Мэтту стало очень не по себе, он подумал, а если бы Дан и его друзья пришли чуть раньше, и там еще был отец мертвого мальчика? Он представлялся ужасающим маньяком в маске вроде Джейсона Вурхиза из «Пятницы, 13», которую Мэтт посмотрел втайне от матери.

Даниэля совсем не волновал маньяк, но вот от воспоминаний о мертвеце ему точно было неуютно.

- Как ты можешь видеть их постоянно? - спросил Даниэль. - Они такие... безжизненные. Это же очень грустно, видеть кого-то мертвым.

Мэтт вообще не уловил, о чем говорит брат, с недоумением сказал:

- Что в этом такого? Мертвецы... ну, они такие же, как я или ты.

- Ну, я-то живой.

- Был бы мертвым, мне тоже было грустно

Мэтт вряд ли бы запомнил этот эпизод, если бы на следующий день, выходя в школу, не увидел мертвого мальчика около дома. Он стоял на улице, под дубом рядом с оградой, и тень от листьев не ложилась на его фигуру. Пустые темные глаза, светлые волосы, грязная одежда - и следы от пальцев на шее.

Мэтт удивился, но не больше чем любому другому призраку. А потом из дома вышел Даниэль, и мертвый мальчик не сводил с него взгляда, дернулся, как будто хотел последовать, но всё-таки остался на месте. Открыл рот, и из него вылетело несколько стрекоз.

Они откладывали личинки на болотах, и те жрали всё подряд, могли заинтересоваться мертвецом. Или это воображение сыграло дурную шутку, а стрекозы просто так удачно пролетели в тот момент через призрака.

Даниэль, конечно, ничего не заметил. Он весело о чем-то болтал, и Мэтт пошел за ним следом, вцепившись в лямки рюкзака и не зная, настоящие вокруг них вьются стрекозы или призрачные. На повороте обернулся, и мальчик еще стоял там, уставившись на Даниэля.

Правда, потом исчез и больше Мэтт его не видел. Но дедушке рассказал.

- Похоже, уцепился за Даниэлем, - ничуть не удивился Бернард.

- Но Дан же не видит призраков! Даже не чует их!

- Это не важно. Он Эш. Наша семейная энергия горит слишком ярко и привлекает тех, кто может ее ощутить. Они быстро отваливаются, ничего страшного.

Мэтт думал об этом сегодня, пока шагал по улице, нацепив темные очки и проклиная яркое солнце. Черная рубашка липла к спине и оставалось надеяться, что в том месте, куда направлялся Мэтт, работает кондиционер. Иначе он оттуда сбежит, как из зачумленного квартала и плевать на всё!

Раньше Мэтт не понимал, почему на Даниэля произвел впечатление чей-то труп. Или почему ему было грустно, а черви потом еще долго вызывали отвращение. Даниэль спокойно относился к смерти, но первый труп его поразил. А после Анаис так вообще не мог смотреть на мертвые тела.

Как оказалось, у Мэтта всё наоборот: трупы не впечатляли, призраки часто выглядели такими, как их застало остановившееся сердце. А вот последний миг брата напугал.

Всю жизнь видя призраков, Мэтт оказался поразительно не готов к смерти. Может, потому что раньше не понимал, что это на самом деле. Она не касалась его напрямую. Даже когда умерла бабушка, он не видел этого, только позже ее восковое тело в гробу, которое мало походило на настоящее.

Даниэль же в крови был реальным. В детстве Мэтт ошибся: увидев мертвого брата, он испытал не грусть, а страх.

Замеченный краем глаза полупрозрачный силуэт у дома, мимо которого проходил Мэтт, не вызвал особых эмоций. Мэтт больше не хотел от них прятаться. От них или от чего-либо другого. Он может помочь призракам, если потребуется. Он в силах поговорить с ними, это часть его самого - ну, а если забудет, как при этом жить, можно позвонить Генри. Он готов и призрака съесть, и бурбона выпить.

С проклятием Мэтт тоже в состоянии помочь. Хотя именно это и заставило вспомнить старые слова деда.

Наша семейная энергия горит слишком ярко и привлекает тех, кто может ее ощутить.

Вдруг того лоа приманило проклятье и энергия одного из Эшей. Ничего удивительного, ведь Даниэль говорит с лоа. В кого как не в него вселяться, чтобы занять тело и вкусить жизни? Но Мэтт не собирался об этом рассуждать. Он хотел действовать, тем более, когда у них была определенная подсказка.

Каждый в семье отказался обсуждать Майкла. На свой манер.

Каждый в семье решил помочь Даниэлю. На свой манер.

Мэтт еще накануне вечером, когда Даниэль остался с Айвори, решил начать выяснения. Дед сделал такое невозмутимое лицо, что сразу стало понятно, чей внук Даниэль. А потом заявил, чтобы Мэтт не ворошил прошлое и не трогал память о Майкле.

- Ваши чертовы карты ошиблись. Вы бы еще на чае погадали! По полету птиц. По тому, под каким углом они гадят.

- А сработает?

Дед посмотрел так, будто птицы насрали непосредственно на Мэтта и заменили своим пометом его мозги. Насчет Даниэля он сказал, что пытается выяснить о проклятиях у лоа и из книг. У него на кровати лежало несколько, а на столике рядом громоздилась внушительная стопка.

Мать перекрестилась - она всегда так начинала сложные разговоры. Правда, так же и заканчивала.

- Я ничего не знаю о смерти Майкла.

Что наверняка было так, но не мог же Мэтт не спросить. Она осторожно уточнила, что случилось с другом Даниэля, и Мэтт честно ответил:

- Обкурился какой-то дряни.

Мать молча вздохнула и достала кастрюлю побольше, чтобы сварить суп. Это был ее способ заботы: она ничего не понимала в колдовстве и понимать не хотела, зато готовила обед и достала какой-то сбор, который помогал от похмелья. Мэтт не стал уточнять, что когда-то сам его заготовил, довел бабушкин рецепт до совершенства.

- Тебе не странно? - спросил Мэтт. - Ты часть семьи Эшей, но ничего не знаешь о колдовстве.

- Кто-то же должен вас заземлять.

Впрочем, это не помешало ей позже помолиться, а с утра уйти в церковь, попутно рассказав Мэтту, как плохо употреблять вещества и излишки алкоголя. Мэтт хотел проворчать, что мать опоздала с подобными нравоучениями, привычно поцапаться и, возможно, в очередной раз услышать, что он губит собственную жизнь - как будто это он вчера обдолбался.

Мэтт промолчал, слишком занятый внезапной мыслью о том, что реально может помочь с выяснением правды о Майкле.

Потому что ни отец, ни тетя Вивьен тоже ничего не рассказали. Последняя была в баре, когда Мэтт ей позвонил. Из-за шума она мало что поняла, но заявила, что ничего не знает.

- Его убил случайный грабитель.

Она рассказала, что у нее есть знакомый, который может помочь с проклятьем, но ему нужна куриная кровь для обряда и коровий навоз. Он как раз в поисках последнего, а потом обязательно поможет. Мэтт поблагодарил тетю, которая, кажется, искренне волновалась, но и сама наверняка понимала, что скажут племянники, если кто-то на полном серьезе придет к ним с коровьей лепешкой.

Отец вот предложил змеиную кровь. За ужином с Мэттом он долго рассказывал о каких-то хитрых обрядах из трех ступеней, которые позволят узнать, куда тянутся корни проклятия. Мэтт поддакивал, потому что быстро понял, что ни его, ни Дана присутствия не потребуется, так что пусть отец творит что хочет. Возможно, его это успокаивало. Как и болтовня минут двадцать подряд.

Он резко замолчал, когда Мэтт спросил о смерти Майкла.

- Это было давно, - сухо ответил Роберт.

- Хочешь сказать, ты плохо помнишь, как умер твой младший брат четырнадцать лет назад?

- Вот именно, это было четырнадцать лет назад. Какое имеет отношение к нынешнему делу?

Мэтт честно рассказал о картах Таро. В который раз за вечер - и снова не встретил особых восторгов.

- Таро не очень надежный способ получения информации, - сказал отец. - Но мы в любом случае именно этим и занимаемся, ищем корни проклятия.

- А если оно правда связано с дядей Майклом?

- Маловероятно.

- Но возможность есть! - продолжал настаивать Мэтт.

Отец промокнул губы салфеткой, аккуратно положил ее рядом с тарелкой и сказал жестко, не смотря на сына:

- Хватит, Мэтт. Возможно, тебе стоит сосредоточиться на том, что ты действительно можешь. Спроси у призраков.