не удержался и потрепал ее по голове.

Как ни странно, она даже не возразила, только фыркнула:

- Неудачная вечеринка. Парень кинул, этот еще привязался... спасибо, что приехали.

- Всё в порядке? - уточнил Даниэль.

- В полном. Жаль только, вечеринка обломалась.

Мэтт подумал о захваченной бутылке бурбона, о разочарованной сестре и брате, который в тишине особняка наверняка будет думать о своей вине. Им всем не помешает встряхнуться. Даже Айвори, как видел Мэтт через стекла машины, рассматривал руки, где под ногтями еще оставалась чужая кровь.

- Устроим свою вечеринку, - заявил Мэтт. - Ничего такого, немного развеемся.

К его удивлению, никто не возражал, и уже скоро таксист привез их за город к полуразрушенной церкви с покосившимся крестом.

Пока Даниэль расплачивался с водителем, Айвори, поразительно быстро нашедший общий язык с Ли, рассказывал ей что-то о церквях и архитектуре, указывая на истертую латинскую надпись над входом. Мэтт нащупал нужный кирпич, отодвинул его и достал несколько припрятанных свечей.

О церкви ходило много слухов, но Мэтт и без Айвори знал, что на самом деле никаких зловещих историй здесь нет. Всё прозаично: когда-то церковь стояла на территории плантации, потом ее забросили. Дома разрушились, а это здание стало местом тусовки многих новоорлеанских подростков.

Внутри сохранились только стенки и лавочки. Причем последние имели мало отношения к старинным, но их притащили, чтобы можно было где-то сидеть. На щербатом каменном алтаре ставили свечи, он весь оплыл воском, там Мэтт устроил и собственные. Достал припасенный виски.