Даже самые далекие от религии люди знали о прочной связи между монархической церковью и рифматистами. Обрести способности без обряда инициации было попросту невозможно. Правда, оставаться верными церкви и исповедовать веру в дальнейшем рифматистов никто не обязывал. От них требовалось только согласие на инициацию. Обряд считался первым шагом на пути к спасению души.

Мусульмане считали рифматику святотатством. Христиане нехотя, но признавали необходимость обряда инициации, однако гегемония монархической церкви им была отнюдь не по нутру. Чосонцы же не придавали никакого значения религиозной составляющей и после церемонии посвящения продолжали исповедовать буддизм.

Но если бы не было монархической церкви, не существовало бы и рифматистов. И с этим никто даже не спорил. Этот простой факт превратил монархическую церковь, некогда стоявшую на грани исчезновения, в самую могущественную религиозную организацию в мире. Но будет ли церковь защищать рифматистов, если общество вдруг попытается отвернуться от них?

Мать Джоэла сидела рядом и с благоговением внимала речам проповедника. Вчерашний день они провели в хлопотах, перебираясь в мастерскую. Сам переезд много времени не отнял, поскольку скарба у них почти и не было. Каждый раз, переступая порог мастерской, Джоэл чувствовал на плечах вес тех восьми лет, что теперь отделяли его от Джоэла прежнего. Да и смотреть на мастерскую с высоты роста почти взрослого человека было весьма непривычно.

Вдруг что-то ткнулось Джоэлу в шею. Вздрогнув, он обернулся и с удивлением обнаружил Мелоди на скамье позади – еще совсем недавно она сидела по другую сторону центрального прохода.

– Он почти закончил, – прошипела Мелоди. – Ты спросишь? Или мне это взять на себя?

Джоэл нерешительно пожал плечами.

Не прошло и нескольких секунд, как Мелоди, скользнув по скамье, оказалась подле него.

– Да что с тобой такое?.. – горячо зашептала она. – Я думала, ты хочешь этого больше всего на свете!

– Так и есть… – шепнул в ответ Джоэл.

– Что-то я не слышу энтузиазма! С тех пор, как я озвучила свой гениальный план, ты делаешь все, чтобы потянуть время. Ведешь себя так, будто не хочешь вовсе никакого обряда инициации!

– Я хочу, просто… – Джоэл замолк, не зная, как облечь свои чувства в слова. – Мелоди, это прозвучит глупо, но я боюсь. Я давно смирился с мыслью, что упустил возможность стать рифматистом, понимаешь? А что, если викарий согласится провести обряд еще раз, а я окажусь обыкновенным человеком? Это выбьет почву у меня из-под ног!

До сего дня Джоэл занимался рифматикой, изучал разнообразные схемы и защиты. Он чувствовал себя уверенно и спокойно – шел по стопам отца. Джоэл не был неудачником, никто его не отвергал, он просто жил мыслью, что упустил свою возможность из-за трагически сложившихся обстоятельств. Ну а теперь…

«Что, если этим поступком я разрушу надежды отца, так мечтавшего о сыне-рифматисте? – размышлял Джоэл. – Разве можно меня винить в том, что обстоятельства помешали мне пройти обряд?»

– Ты прав, это глупо, – сказала Мелоди.

– Нет, я пройду обряд, – отозвался Джоэл. – Мне просто… стало дурно.

Логики в его рассуждениях было мало, и Джоэл сам это прекрасно сознавал. Никто и никогда не осудит его за то, что он так и не стал рифматистом. Однако зачастую чувствам наплевать на логику. Джоэл радостно жил с мыслью, что мог бы стать рифматистом, не желая выяснять наверняка.

Настойчивые просьбы Мелоди пройти обряд инициации еще раз пробудили его старые страхи.

Между тем преподобный Стюарт закончил проповедь, и Джоэл склонил голову, чтобы произнести молитву. Он был так занят своими мыслями, что едва ли слышал, о чем говорил священник, но к моменту, когда в стенах собора прозвучало «аминь», окончательно решился действовать. Если шанс стать рифматистом и в самом деле существует, он непременно им воспользуется. Хватит упущенных возможностей!

Джоэл стряхнул нервное оцепенение и встал.

– Джоэл? – встрепенулась мать.

– Мам, я на секундочку! Хочу кое-что спросить у священника, – сказал Джоэл и устремился к преподобному.

Мелоди сорвалась следом.

– Я сам спрошу, – сказал ей Джоэл. – Тебе вовсе не обязательно идти со мной.

– Вот и отлично, – отозвалась Мелоди, не сбавляя шага.

Сегодня вместо привычной рифматической формы она надела очаровательное, едва прикрывавшее коленки белое платье.

«Сосредоточься!» – приказал себе Джоэл.

– Не думаю, что это сработает… – заметил он.

– Не будь таким пессимистом! – воскликнула Мелоди, и в ее глазах вспыхнул озорной огонек. – У меня есть парочка идей, как все устроить в лучшем виде!

«Только не это…» – подумал Джоэл.

Спустя несколько мгновений они уже стояли в апсиде перед алтарем и преподобным Стюартом. Он взглянул на них, поправил очки – на голове покачнулась митра. Как и все облачение викария, она была желтая; ее украшал крест, очерченный девятиточечным кругом.

– Слушаю вас, дети мои, – приветствовал преподобный Стюарт, подаваясь вперед.

Джоэл вдруг осознал, как сильно за эти годы постарел викарий – белая борода его теперь ниспадала почти до пояса.

– Я… – Джоэл замялся. – Преподобный, вы помните мой обряд инициации?

– Хм, дай-ка подумать, – отозвался старик. – Подскажи, сколько тебе уже лет, Джоэл?

– Шестнадцать, – ответил тот. – Дело в том, что во время церемонии посвящения в рифматисты я не проходил обряд инициации и…

– Ах да! Теперь припоминаю, сынок. С твоим отцом произошел несчастный случай. Я ведь сам и проводил твой обряд инициации.

– Верно, преподобный… – отозвался Джоэл, которому не хотелось вот так сразу обвинять пожилого священника в том, что тот когда-то поступил неправильно.

С обеих сторон к алтарю уже выстраивалась очередь. После проповеди всегда находились прихожане, желавшие поговорить со святым отцом. На алтаре в канделябрах горели свечи, их пламя трепетало каждый раз, когда открывались парадные двери собора и тянуло сквозняком. Под высоченными сводами гуляло гулкое эхо шагов. Позади алтаря, в дальней части собора, располагалась палата инициации – сквозная, выложенная из камня комнатка рифматических таинств.

Мелоди пихнула друга локтем в бок.

– Преподобный, – сказал Джоэл. – Не хочу показаться неблагодарным, но я желал бы обсудить мою церемонию посвящения. Я ведь так и не побывал в палатах инициации.

– Помню, помню, дитя, – отозвался викарий. – Понимаю твое беспокойство, однако смею заверить, что за спасение души тебе переживать не стоит. В мире полно мест, где монархическая церковь не так влиятельна, чтобы иметь кафедральный собор с палатами инициации, но люди там живут, и живут ничуть не хуже нашего.

– Но ведь они лишены возможности стать рифматистами, – возразил Джоэл.

– Что ж, правда твоя! – признал преподобный Стюарт.

– Я тоже был лишен возможности стать одним из избранных, – сказал Джоэл. – Стать рифматистом.

– Сынок, шанс как раз таки у тебя был, просто ты не смог им воспользоваться. Дитя мое, многие зацикливаются на этом вопросе, но суть в том, что Мастеру все равно, рифматист ты или нет. Рифматистов избирают для того, чтобы те служили обществу, а не пользовались своим положением и способностями ради возвеличивания. Стремиться к подобным вещам – большой грех, на который многие из нас, боюсь, сознательно закрывают глаза.

Джоэл покраснел, а викарий, похоже, счел разговор оконченным. Тепло улыбнувшись, он положил на плечо Джоэла руку, благословил его, а затем повернулся к следующему прихожанину.

– Преподобный, – сказал Джоэл. – Я бы хотел принять участие в обряде инициации, который пройдет на этой неделе.

Вздрогнув, викарий обернулся к Джоэлу:

– Сынок, ты уже слишком взрослый!

– Я…

– Это не имеет совершенно никакого значения, – перебив Джоэла, быстро проговорила Мелоди. – Обряд инициации можно проходить в любом возрасте. Разве вы этого не знали? Если что, об этом упоминается в книге общих молитв.