Мэтт вздрогнул. Он никогда не задумывался, но это и правда даже звучало жутковато. Даниэль любил Анаис и видел эту смерть... неудивительно, что после этого он не очень хорошо себя чувствует.

- Но вспомни, Мэтт, Дан когда-нибудь указывал тебе, что делать?

Мэтт нахмурился, не понимая, к чему вопрос. Это мать постоянно оценивала и чаще всего находила поступки или действия сыновей неприемлемыми. Это отец говорил, как нужно или не нужно вести себя, что показывать и, наверное, мечтал о том, что укажет, как думать. Мэтт терпеть всё это не мог. Бунтовал и будет до конца жизни.

Даниэль старался так не делать. Даже когда приезжал за братом в полицию или срывался к нему, отложив собственные планы.

- Он позволял тебе совершать ошибки, не контролировал и... оставался рядом. На твоей стороне. Ты можешь делать то же самое.

Мэтт пожал плечами. После того как он представил разорванную в клочья душу?

- Не думаю, что этого достаточно.

- Возможно, это именно то, что нужно. Но Дан никогда не признает сам. Не скажет, что он не просто ответственный старший брат, который держит под контролем себя и лоа. Что ему тоже бывает больно и страшно. Что он порой не хочет оставаться один.

Больше возражать Мэтту не хотелось. Он вспомнил свернувшего в кресле Даниэля, который проснувшись, первым делом отправился хоть к кому-то.

- Напомни ему, - сказал Айвори. - Мир - это безопасное и стабильное место, где не только происходят внезапные смерти. Где есть не только боль.

Айвори поднялся, от чего скрипнуло старое плетеное кресло, в котором он сидел. Повел плечами, как будто требовалось размяться. Тут же хрипло закашлялся.

- Мне пора на работу, - сказал Айвори. - Передай Дану, чтобы позвонил мне. Или хотя бы написал.

- Уже уходишь?

- Внутри дома мне слишком не по себе. Сейчас не до того, чтобы разбираться с моим восприятием.

- Ты так хорошо знаешь Дана, - пробормотал Мэтт.

- Мы не разделяем одну кровь, зато в нас много разделенной тьмы.

Когда-то Даниэль упоминал подобное. Вскользь, без подробностей, но теперь Мэтт сам кое-что достраивал в голове.

В семинарии Айвори был напуганным подростком, который не понимал своего дара и не знал, что делать с собственной жизнью. Возможно, Бен был не так уж и не прав, когда обвинял в заброшенном парке. То есть звучало ужасно и мерзко, но это не значило, что Айвори и правда не рыдал за закрытыми дверьми.

Возможно, он так много понимал, потому что когда-то Даниэль делал для него что-то подобное.

- Но его тьма сейчас слишком глубока, - сказал Айвори. - Я помогаю ему, но меня одного мало. К тому же ты его брат, это совсем другое. Я не могу напомнить о стабильности и безопасности. А ты можешь.

***

Мэтт сидел на кухне и старательно размешивал в чае мед, когда спустился Даниэль.

На самом деле, Мэтт сидел так уже минут сорок, как любезно показали настенные часы. Не только мед растворился, но и сам чай успел остыть.

Даниэль принял душ и переодеться в старую и порядком выцветшую футболку и драные джинсы, к которым он, по мнению Мэтта, испытывал нездоровую привязанность, а место им только на помойке.

- А кофе есть?

Мэтт молча ткнул пальцем в кофемашину, напоминая, что вообще-то здесь кофе есть всегда. Даниэль прошлепал к ней босыми ногами. Его руки от запястий до локтей охватывали плотные бинты, он сам казался бледным... ну, в целом выглядел как человек, который накануне провел неудачный обряд и чуть не истек кровью.

Кофемашина зашелестела, готовя напиток. Кухня в особняке была большой, старой и под потолком сохранились еще бабушкины пучки с травами. Или это Ли успела добавить новых. Мебель тоже казалась изысканно старинной, с деревянными фасадами, но скрывалась под ними современная техника, которую обожал отец.

Планировка тоже осталась со стародавних времен: большой стол посередине и шкафчики с тумбами вдоль стен.

- Твой друг ввел меня в экзистенциальный кризис, - сообщил Мэтт мрачно.

Даниэль, кажется, даже не удивился:

- Айвори? Он может. У него всё в порядке?

- Серьезно? Это не он вчера чуть не помер над солью и свечами.

- Извини.

Мэтт даже не сразу понял, о чем говорит Даниэль. Он взял кружку с кофе и, сжимая ее в руках, повернулся. Взгляд Даниэля оставался твердым, хотя точно немного смущенным.

- Извини, - повторил Даниэль. - Что тебе пришлось это видеть. Я помню, как ты... не хотел вида меня в крови. И спасибо. Я рад, что призраки тебя привели.

- Уже лоа рассказали?

- Дед.

Иногда Мэтту казалось, что он пытается найти сложные объяснения там, где всё проще простого. Конечно же, Бернард рассказал внуку, как Мэтт его вчера нашел.

- Мне не стоило проводить ритуал в одиночку, - вздохнул Даниэль. - Не с проклятием. Но мне хотелось что-то сделать... и я думал, самое страшное, что может случиться, мне не ответят. Лоа не причиняли вреда.

- Ага, просто из-за лоа ты однажды умер!

Даниэль не ответил, очень долго делая глоток из чашки, а Мэтт мысленно дал себе подзатыльник. Напоминать о самом болезненном сейчас - это, конечно, очень по-умному.

Тем более, это Мэтт всегда считал призраков угрозой, прежде всего собственному благополучию. Для Даниэля лоа оставались частью жизни. Нож в руках тоже может быть опасен, а с лестницы люди падают и сворачивают шеи. Но это не значит, что они будут избегать резать овощи или подниматься на второй этаж.

Мэтт злился, что Даниэлю даже в голову не пришло, что сейчас его ритуал может быть опасен. А с другой стороны, он проводил их всю жизнь. И уж точно не был их тех, кто сидит и ждет, когда кто-то решит проблему.

Сейчас Даниэль тоже выглядел уставшим и потрепанным, но явно уже строил в голове планы действий.

- Зато когда я приблизился к этому лоа, то кое-что понял. Он уязвим для предсказаний. Не того виденья, которое есть у Айвори, а банальных предсказаний. Кофейная гуща, хрустальный шар. У меня как раз есть знакомая с картами Таро. Она многое видит и чувствует, возможно, подскажет, откуда этот лоа вообще взялся. Или кто его направил. Любая информация нам поможет узнать и победить его.

- Нет.

Даниэль посмотрел на Мэтта с удивлением. А тот думал, как лучше сформулировать, чтобы это опять не звучало грубо или странно.

- Не сегодня, - сказал Мэтт. - В особняке безопасно, а тебе только раны залечили. Если ты где-нибудь на улице рухнешь, я тебя не потащу.

- Я не...

- И никуда не пойду! Сегодня мы останемся здесь и будем смотреть старые фильмы.

Даниэль, кажется, не нашелся, что ответить. А его недоуменное выражение лица стоило того, чтобы предложить.

- Старые фильмы? - уточнил Даниэль так осторожно, будто хотел выяснить, не стукнулся ли Мэтт головой.

- «Индиану Джонса». Не знаю, как поздно вернется отец, но мать точно составит нам компанию. Особенно если ты съешь, что она наготовит.

- Мм... хорошо?

Согласие Даниэля прозвучало с отчетливмыи вопросительными интонациями, но Мэтт решительно взялся за дело. В детстве они частенько смотрели фильмы все вместе: «Инопланетянин», «Парк Юрского периода», «Звездные войны». «Индиана Джонс» им нравился особенно, все части. Мэтт не мог придумать ничего более спокойного, умиротворящего и напоминающего о безопасности.

Возможно, ему самому это нужно не меньше, чем Даниэлю.

Мэтт полагал, что будет один против всех, не понимающих, что за дичь он устраивает. Но к его удивлению, к вечеру дом наполнился народом, а мысль о просмотре фильма привела всех в восторг.

Мать не только вернулась из магазина с горой продуктов, но и заставила всех помочь с ужином, а потом его съесть. А после подготовила попкорн. Отец вернулся так рано, что Даниэль даже кофе допить не успел. Дед спустился из своей комнаты, Амалия привезла Ли, которая заявила, что ей надо проверить повязки «брата-идиота». Они обе как-то незаметно остались на «Поиски потерянного ковчега». А последнее свободное место заняла тетя Вивьен, которая «совершенно случайно оказалась рядом и решила заскочить». И осталась, перехватывая попкорн и заявляя, что молодой Харрисон Форд в ее вкусе.